Авантюристка - Рекс Стаут

Время от времени в озере происходило волнение, и мы видели, как черное блестящее тело прыгало в воздух и снова в воду.

— Я хочу есть, — вдруг сообщил мне Гарри. — Интересно, сможем ли мы сами сделать это с плотом?

Та же мысль приходила и мне в голову, но из-за импульсивности Гарри я побоялся ее высказать. Я сомневался.

— Надо что-то делать, — продолжал он.

Я предложил подождать пару часов.

— Зачем? Сейчас самое подходящее время. Если мы собираемся найти Дезире…

— Каким образом, боже всемогущий? — прервал я.

— Ты что, хочешь сказать, что мы и не попытаемся? — воскликнул он.

— Друг мой, я не знаю. Первое: это невозможно.

И куда мы ее поведем, и что мы будем делать? Короче, какой смысл? Зачем нам продолжать?

— Раньше я отказывался драться, потому что ничто этого не стоило; в этой адской дыре я дрался, когда не за что было драться. Если цивилизация не награждает за поступки, почему я должен напрягаться ради того, чтобы получить жизнь крысы? Тьфу! Это тошнотворно! Интересно, зачем мне нужны были эти копья? Я знаю. У меня есть идея, я буду трусом и воспользуюсь одним — или философом.

— Пол, это на тебя не похоже.

— Как раз наоборот. Это сходится со всей моей жизнью. Меня это увлекает сильнее, чем когда-либо раньше.

Чтоб так все закончилось в этой дыре — это не то, что я себе представлял. В конце концов, все одно. Понимаешь, Гарри; я не хочу бросать тебя. Разве я не прилип? Я бы и так это сделал, даже если бы был хоть малейший шанс.

Куда нам идти? Что нам делать?

Была продолжительная тишина; потом раздался спокойный голос Гарри:

— Я могу остаться в игре. Ты называешь себя философом. Я не стану спорить с этим, но скорее тебя бы назвали трусом. Как бы там ни было, это не для меня.

Я остаюсь в игре. Я найду Дезире, и, боже мой, однажды я ступлю на землю Мидловиена, и у них отвиснет челюсть, плюс они назовут меня вруном!

— Стоит того.

— Я того стою. И, Пол, ты не можешь… ты не трус.

— Лично я — нет. Если бы я был здесь один, — я поднял одно из копий и дотронулся до острия, — я бы умер. Но не с тобой. Я не могу разделить твой энтузиазм, но даю пятьдесят на пятьдесят.

— Это другой разговор, старик. Я знал, что так будет.

— Но пойми меня. Я не жду ничего. Все это дерьмо. Если нам повезет и мы выйдем отсюда, я скажу, что ты был прав. Но я ем по принуждению, и я сражаюсь за тебя. Ты — лидер, если не спрашиваешь моего совета.

— И я начну прямо сейчас, — сказал Гарри с усмешкой. — Сначала найдем Дезире. Как насчет этого?

Мы обсуждали все возможное и невозможное и не пришли ни к чему. Мы остановились только на одном — мы должны собрать еды и спрятать ее за валунами, перед тем как идти искать дорогу к большой пещере. Так как это было прекрасное, защищавшее нас место, двоих против тысяч. И у нас были копья.

До сих пор в пещере никто не появился, и мы решили больше не ждать. Мы отнесли плот к воде. Плот был легким, сделанным из кожи, натянутой на кость, но жутко неказистым. Гарри один раз упал, и вся штука чуть не опрокинулась в воду вместе с ним, я вовремя поймал его за руку.

Мы сходили за веслами и копьями, и все было готово. Мы, неуклюже управляя плотом, отошли от берега, но в конце концов приноровились. Потом прикрепили веревки от копий к торсам.

Думаю, этот плот был сумасшедшим изобретением.

Он прекрасно нырял, но для плавания подходил плохо.

После четверти часа экспериментов мы обнаружили, что стоять надо в определенной позиции, каждый на одной стороне, гребя одной рукой, и тогда можно было удержать равновесие. Если один из нас сдвигался хоть на сантиметр, штука шла ко дну, как камень.

Мы отошли от берега на тридцать метров и перестали грести. Потом, взяв в руки копья, мы стали ждать.

Поверхность озера была абсолютно гладкой, иногда проходила еле заметная рябь, вызванная, без сомнения, подводным течением, которое шло от потока. Урны находились так далеко от нас, что вокруг было почти темно. Тишину нарушал шум потока.

Внезапно плот покачнулся; спереди на него залилась вода, а дальше все происходило так быстро, что последовательность событий я уже не помню.

Черная тень поднялась из воды, прыгнула как молния и упала на плот, который проделал свой любимый нырок. Он бы и так нырял, но рыбина была огромной — мне показалось, метров шесть в длину.

Плот опрокинулся, и мы с Гарри ушли под воду, друг на друге и вместе на рыбине. Я почувствовал, как мое копье вошло в тело рыбы без всякого сопротивления.

Плот выскользнул из-под нас, мы оказались в воде.

Как я уже сказал, веревки от копий были обвязаны вокруг нас. Если бы не это, мы бы отпустили рыбу; но мы не могли ей позволить тащить нас. И сказать ей об этом тоже не могли. Нас несло, как пробки, к противоположному берегу.

Но вскоре все кончилось, она была ранена копьями, вошедшими в нее на полтора метра. Мы почувствовали, что она стала тянуть слабее, и перевернулись, а в следующую минуту уже плыли, куда нам надо. Мы плыли, но это было адски тяжело.

— Она весит тонну, — задыхался Гарри.

Я кивнул.

Бок о бок мы постепенно приближались к середине озера, проплыли ее и доплыли до выступа. Мы были без сил, когда вышли на берег и встали.

Достав рыбу из воды, мы уже не удивлялись ее силе.

Она весила не меньше ста шестидесяти килограммов и была длиной два метра. Одно из копий прошло через жабры; другое было по центру, ниже позвоночника. Мы с небольшим трудом вынули их.

Мы решили взять копья, которые оставили у воды.

— У нее кожа как у слона, — сказал Гарри. — Как мы ее сдерем?

Я не ответил.

Я уставился на проход, где стояли два индейца с копьями в руках и бесстрастно смотрели на меня.

Я действовал быстро, но индеец тоже не медлил.

Я повернулся, чтобы броситься за нашими копьями, но меня остановил предупреждающий крик Гарри, который при этом моем движении быстро повернулся ко мне — как раз вовремя, чтобы увидеть, как готовый к броску индеец отвел назад свои сильные руки с копьями.

Я нырнул в сторону, и что-то ударило меня по ноге. Я схватился за копье на ремне, прежде чем индеец успел отпрянуть. Другой конец ремня был обмотан вокруг его запястья, я держался за свой и, бросив взгляд в сторону Гарри, увидел, что он применяет ту же тактику.

Увидев, что бегство невозможно, они бросились прямо на нас.

Схватка была недолгой. Один индеец кинулся на меня, опустив голову, точно разъяренный бык. Я шагнул в сторону и одним ударом уложил его на землю.