Залетные, или две полоски это ж... - Инга Максимовская

- И чего же? – простонал я, борясь со своим главным органом, и это я сейчас не о мозге, если что.

- Я хочу жареных яиц с колбасой,- проревела моя маленькая крольчишка. – И хочу тебя. И все сразу хочу. Есть хочу чертову яичницу с твоего чертова тела, а потом...

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Я  не дал ей продолжить. Хорошо же мы наверное сейчас смотрелись со стороны – голый кочегар, покрытый слоем копоти и рыдающая кошечка с прозрачно – матовой кожей, такая нежная и испуганная. Такая сладкая, одуряюще – прекрасная.

- Ты похож сейчас на деда Мазая,- хихикнула эта нахалка мне в ухо. – Спасителя глупых зайцев.

И вдруг порывисто прижалась шершавыми губами к моей ключице, и провела ими дорожку ниже, и ниже, и мне показалось, что я взлетаю. Ее припухшие груди скользили сосками по моему торсу, доводя до исступления. Чертов змей рвался навстречу, как обезумевший. Я взвыл, когда она наконец обхватила его своим ртом. Руки запутались в ее волосах в поисках моего нового фетиша. Я ухватился за ее уши, словно надеясь, что смогу удержаться н этой земле.

- Остановись, — прошептал я. Прошу тебя. Она замерла, а потом просто скользнула язычком по моему стволу, словно приглашая меня в райские врата. Я впился пальцами в ее уши и насадил ее голову до отказа, больше не в силах выносить этой сладкой пытки. Так я никогда не орал от удовольствия. На разрыв, до хрипа, до разодранных связок. Только бы соседи не вызвали ментов, думая, что меня убивают. А эта развратная нахалка просто куснула меня за головку члена, и он снова взял наизготовку. Только что честь ей не отдал, предатель. Маленькая бесстыдная скромница. Я перевернул ее на живот и приподнял круглую попку, нырнул пальцами в истекающую соком промежность и снова одурел. Господи, ну разве можно столько счастья сразу, собранного в одной ушастой женщине? И где ты ее прятал от меня так долго.

- Корф, я тебя сейчас растерзаю,- простонала Стелла. – Пожалуйста, не мучай.

 Эта ее мольба завела меня так, что в голове начали рваться салюты, ей-богу. Она оказалась очень тесной. Такой одуряюще влажной, вибрировала вокруг моего члена, доводя до чистого восторга, которого я не испытывал, как теперь понял никогда в жизни. Я проникал в нее так медленно, насколько это было возможно, хотя хотел рвануться вперед. Как яростный берсерк.

- Вадим, быстрее,- приказала она, задвигав бедрами, и у меня отключились все тормоза. Я сошел с ума. Мы сошли с ума.

Она вскрикнула и выгнулась в моих руках. Напряглась как струна. И мне показалось, что чертов змей взорвался к хренам. В глазах расцвели атомные грибы. Если это оргазм, значит я до сих пор был убогим девственником. Она обвалилась на пол, как плюшевый белый кролик. Я поднял ее на руки, и потащил в кровать. На большее у меня не хватило ни фантазии ни сил. 

Стелла

Ах, зачем эта ночь, так была...?

Мы не могли насытиться – так кажется пишут в дурацких любовных романах. Находились на грани безумия. Точнее не так, эту грань мы переступили, не остановились и отмахали еще километров двести дороги в сумасшествие.

А теперь я проснулась, а его нет. Только подушка, пахнущая Корфом, скомканное одеяло и мой бурчащий от голода живот. Наверное это и называется тоскливым одиночеством. От разочарования на глаза навернулись слезы. Заснула то я в объятиях шикарного мужчины, а проснулась совсем одна - голодная и страдающая от отсутствия тяжелой мужской ручищи на моем бедре.

Примирял с действительностью только умопомрачительный запах еды, проникающий в затемненную спальню через щель под дверью. Я соскочила с кровати, завернулась в простыню и пошла на аромат. На полпути меня скрутил приступ тошноты такой силы, что сразу стало понятно – туалет еще надо найти, а организм не станет ждать этого светлого мига. Схватила какую – то уродскую вазу, похоже сделанную из меди, уткнулась в нее лицом и...

- Я конечно знал, что произвожу на тебя впечатление, ушастая, но чтоб такое,- раздался насмешливый голос прямо над моим огромным ухом. Чертов кочегар, откуда он тут взялся?

- Прости,- пробулькала я в медное чудовище. Звук получился ужасающим, как будто из преисподней.

- Я читал, что беременным женщинам надо подавать завтрак в постель. Тогда тошнота не будет такой сильной. А еще я сходил в аптеку и купил витамины для беременных, будешь принимать. И вообще, теперь будет строгий контроль с моей стороы и полное послушание с твоей, - промурлыкал мой мучитель. Я же чуть со стыда не сгорела, когда он вырвал у меня из рук дурно пахнущую вазу со словами – она мне никогда не нравилась.

- Мне надо домой,- выдохнула я. Как же я не подумала, Мотя наверное с ума там сходит. На уши полицию уже скорее всего подняла, заодно со своим скачущим давлением. Морги обзванивала скорее всего и больницы. А я тут...

- Не переживай, я предупредил твоих, что ты сегодня и навсегда в моей власти. И знаешь, мне кажется твоя тетя совсем не против.

Нет, ну надо же? Кто ему позволил распоряжаться моей жизнью без моего на то разрешения? Хотя, вчера я бы наверное позволила ему все на свете. Но это ведь не считается?

Я открыла рот, чтобы высказать свои претензии этому наглецу, но не успела. Вздрогнула от неожиданности, когда раздался резкий звонок телефона. Уставилась на тумбочку, на которой стоял монстр телефонной промышленности, похожий на Мотин, и замерла от удивления. Они что, почкованием делятся?

-Это отцов, — пояснил Корф,- рука не поднимается выкинуть. Ты позволишь, я отвечу?

Я кивнула, и набросилась на поднос, оставленный Вадимом на маленьком журнальном столике. Слава богу, что он был увлечен разговором, а точнее орал и как мне показалось, был похож на разъяренного бегемота, которые, как всем известно страшнее любого льва. Иначе бы зрелище ему открылось нелицеприятное. Я не ела, я жрала, запихивая в рот двумя руками куски чего – то невероятно вкусного. Но у меня не было времени определить, что же находилось в тарелке. Потому что казалось, что если я