Комбат. Исходный код денег - Андрей Воронин

С наконечниками Григорьев провозился до вечера. Камни все никак не хотели раскалываться в нужных ему местах. Игорь перепортил их больше десятка, благо материала хватало. И он почему-то совсем не беспокоился, что шум привлечет Бройлера: культурист выработал план действий, и он слишком косен, чтобы его менять.

В итоге получилось два наконечника. Маловато, конечно, зато Игорь смог подобрать для них два самых лучших древка. Он сделал несколько пробных выстрелов. Стрелы летели ровно, и обе вонзились в цель. Неглубоко, но для задуманного Григорьевым более чем достаточно. Уже перед сном Игорь вырезал рогульку и палку с сучком на конце, напоминающую багорик.

Проснувшись, он взял багорик с рогулькой, пакет и свою деревянную конструкцию, в которую и поставил пакет, наполнив его морской водой. Остановился Игорь напротив рифа. Но теперь Григорьева совсем не интересовало буйство красок его обитателей. Игорь высматривал морских змей. Их оставалось достаточно много, но теперь они плавали чуть дальше от берега. Или ему показалось. Игорь осторожно зашел в воду и замер в неподвижности. Наконец одна змея оказалась достаточно близко от него. Игорь подцепил ее багориком и потащил к берегу. Он успел сделать всего два шага. Отчаянно извивавшаяся рептилия соскочила с сучка и плюхнулась в воду.

Чертыхнувшись, Григорьев вернулся на исходную позицию. Еще две попытки поймать змею закончились неудачей. Все они через несколько секунд соскальзывали с багорика. Подумав, Игорь изменил тактику. Теперь, подцепив змею, он, вместо того чтобы нести рептилию к берегу, с силой швырял ее туда. Некоторые долетали. Тогда Игорь со всех ног мчался к берегу, пока змея не ушла в родную стихию. Первых двух он бросил в пакет, а третью прижал рогулькой к песку. Змея отчаянно сопротивлялась, извиваясь всем телом, но, вытащенная из привычной для нее среды обитания, быстро устала. Воспользовавшись паузой, Григорьев утвердил рогульку точно сзади головы змеи и ухватил ее левой рукой за шею. Он оторвал ее от земли, чувствуя легкую дрожь во всем теле. Достаточно одного неловкого движения, достаточно вспотевшим пальцам соскользнуть вниз – и мало ему не покажется.

Разъяренная гадина широко раскрыла пасть. Этого Григорьеву и было надо. Он несколько раз видел по телевизору, как у змей берут яд. Правда, там всегда подставляли стаканы, покрытые какой-то пленкой. Игорь не знал, для чего нужна была пленка, однако на этот счет у него зародились опасения. Возможно, чтобы выпрыснуть яд, змее надо пронзить что-то податливое. Тогда в ее крошечный мозг поступит сигнал, что внешняя оболочка прокушена и можно вводить токсин. Из этих соображений Игорь обмотал наконечник тонким листом. Возможно, уловка подействовала, возможно, даже не стоило париться на этот счет. Как только наконечник коснулся пасти змеи, она тут же его цапнула. А потом еще раз и еще раз. Игорь видел, как стекают капельки яда, и науськивал рептилию до тех пор, пока она не израсходовала свои запасы. Игорь швырнул змею в воду, а яд осторожно щепкой подогнал к наконечнику и оставил его сохнуть.

А сам занялся вторым наконечником. Честно говоря, ему этого совсем не хотелось. При этом все манипуляции были довольно просты. Но вы положите достаточно толстое бревно на землю и пройдитесь по нему. Элементарно, верно? А теперь представьте, что то же бревно лежит над глубокой пропастью. Станете ли вы ходить по нему? Только если вам жизненно необходимо оказаться на той стороне пропасти.

Вот и Григорьеву было жизненно необходимо иметь запасной выстрел. Тогда и рука будет меньше дрожать, и он перестанет нервничать, зная, что есть страховка. Хотя Игорь надеялся вообще обойтись без стрельбы.

