Дракон 3. Иногда они возвращаются - Игорь Алимов

— И вам совсем не интересно, почему я так поступил? — спросил Борн, медленно отступая вдоль стенки и не делая ни одного лишнего движения. Шпунтик, ярясь и шипя, так же медленно следовал за ним, стлался по полу, готовый в любой момент взвиться в прыжке. — Я бы мог объяснить… — предложил он, спиной вперед шагнув к входной двери.

— Кость, а Кость, нам ведь не интересно? — спросил Чижикова Дюша.

— Совершенно, — подтвердил Котя, помогая Сумкину сесть и опереться спиной о стену. Вид у великого китаеведа был жалкий. Чижиков весь кипел. — Вот гад! Предназначение у него! Каждый делает свой выбор! А если выбор неправильный, то приходят нужным образом обученные люди и помогают сделать правильный! Дают в морду, бросают на голову кирпич, давят автомобилем… Что там у тебя еще в запасе из средств воздействия, хранитель?! — крикнул Чижиков Борну. — Набор хирургических инструментов для извлечения истины? Вопрос риторический, — добавил он, видя, что Борн хочет ответить. — Однажды я тебя выслушал. Больше не хочу.

— Проваливай, — велел Громов.

— Константин, ты все понял неправильно… — начал было Борн, нашаривая за спиной замок. Раздался щелчок. — Я мог бы попробовать объяснить…

Тут Шпунтик метнулся к нему — Борн в мгновение ока вылетел на лестницу, захлопнул дверь, и кот, выпустив когти, затормозил от нее в паре сантиметров.

— Чтобы я тебя больше не видел! — крикнул через дверь Громов. — С лестницы спущу!

Он проверил замок и вернулся в гостиную.

— Может, мы зря его отпустили? — взглянул на Дюшу Чижиков. — Может, надо было привязать его к стулу и допросить с пристрастием? Вот Сумкин у нас крутой специалист по пыткам…

— Ха-ха… — Простонал великий китаевед и открыл правый глаз.

— Не… — Мотнул головой Громов и присел рядом на корточки. — Ты извини, брат… — Смущенно прогудел он. — Но я это… гм… словом, не справился бы я с этим твоим Борном.

— Да ты что! — изумился Котя. Мысль о том, что могучий Дюша может с кем-то не справиться, просто не приходила ему в голову. Сумкин открыл левый глаз и уставился на Громова с не меньшим удивлением.

— Точно… — Повесил голову Дюша. — Я же вижу… опыт есть. Привык оценивать противника адекватно, — Громов смущенно потер предплечье. — Бьет он здорово. Дойди до серьезной драки — он бы меня уделал.

— Вот черт… Вот черт… — Только и смог вымолвить Чижиков.

— Котейко молодец, — сказал Громов. — Котейко твой крепко напугал этого парня.

— Да они уже встречались в Петербурге, — покосился Чижиков на Шпунтика: кот занял позицию рядом с банкой с Кьюхой и нервно вылизывался. Хомяк как ни в чем не бывало грыз семечку. — И даже подружились. «Словно как лев, на стадо бесстражное коз или агниц ночью набредши и гибель замысля, бросается быстрый, — так на фракийских мужей Диомед бросался могучий», — погладив Шпунтика, процитировал «Илиаду» Котя. — Лев ты мой могучий…

— Ну и друзья у вас… — простонал Сумкин.

— Не у нас, а у Кости и Шпунтика, — тут же открестился от Борна Громов. — Мне этот тип сразу не понравился. Скользкий какой-то, фальшивый. Не понимаю, что ты в нем нашел, брат.

