Леди и рыцарь - Линси Сэндс

Закрыв глаза, он досчитал про себя до десяти, потом снова заставил себя посмотреть на нее, распрямил плечи и решительно направился к постели.

– Жена… Розамунда, – поправил он себя и через силу улыбнулся, когда она взглянула на него через плечо. – Иди сюда. – Он указал рукой на край кровати, и она непонимающе посмотрела на него.

– Я думала, что вы хотите начать…

– Да, но прежде я хочу, чтобы ты подошла сюда, – перебил он ее.

Розамунда слегка нахмурилась. Лицо мужа было раздраженным, он только что не рычал. Она явно чем-то снова, рассердила его. Вздохнув про себя, она повернулась и пододвинулась к Эрику, неуверенно глядя на него.

Взяв ее за плечи, он мягко потянул ее к себе и прикоснулся губами к ее губам. Розамунда тут же резко отстранилась от него:

– Что вы делаете?

Закрыв глаза, ее муж страдальчески вздохнул:

– Я целую тебя.

– О! – Не понимая, почему он тратит время на поцелуи, Розамунда все же позволила ему снова обнять ее. Она была неподвижна и безучастна, когда его губы мягко скользили по ее губам, до тех пор, пока он не коснулся языком ее губ. Вздрогнув, она снова попыталась отстраниться, но он удержал ее, упорно касаясь губ языком, пока они не приоткрылись. Его язык мгновенно проник во влажные глубины ее рта и коснулся ее языка, вызвав восхитительное ощущение. Она терпела это несколько мгновений, чувствуя, как в ней поднимается жаркая волна. Но страх придал ей силы, и она вырвалась из его объятий.

Юстасия говорила, что не должно быть никаких похотливых поцелуев. Розамунда не знала, считается ли похотливым этот поцелуй, но была уверена, что все, что доставляет такое наслаждение, непременно грешно.

– Как вы думаете, нам не пора перейти к делу? – спросила она.

Эрик слегка улыбнулся. Ее губы припухли и порозовели от его поцелуев, в глазах стоял страх и в то же время появились первые искорки желания.

– Мы уже перешли, жена.

Он увидел сомнение, промелькнувшее на ее лице, и, вспомнив день свадьбы и то, что она говорила ему, когда он пытался сделать ее женщиной, решил разом устранить все недомолвки и недоразумения.

– Жена, та монахиня, что рассказывала тебе об «огурцах» и прочем…

– Юстасия, – с готовностью подсказала она, и он кивнул.

– Да. Я хочу, чтобы ты забыла все, что она говорила. Она ошибалась.

– Правда?

– Да.

Розамунда кивнула.

– У меня были сомнения, – тихо призналась она, и Эрик удивленно изогнул брови.

– Правда?

– Да. – Ее взгляд остановился на его коленях. – Он совсем не похож на огурец. Скорее на гриб. Я… – Она замолчала, когда его ладонь накрыла ее губы. Подняв взор, Розамунда увидела, что его глаза закрыты, а лицо покраснело.

Покачав головой, Эрик открыл глаза, лицо его болезненно скривилось.

– Давай просто договоримся, что она ошибалась и что я твой муж, который с удовольствием научит тебя всему, что ты должна знать об этом. Договорились?

Розамунда кивнула, и Эрик убрал руку, но не дал ей возможности снова заговорить. Прижавшись губами к ее губам, он стал целовать ее, как никто никогда не целовал, пока она не задрожала в его руках, издавая тихие звуки мольбы и наслаждения. Потом он положил ее руки себе на плечи. Теперь они не могли помешать ему, и его пальцы заскользили обратно к ее плечам, а потом ладони обхватили ее грудь.

Ее тело напряглось, словно натянутая тетива, руки с силой сжались вокруг его шеи, губы почти яростно прижались к его губам. Эрик замер, давая ей возможность привыкнуть к его прикосновениям, и она постепенно успокоилась, ее поцелуи стали мягче и нежнее.

Ее чувственность привела Эрика в восторг. Он довольно улыбнулся, и его губы заскользили по ее щеке к уху, слегка покусывая его. Розамунда мгновенно задрожала в его руках и издала тихий стон. Эрик крепко прижал ее к себе, продолжая нежно сжимать и ласкать грудь. Внезапно она резко отстранилась. Грудь ее вздымалась, взгляд блуждал, то задерживаясь на его возбужденной плоти, то останавливаясь на его лице.

– Я должна… – выдохнула она, потом быстро вновь приняла эту проклятую позу на четвереньках.

Эрик вздохнул про себя. Похоже, он не сумел заставить ее забыть проклятые наставления, что дала ей та ненормальная монахиня. Покачав головой, он быстро снял одежду, подошел к постели и сел прямо перед Розамундой. Нахмурившись, она привстала, села на корточки, и тут Эрик занял освободившееся место.

Довольный тем, что у нее теперь нет места, чтобы снова встать на четвереньки, он поднял руку и погладил ее грудь. Другая рука заскользила вниз, чтобы поднять подол и проникнуть под него. Ее растерянный взгляд столкнулся с его взглядом, когда рука Эрика скользнула между ее бедер, найдя пальцами то, к чему он стремился.

Розамунда подпрыгнула так, словно в нее попала стрела. Эрик тут же обнял ее за талию, прижал к груди, продолжая ласкать одной рукой.

– Что? – ахнула она, и ее руки накрыли его руку. – Что вы делаете?

– Трогаю тебя, – просто ответил он, наклоняясь и целуя ее шею.

– Зачем? – с трудом произнесла она.

– Тебе не нравится? – спросил он и хрипло засмеялся, когда она тут же замотала головой. – Обманщица, – прошептал он ей в ухо. – Я чувствую, что тебе это нравится.

Услышав эти слова, она еще больше напряглась:

– Правда чувствуете?

– Да, твои соски твердые. – Он сжал пальцами один сосок через платье, гадая, скоро ли ему удастся раздеть ее. – И ты вся влажная там и готова принять меня. – Он скользнул пальцем во влажное лоно, довольный тихим стоном, который она пыталась подавить. Она уже двигалась вместе с его рукой, сама того не замечая, и Эрик почувствовал, как все больше возбуждается вместе с ней. Он поцеловал ее, жадно припав к ее губам. Потом, отодвинув в сторону огненные пряди, он заскользил губами по ее шее, целуя и покусывая нежную кожу, и на мгновение замер, услышав, как с ее губ сорвалось короткое «о!».

– Что значит «о!»?

– Это совсем не больно, когда ты кусаешь мою шею. А я думала, что будет больно, – застонала она.

Эрик ничего не понял, но сейчас было не до расспросов. Он чертовски хотел снять с нее платье, почувствовать кожей ее кожу, прижаться губами к одной груди, потом к другой… Господи, в эту минуту он мог бы с радостью умереть, прижавшись лицом к ее груди.

Не переставая целовать ее, он стал развязывать шнуровку на платье, подхватив губами вздох разочарования, когда он убрал руку из-под юбки. Когда шнуровка была развязана, он быстро спустил платье с ее плеч и обхватил ладонями обнаженную грудь. Розамунда выгнулась навстречу его ладоням, прошептав что-то, накрывая его руки своими, когда он ласкалее напрягшиеся соски.

Но это его не удовлетворило. Он хотел прижаться губами к ее груди. Обхватив Розамунду рукой за талию, он слегка приподнял ее и с наслаждением втянул в рот соблазнительный сосок.