Дойка второй змеи тоже прошла без серьезных осложнений. Обе стрелы Григорьев подсушил на солнце. Он где-то читал, что именно так поступают индейцы с ядом кураре.

Закончив нервную работу и расслабившись, Игорь почувствовал сильный голод. Еще бы, он ведь не ел со вчерашнего вечера. Да и что там была за еда! Те же опостылевшие фрукты. Но Григорьев не стал рисковать. Ничего, поголодает. А то с этой зеленью нельзя ничего наверняка угадать. До сих пор организм ее принимал, но вдруг прорвет в самый ответственный момент? Лучше уж пусть желудок сводит от голода, чем от рвущихся наружу фруктов.

Барахла для засады у него оказалось многовато: лук, стрелы, копье, емкость со змеями. Емкость была явно лишней, к тому же, если бы рептилии начали беспокоиться, плескаться в пакете, Бройлер мог услышать подозрительные звуки и насторожиться. Но живые рептилии могли сослужить добрую службу. И они успокоились, вели себя тихо. Кто же знал, что эти гадины молча копят в себе ярость – ну совсем как люди!

Удобное место для засады Игорь выбрал еще в тот момент, когда случайно обнаружил лежбище Бройлера. Он тихо устроился за кустом и принялся ждать. Ожидание могло растянуться очень надолго, Григорьев отдавал себе в этом отчет. Но он также понимал, что изредка Бройлер должен покидать свою нору. Хотя бы для отправления естественных надобностей. Вряд ли он запуган до такой степени, что все делает прямо на месте. Да и к источнику ему надо изредка наведываться. Без еды культурист сможет продержаться, а вот без воды – нет.

Из-за томительного ожидания в голову Игорю приходили самые разные, в том числе довольно странные, мысли. Он, например, подумал, что сможет достойно отпраздновать победу, ведь у него есть две живые змеи, которые в некоторых странах считаются деликатесами. Интересно только, разлагается ли яд при термической обработке или змей готовят специальным образом? В принципе смертельные токсины распадутся на безобидные части под действием желудочного сока. А если у человека есть ранки во рту?

Игорь даже провел языком по деснам, словно ища порезы. А ведь у него не было никакой надобности готовить змей: через несколько часов после окончания схватки на остров прилетит самолет, и человек Мартына должен сообразить, в чем больше всего нуждается победитель.

В тенечке Григорьев разомлел, его начало тянуть в сон. «Кофе бы сейчас», – подумалось ему. Но какой там кофе! Игорю нельзя было даже сделать несколько энергичных движений, чтобы слегка взбодриться. Он подстегивал себя только мыслью, что если заснет, то уже никогда не проснется.

И Бройлер выполз, высунулся из своего убежища! Игорь, на минуту отвлекшийся, услышал шлепок. Это упал большой кусок дерна, прикрывавший убежище. Затем показался культурист. Он на четвереньках выбрался из норы, поднялся и двинулся в противоположную от Григорьева сторону. Игорь с удовольствием проявил бы гуманизм, прихватив Бройлера на обратном пути, но кто мог дать гарантию, что отлучка культуриста кратковременна? Вдруг он решит прогуляться за фруктами и, возвращаясь, зайдет к Григорьеву со спины. Игорь вскочил и натянул лук:

– Бройлер, стой!

Тот обернулся, лицо его перекосило от ужаса.

– Слушай, я не хочу тебя убивать, – продолжил Григорьев. – Мне это легко сделать, но зачем лишать человека жизни из-за прихоти законников? Давай положимся на судьбу. Мы сейчас пойдем на берег, ты выкопаешь яму, достаточно большую, чтобы в ней поместиться. Там песок, копать легко. Я тебя для убедительности присыплю песочком и вызову гидросамолет. У них, конечно же, возникнут вопросы, но я скажу, что не хочу убивать человека. Скорее всего, тебя пощадят. Когда я вернусь домой, я сообщу двоим дружкам, где ты находишься. Они тебя отсюда вытащат.