Чижиков подумал, что хотя он толком и не знает Борна, а обстоятельства их встречи были, мягко говоря, волнующие, Алексей тем не менее не произвел на него того же впечатления, что на Дюшу: Котя не считал Борна ни скользким, ни фальшивым. Напротив, в трагический вечер после драки в подворотне Чижиков чувствовал себя в присутствии Борна более уверенно, защищенно, и разговаривали они вполне откровенно. Чижиков тогда многое узнал. Теперь Котя уже не был столь уверен в правильности первого своего впечатления. Но — фальшивый, скользкий? Гм. Чижикову внезапно пришло в голову, что, быть может, в распоряжении Борна находится еще какая-нибудь таинственная серебристая фигурка, позволяющая ему влиять на окружающих в своих интересах — например, нравиться им, внушать доверие… Ведь Борн признался, что обладает несколькими предметами!

— Как самочувствие? — спросил Котя Сумкина.

— Как-как… Голова кружится. Все плывет… ой, больно! — вскрикнул великий китаевед, когда Чижиков мокрым полотенцем дотронулся до его челюсти. — Погоди-ка… Сумкин, морщась, полез в рот пальцами. Некоторое время ковырялся там, потом вытаращил глаза. Что-то ощутимо хрустнуло, и Федор сдавленно пискнул.

— Он, старик, мне, кажется, зуб выбил… — Прошамкал Сумкин, доставая изо рта окровавленный обломок и кладя его на дрожащую от переживаний ладонь. — Тот самый, который болел!

— Постой… — Коте показалось, что выбитый зуб как-то странно блеснул. — Можно? — он аккуратно, кончиками пальцев взял зуб и кинул его в стакан с водой. Поболтал, разгоняя кровавые сгустки. — Интересно…

— Что там? — Сумкин насадил на нос протянутые Дюшей очки. — Старик, что с моим многострадальным зубиком? Его можно будет приладить на место? Имей в виду, старик, что я дорожу каждым своим зубом. Я ими жую и вовсе не собираюсь просто так расставаться ни с одним — даже из-за твоих придурочных знакомых!

Чижиков вглядывался в стакан.

— Дюша, — позвал он, — у тебя есть увеличительное стекло?

— Э-э-э… — Громов задумался. — Где-то было, кажется. А зачем тебе?

— Найди, будь другом. Тут интересное.

— Еще бы! Каждая деталь моего организма крайне интересна! — Сумкин на глазах приходил в себя. — Будущие поколения будут стоять в очередь, чтобы поковыряться в моих ценных останках на предмет выяснить, как на свет рождаются столь талантливые и уникальные люди!.. Уй, голова…

— Давай встанем, Федор Михайлович, — подставил плечо другу Чижиков. — Встанем, сядем на стул, приложим к твоему организму лед, попьем чайку…

— Во-первых, мы покурим, — заявил Сумкин, с кряхтением поднимаясь на ноги. — Во-вторых, мы должны прополоскать рот водкой, потому что водка окажет на нас целительное и ранозаживляющее действие. — Он уселся на стул и принялся осторожно ощупывать челюсть. — Опухнет, да?

— Опухнет, — согласился Котя. — Теперь тебя девушки любить перестанут.

— Иди ты! — всполошился Сумкин. — Где тут зеркало?!

— Вот, — вернулся Громов и положил перед Котей здоровую лупу.

— Отлично! — Чижиков выловил из стакана зуб, обтер его полотенцем и навел лупу. — Все чудесатее и чудесатее… — Котя поднял голову и уставился на Сумкина. — Кто, говоришь, тебе этот зуб ремонтировал?

— Да я ж тебе рассказывал, старик! У стоматологов была акция немотивированной щедрости… Не понял, а к чему ты спросил?

— Сам посмотри.

Сумкин вооружился лупой, сдвинул очки на лоб и припал к зубу. Морщась от боли в челюсти, хмыкнул. Вернул очки на место и уставился на Чижикова.

— Я вижу то, о чем подумал?

— Да что вы там видите-то?! — заволновался Громов. — Дайте взглянуть!

Сумкин передал ему зуб и лупу, откинулся на спинку стула и жадно закурил.