Спасти адмирала - Игорь Дешкин

— Млять! — Карпенко сорвал с, внезапно взмокшей, головы фуражку, — Чуть по идиотски не вляпались! На пяти кабельтовых мина Уайтхеда могла нас и достать. — Он вгляделся в накренившийся, горящий, но пока не собирающийся тонуть японский вспомогательный крейсер. — Ну, его нахрен, Андрюха, добей его бомбами! Только бей не очередью, а одиночными. Первая бомба ударила под борт, ниже ватерлинии, и подняла белопенный фонтан выше мачт. Вторая прошла выше, ударила в борт, и рванула посреди разгорающегося пожара, разбрасывая во все стороны дымные кометы. Третья, наиболее удачная, скользнула под днище и взорвалась там, на глубине шести метров. У нее не получилось высокого пенного фонтана как у первой бомбы, или феерического огненного шоу, как у второй. Но в силовом наборе японского судна, что то хрустнуло, и оно начало складываться пополам, как перочинный ножик. Четвертый взрыв прогремел тогда, когда холодная вода захлестнула раскаленные топки. Японская досмотровая партия на баркасе осталась не у дел, как бы всеми забытая. Ближайший остров — из архипелага Идзу, всего в двадцати милях, погода относительно тихая, у них вполне есть шанс добраться до берега. И в этот момент, когда вспомогательный крейсер уже тонул, Карпенко обратил внимание на всеми забытых японцев в баркасе, бодро загребающих веслами с сторону ближайшей суши…

— Андрей Николаевич, дай-ка команду по этим кадрам в шлюпке один предупредительный. Хоть и жалко снаряда, а то ж, положено, по международному праву. — бухнула одиночным стомиллиметровка и метрах в тридцать перед носом баркаса в воде встал белопенный фонтан, о ответ затрещали нестройные выстрелы из арисак. Но сопротивление было бессмысленным и бесполезным, прозвучала еще одна команда и грохнул еще один одиночный выстрел и от баркаса остался только плавающий по воде мусор.

— Вот так, товарищи! — Карпенко наконец одел свою многострадальную фуражку, — сегодня Бог нас миловал, а то бы вляпались! На будущее быть умнее, минный аппарат особенно подводный, так сразу и не разглядишь, а неприятность может получиться большая, отсюда мораль — не уверен, не обгоняй! Стрельбе дробь, стволы в диаметральную плоскость и пробанить… что еще, спустите катер, пусть морпехи соберут с воды живых. И еще вот, что, товарищи, сработал наш камуфляж, пусть, отчасти, но сработал. И эффект внезапности был достигнут именно через это. Дождемся эсминца с БДК и танкером и двинем дальше, а пока товарищ старший лейтенант, — обратился он к командиру взвода морпехов, — не сочтите за труд спустить катер и поискать на воде живых, янки смотрят как никак…. Да, Сергей Викторович, — спросил он у командира радиотехнической БЧ-4 высокого, вечно улыбающегося корейца, — на связь японец выходил?

— Никак нет, Сергей Сергеевич, не успел.

— Ну, вот и хорошо, значит патрульную завесу мы прорвали тихо, и у нас есть время двигаться дальше на запад, туда, где бродит самая жирная добыча.

При проведении поисковой операции с воды было поднято пять матросов и ни одного офицера. Один из матросов немного знал английский язык, и от него удалось узнать, что вспомогательный крейсер назывался «Нипон-Мару», и командовал им капитан первого ранга Козукава, который не пережил своего корабля.

— Добрый знак, — проворчал довольный Карпенко, — только начали и уже Японию утопили. Лиха беда начало!

6 марта 1904 года. 17–35 по местному времени

Тихий океан, 29 гр. СШ, 131 гр. ВД.

БПК «Адмирал Трибуц».

Старший лейтенант Морской пехоты Сергей Рагуленко (Слон).

Вот, еще один день прошел. Раскаленное солнце огненным шаром опускается в морские волны чуть левее носа корабля. Сегодня мы славно потрудились. Сначала, рано утром, вышли наперерез большому трехтрубному белому пароходу, по размерам почти равному «Трибуцу». Это был австралийский рефрижератор «Принц Альберт», груженый морожеными бараньими тушами. Говорят, что прибалты самые тормознутые, как бы не так, я еще не видел никого тормознутее этих австралийцев. Они все никак не могли поверить, что это русский военный корабль, как чертик из табакерки, выскочивший из-за американского пакетбота, именно ИХ останавливает выстрелом из пушки. И все это творится на заднем дворе Японской империи. Правда, короткая очередь из шестьсот тридцатки, перечеркнувшая курс австралийца жирным трассирующим пунктиром, наконец-то привела капитана в чувство. «Принц Альберт» соизволил лечь в дрейф.

Дальше все было просто скучно. Подошли на катере, поднялись по трапу на борт, все без лишних ахов и охов. Морозильные камеры рефрижератора были битком набиты тремя тысячами тонн мороженой баранины. Что ж, не есть японским матросам и рабочим австралийской баранинки, извините, не судьба. А съедят ее теперь русские солдаты и матросы в Порт-Артуре.

Все было предельно просто, какое дело команде до того, куда идет их судно? Ведь это не их война, они же нанялись на мирный рейс, а не на войну. Оставили на борту одно отделение, строго настрого предупредили капитана Джонстона — шаг влево, шаг вправо приравнен к побегу, прыжок на месте к попытке улететь. Что в случае саботажа команды остаток их жизни будет очень коротким и предельно неприятным. Зато в случае выполнения всех распоряжений, с ними обойдутся согласно всем международным конвенциям. И, что вы думаете? Куда он денется, когда… ну ладно, теперь рефрижератор спокойно шлепает на двенадцати узлах на левом траверзе БДК, примерно в одном кабельтове.

А вот встреченный полтора часа назад британский трамп пятитысячник «Морской цветок» пришлось утопить. Во-первых мне не понравилась рожа капитана, объясняй ему, не объясняй, все равно сделает какую-нибудь подлянку Во-вторых, грузом этого трампа были бочки с карболовой кислотой, сырье для производства шимозы. Капитан со сказочной фамилией Андерсон начал рассказывать нам сказки, что эта карболка нужна для японских госпиталей… Конечно эту гадость еще используют для дезинфекции в больницах, но того количества препарата, которое везло это судно, хватило бы всем больницам, поликлиникам и медпунктам Японии, в том числе и ветеринарным, лет на сто.

Поэтому Андерсону сказали, чтобы он прекратил рассказывать свои сказки, а то последняя шлюпка уйдет без него. Короче, открыли кингстоны и пустили это корыто на дно. Только немного жаль всякую подводную живность, когда морская вода разъест стенки бочек и эта дрянь выльется в океан. Хотя глубина здесь около километра, а, как я помню, там мало, кто живет.

Что самое любопытное, в обоих случаях обошлось не только без стрельбы, но и без мордобоя. По-настоящему сопротивлялись только японцы со вчерашнего угольщика, но и там нам удалось никого не убить.

Вот теперь я стою на баке «Трибуца» и смотрю на закат. Ведь пока мы идем туда, где садится солнце. Сзади подошел наш майор.

— