Магнитная буря - Ellen Fallen

Цветок, который я заботливо вытащил и вазы, сам того не замечая, хрустит в моих руках, когда, выйдя из своих фантазий, я вижу Беатрис во плоти, стоящую перед собой. Несколько раз моргнув, я хочу уже постучаться головой об стол, но заранее знаю, как это выглядит со стороны.

Беатрис присаживается на стул, предложенный Дженсеном, ее лицо превращается в маску, она бледнеет при виде меня. Ставлю остатки былой роскоши, в виде короткого стебля розы с измятым бутоном, который я только что задушил своим кулаком, в вазу. Перевожу взгляд на моего сияющего друга.

– Ты ох*ел? – сжимаю зубы до скрипа, сейчас я ему оторву его еб*ную голову. – А ну-ка, пошли спустимся и поговорим.

Дженсен краснеет, еле сдерживает себя. Встает со стула точно, как и я, скрипы металла по дереву, громкие шаги разъяренных мужчин. Останавливаюсь, проходя около Беатрис, и сжимаю ее маленькое плечико, не до хруста, но ощутимо.

– Я, по-моему, тебе уже сказал один раз, или ты ещё не поняла? Когда я приеду, ТЫ БУДЕШЬ ТОЛЬКО СО МНОЙ, – ее тело начинает дрожать, когда откликается на мои слова. – Ты снова все испортила. Я скоро вернусь, и мы все решим.

Быстро спускаюсь с палубы во второй зал и нахожу в темном дальнем углу Дженсена. Он стоит, возмущенный и агрессивный.

– Какого х*я ты себе позволяешь? – говорит он. – Я сделал все так, как ты сказал. А теперь кем ты выставляешь меня перед девчонкой? Я забираю ее с собой! Не знаю, что ты там себе придумал, но ты явно не в себе.

Я стою спиной к перилам, и чувствую, как закипаю, а мои кулаки чешутся, чтобы влепить ему хорошенько в морду. Внезапно раздается непонятный звон, колонки начинает громко долбить музыку из фильма Мулен Руж. Толпа сумасшедших пробегает мимо нас на открытую вечеринку с оголенными девками в костюмах.

– Ты к ней не подойдешь, – мне приходится орать во все горло, чтобы перебить музыку. – Она со мной, ты понял?

– Да с какого это? – ох, не правильный ответ, друг мой.

Ревность заглушает меня, красная тряпка застилает мои глаза, и я бью Дженсена кулаком в ухо, со всей дури, чтобы ему, козлу, было понятно то, о чем я толкую. Его рука пролетает на некотором расстоянии от моего лица, второй он толкает меня в грудь. Моментально яркая вспышка, тело перегибается в надежде удержать равновесие. Но все тщетно, я практически пилотирую и погружаюсь в мутную воду Сены. Больно ударяюсь спиной, едва отплевавшись, стремительно отплываю от судна, чтобы меня не засосало. В свете ярко освещенной палубы трамвайчика, я вижу еще одну фигуру, которая скидывает с себя пиджак. Девушка прыгает в воду, туфли смешно летят в разные стороны. Едва отплевываюсь от воды, улыбка Чеширского кота заставляет воду заливаться в мой рот. Она прыгнула за мной в воду, сумасшедшая. Закрываю рот и погружаюсь немного в воду, создаю около себя шумиху. Ночь, люди на речном трамвайчике продолжают веселиться и даже не замечают двух идиотов, плавающих в вонючей воде. Выныриваю, и меня встречает растерянная и искренне переживающая девушка с размазанной по щекам тушью. Ее челюсти бьют одна об другую, отбивая чечетку, она обхватывает мою шею и собирается тащить на берег балластом.

– Я могу плыть, только спина очень болит, – объясняю ей. – Давай, плыви, а я за тобой.

Она врубает профессионального пловца и заботливую девчушку, не оставляя меня одного, пока мы не доплываем до берега. Я вылезаю первым и тащу ее на себя, так чтобы она оказалась в миллиметре от меня.

