Темногорье - Лада Кутузова

Меньше всего в тот момент она думала о том, что он влюбился. Ее душила злость: привязался же этот неудачник. Она подскочила к нему и злым шепотом потребовала: «Слушай, ты! Отвяжись от меня!» Он стоял, совсем беззащитный, хлопал глазами и молчал. А потом, когда она развернулась и побежала, крикнул вдогонку: «Не могу отвязаться!» Лаура вернулась и словно впервые разглядела густые ресницы, тонкий нос, детскую пухлость щек. И вот тут ее накрыло, неожиданно, не зря говорят: от любви до ненависти один шаг. Избито, но зачастую верно. Да так сильно нахлынуло, что через полгода они стали парой.

Да, Йохан любил и боялся сказать об этом, пришлось все брать в свои руки. Лаура улыбнулась своим мыслям. Как бы хотелось, чтобы Катя добралась до радуги и загадала желание. Как хочется жить и любить! Она посмотрела на руки: на них тоже появились черные пятна. Сколько у нее осталось времени? Месяц, два? Вчера умерло сразу двое из их деревни. Стояли во дворе дома, потому что двигаться больше не могли, а потом осели, рассыпавшись трухой.

Что-то привлекло ее внимание, какое-то движение снаружи, бесшумное, но несущее угрозу. Лаура выглянула и обомлела: по улицам поселка брел гигант. Уродливый монстр, не похожий ни на одно живое существо. Он олицетворял что-то неотвратимое, предопределенное, точно Эринии, богини мщения. Лаура замерла от догадки: монстр шел по следу, по темному пути, догоняя путников. Она отпрянула от окна и подавила горький, нарождающийся крик: не дойдет Катя до радуги, как и другие. Не вылечится Лаура и не отыщет своего Йохана. Скоро она, как и те бедняги, обратится в пыль.

Катя все думала: почему они попали в этот город? Зачем им показали, как там его… Армагеддон? Ведь их это никак не касается. Или? Она не удержалась и спросила дядю Диму. Но ответил Игорь.

– А это наглядное пособие для тех, кто ни о чем не думает, – сообщил он. – Развязывает войны, гадит вокруг себя, эксперименты запрещенные проводит. Говорят, что лекарство от рака давно придумали, только где оно? Медицинские корпорации не пропускают, им невыгодно.

Он махнул рукой и сплюнул. Некоторое время они шли молча, затем Игорь добавил:

– У меня дед от рака легких умер. Помню, как он мучился, а лекарств, чтобы от боли избавить, не выписывали. Потому что не положено!

Игорь раскраснелся, Катя никогда еще не видела его таким возбужденным.

– Дед иссох весь, потому как есть не мог от боли. А эти… Мама бегала в поликлинику, а там новогодние праздники. И все отпинывали. Дежурный врач к участковому, участковая к заведующей, заведующая к онкологу. А дед сильный был. Он сказал, что пусть они таблетки себе поглубже запихнут, а он обойдется. Так и умер.

Он хотел что-то еще добавить, но слова застряли, лишь кадык заходил верх-вниз. Но потом Игорь собрался с силами и произнес:

– После похорон мама от него подарок передала – планшет. Он знал, что я такой хотел, да больно дорого. Понимаешь, он умирал, а думал о других! Вот какой у меня дед был. А я планшет дома оставил, побоялся с собой взять. Не хотел, чтобы его украли или отняли, пока я в бегах.

Катя робко произнесла:

– Хороший дед. Я тебя понимаю.

Ей хотелось найти правильные, нужные слова, чтобы поддержать, успокоить, но не получалось. Сердцем многое понимаешь, а сказать не можешь. Дядя Дима добавил:

– Штучный дед у тебя был, таких сейчас не выпускают. Гордись им. Но и ты знай: твой дед тоже гордился бы тобой.

Но Игорь не мог успокоиться:

– Дмитрий Иванович, вот вы – врач, объясните, почему так?! Ведь нельзя же так с людьми, они живые.

Хирург выругался длинно и смачно. Раньше они таких слов от него не слышали.

– Это система. Мы не для людей, мы на систему работаем. А система лучше знает, кому и сколько лекарств положено. И врачи ненавидят эту систему, а бороться нельзя – разжует и выплюнет с волчьим билетом. Загнали нас в угол всех: и врачей, и пациентов.

– А разве система важнее человека? – непримиримо спросил Игорь.

– Для кого как, – честно признался дядя Дима. – Для большинства важнее. Ведь все о себе в первую очередь думают. Как бы без работы не остаться.

Больше не говорили на эту тему. Просто брели по дороге, и каждый размышлял о своем, наболевшем.

А потом они неожиданно оказались в пролеске. Вроде только что поля были и яркое солнце, как вдруг уже тень, и деревья шумят. И все это незаметно происходит, спохватываешься, когда о привале задумываешься. Будто дорога глаза отводит. Дядя Дима развел костер и вскипятил воду. Последняя заварка, больше не осталось. Да и еды на пару раз хватит, а дальше надо соображать.

– Надо вечером у водоема остановиться, – сказал дядя Дима. – Рыбы наловим.

– А если не будет водоема? – Катя озвучила свои опасения.

Дядя Дима серьезно ответил:

– С голоду не умрем. Грибы уже пошли, земляника. Можно папоротник есть, его корни. На вкус трава травой, но перебиться некоторое время сгодится.

– А с водой как быть? – не унималась Катя.

Она боялась, что ее примут за паникершу, но дядя Дима и не думал высмеивать.

– В лиственном лесу всегда водоем есть: озеро, река или ручей.

– А если нет?

– Из земли добуду, обещаю. Даже из травы.

Кате немного полегчало. Все-таки трудно вот так идти неизвестно куда, не будучи уверенной в завтрашнем дне, полагаясь на остальных. Вдруг она отстанет или заблудится, на кого тогда надеяться?

– А как – из травы? – заинтересовалась она.

– Легко! – дядя Дима достал из рюкзака обычный пакет. – Лето, жара. Надеваешь пакет на траву и завязываешь. Через некоторое время наберется немного влаги.

Катя взяла пакет и поставила научный эксперимент. А что, должна же она убедиться! Через некоторое время пакет запотел: получилось, правда, мало воды, на глоток. Но ведь можно несколько раз так сделать.

После отдыха отправились дальше. Было тепло, но не жарко, дул освежающий ветерок. Катя вертела головой: лес совсем родной, такой мог бы расти рядом с домом. Перекликаются птицы, слышен стук дятла. Наверное, и животные водятся, только они к темному пути близко не подходят, избегают. Пробегали пару раз зайцы, и все. Может, и к лучшему. Охотиться путники не умеют, если только дядя Дима… Зато ни волки, ни медведь не нападут. Хоть в чем-то плюс. Эх, скорее бы добраться до заветной двери, до начала радуги. Сколько еще идти? Намекнули бы хоть.

«До конца темного пути осталось три дня, пять часов и тридцать минут», – Кате стало весело.

А потом дядя Дима услышал шум ручья. Они отправились вниз по течению и вышли к небольшой реке, крутые берега которой поросли высокой травой и ивняком.