Дебошир - Надежда Скай

– А он сам что?

– Его отряд сегодня отправляют в Сирию, мы даже не увидимся. С парнями ему тоже запретили видеться, сказал, что успел только с Артёмом пару минут переговорить, тот ему это и рассказал.

– Лишь бы Серый буянить не стал. Дурдом какой-то.

– А где Мурашов? – Полина бросила чайную ложку обратно в кружку. – Может ему позвоним?

– Он в Москве, думаю, уже в курсе.

– Если в курсе, то значит скоро это всё закончится. Надо ждать.

Девушки закивали Свете и замолчали. Маша первая заговорила.

– А как вы их командировки переживаете? Я себе места уже не нахожу.

– У меня ещё не было такого. Свет?

– Сериалы, бутылка алкоголя и подруги.

Света обняла Машу за плечи и кивнула Полине.

***

Мурашов закурил и с гнетущим настроением посмотрел на Листова. Тот же откинулся на спинку кресла и не торопился начинать разговор, он явно чего-то выжидал. «Или кого-то», пришла внезапная мысль, чему полковник совсем не удивился.

С генералом он был знаком давно, но тесной дружбы так и не завёл. Сказать что-то плохое о нём он не мог и не знал. Листов был из тех вояк, про которых говорят «они старой закалки». Мурашов сам был из того поколения и поэтому не ждал от генерала удар в спину.

Листов несколько раз тяжело вздохнул и, нажав на кнопку внутреннего телефона, приказал штабисту принести им кофе.

– Сказать не хочешь пока мы одни?

– Хочу, Андрей, но не могу.

– Меня ждёт арест?

Листов с удивлением взглянул на него, но ответил, когда штабист поставил перед ними кофе и вышел.

– Тебя то за что?

– И на том спасибо.

Генерал явно был не в своей тарелке, он нервничал и то и дело перекладывал бумаги с места на место и посматривал на время.

– Андрей, мой тебе совет. Когда вернёшься в часть, наведи порядок в бумагах, подготовься…

– Знать бы к чему, но я понял.

Через несколько минут в кабинет вошёл генерал-лейтенант ФСБ Гаврилов и прямиком направился к ним. Мурашов встал и протянул руку, Гаврилов пожал её, кивнул Листову и сел напротив полковника.

– Я извиняюсь за опоздание. Раньше никак. Андрей, сейчас мы просто поговорим, а завтра уже будем принимать меры.

Мурашов свёл брови, но лишь кивнул. «А разве есть выбор?».

Гаврилов поставил на стол свой красивый кожаный саквояж и, открыв его, прищурив один глаз, стал доставать несколько папок.

– Друг мой, оставь нас на часик. Мы поговорим наедине, – обратился он к Листову, наклоняя голову и многозначительно поднимая брови.

Лишь, когда генерал вышел и плотно закрыл за собой дверь, Гаврилов открыл первую папку и толкнул её Мурашову.

– Читай и сразу поймёшь, почему твоим дали это задание.

Полковнику понадобилось десять минут, чтобы несколько раз перечитать дело, а потом, сжав зубы, посмотреть на подпись того, кто подписал приказ.

– Зачем? Павел Иванович, вот скажи, зачем? Столько лет и потом вот так поступить?

– Знаю, не честная игра. Вот, теперь читай это.

Он протянул Мурашову следующую папку и откинулся в кресле, ожидая реакцию и зная заранее её исход.

– По сути, твои парни сейчас как козлы отпущения.

– Значит, вот оно что. Теперь всё сложилось.

Мурашов откинул папку в сторону и закрыл лицо рукой.

– Да, именно так. Если бы они сработали чисто, то вы бы продержались ещё полгода, может быть год, но потом всё равно было бы что-то подобное.

– Что ты предлагаешь?

Гаврилов постучал пальцами по столу, обдумывая вопрос полковника.

– Тебе не понравится.

– Мне сейчас уже всё не нравится. Говори.

Гаврилов встал и заходил по кабинету. Мурашов же закурил и устало откинулся в кресле, не спуская с генерала угрюмый взгляд.

– Андрей, замять такое мы никак не можем. Это должно выглядеть, как бы мягко это сказать, как показная казнь. Но есть два варианта.

Гаврилов остановился напротив и в упор посмотрел на полковника. Мурашов кивнул.

– Первый вариант, кто-то из твоих бойцов должен понести наказание. И мы уже знаем кто.

Мурашов вздрогнул, затушил сигарету и резко встал.

– Нет. Никто из моих парней не понесёт уголовную ответственность вместо вот этих.

Он ткнул пальцем на первое дело.

– Андрей! Это не просто было нарушение приказа! Он сорвал операцию, которая готовилась несколько лет. Ты не понимаешь, если бы они взяли обоих, знаешь сколько бы голов полетело бы здесь, в этом гребанном министерстве, даже ваш бывший благодетель должен был пойти по этапу с конфискацией! А теперь он довольный, как котяра, скинул на других, а нам крыть нечем.

– Тогда почему мои парни это делали?

– Ты же сам видел, что он подписал в последний свой день на посту. Всё продумал, а мы пока ничего не можем сделать. Только косвенные доказательства.

Гаврилов опустился в кресло и устало сказал:

– «Дельте» конец. Или сейчас, или завтра, или через месяц. В любом случае вас расформируют.

– Второй вариант.

– Работай с нами, выложи всё что знаешь, одним словом…

– Я понял. Что мне за это светит? Какую сделку ты предлагаешь?

Гаврилов нагнулся к нему ближе.

– Придётся пожертвовать карьерой и парочкой бойцов.

– Только я. Парней моих не трогай.

– Андрей, по сути и ты нам не нужен. Нам нужен он и его подельники в этой схеме. Ты будешь той ниточкой, за которую мне нужно потянуть, чтобы распутать этот чёртов клубок.

– Тогда тем более. Я пойду на сделку, но моё условие – не трогать моих!

Гаврилов снова откинулся в кресле, несколько минут молчал, обдумывая и кивнул.

– Ну хорошо. Идёт. Только не сразу. Но ты сам примешь меры в отношении нарушений. Показные. Идёт?

– Я разберусь. Идёт.

Гаврилов протянул руку в рукопожатии, но полковник лишь кивнул, мол, не стоит. Генерал собрал вещи и направился к выходу, но у дверей остановился.

– Мне не стоит напоминать тебе о секретности нашей беседы, так? Завтра в это же время жду тебя у Листова.

Генерал вышел, а Мурашов стукнул кулаком по столу и выматерился.

Жизнь налаживается

– Я уже всё рассказал, – Дима устало потёр шею и посмотрел на майора.