– Ты и правда ангел, – мне приходится наклониться над ней ниже, чтобы заглянуть в ее глаза. Она растеряла свои туфельки, и теперь будет проще, если я ее подниму и прижму к себе.

– А ты козел, – отталкивает меня от себя и широким шагом, на едва гнущихся ногах, отходит на некоторое расстояние. Как маленький, едва родившийся, олененок, она, шатаясь, бредет к тропинке какого-то парка.

– Что я сделал на этот раз? – развожу руки в стороны и медленно сажусь на траву, мне надо отдышаться, я не планировал погружение в воды Сены. – Мне кажется, именно ты вела себя как сучка, которая хочет Дженсена.

– Что?! – Беатрис делает крюк, пока я укладываюсь на траву, она восстает передо мной и снова льет на меня воду со своих волос. – Не нравится, да? А вот так? – она отжимает локоны прямо мне в глаза, я отплевываюсь от воды. – Ты придурок, понятно? Столько выводов за одну минуту? Он просто пригласил меня посидеть за его столиком до конца поездки, потому что у меня ноги жутко устали стоять. Мозоль у меня, понимаешь? – она тычет мне пяткой в нос, пока я медленно перевариваю ее слова.

– А я тут причем, и убери это, – ладонью аккуратно убираю от греха подальше ее ногу и сажусь, бью рукой по траве. – Садись. Катер за нами не вернется, денег у меня с собой, как и документов, нет. Я официально бомж.

Она несколько минут стоит, но все же решается, наконец, мне уступить, и я отодвигаюсь, будто нагрел ей местечко, и дальше мест нет. Я идиот.

– Почему? – она поворачивает ко мне такое знакомое лицо, которое совершенно не изменилось за эти годы.

Интересно, сейчас она считает мои морщины? Или просто у меня водоросль прилипла к брови? Вытягиваю зеленую штуку со своего лица, более глупой ситуации не придумаешь. Брутальный мужчина, сидящий на траве в мокром костюме. Хорошо, что хоть успел поесть…

– Почему что? – пальцем вытираю размазанную тушь, она прикрывает глаза, позволяет ей помочь.

– Почему ты подослал его ко мне, а не подошел сам? – кажется, на смену чертовке снова вернулся ангел.

Ее перепады настроения погубят нас. Я не настолько силен, чтобы падать каждый раз с высоты, для привлечения ее внимания.

– Беатрис, я его не подсылал, – ее глаза начинают по-злому блестеть, и я сразу пытаюсь объяснить, чтобы не обострять и без того неприятную ситуацию. – Ни к тебе, по крайней мере. Ваша, вернее, наша встреча – все та же судьбоносная случайность.

Беатрис отворачивает от меня лицо и загадочно смотрит на воду. Я рассматриваю ее профиль, такие нежные и юные очертания. Она очень красивая девочка в этих смешных шортиках. Кажется, она потеряла свой пиджак или что там было на ней надето? Я так психанул, что даже не успел ее рассмотреть. Сейчас я совершаю абсолютно дурацкий поступок, снимаю с себя мокрый пиджак и накидываю на ее озябшие плечи. Она удивленно поворачивается ко мне, приподнимает брови и начинает хохотать.

– Это чертовски тревожно. Наши встречи превращаются в природную катастрофу, – она ложится на траву и смотрит в звездное небо.

Я же хмурюсь, когда вижу ее такой другой, словно в ней живет еще третий человек, тот, который меня постоянно привлекает в ней. Она сама.

– Скорее в магнитную бурю, – бурчу я себе под нос, едва в силах оторваться от ее глубокой ямочки на щеке. – Вставай, ты простудишься. Давай я провожу тебя домой? – тяну ее за руку и поднимаю.

Босыми ногами она идет, молча некоторую часть пути по травке, когда появляется асфальт или брусчатка, я сам беру ее на руки и несу. Если бы она не заставляла каждый раз себя отпускать, я бы нес ее так целую вечность. Темные улицы сменяются ярко освещенными, и теперь два путника в мокрых одеждах смотрятся очень странно. Беатрис опускает низко голову, чем дает понять, что ей стыдно в таком виде появляться в наиболее оживленных районах.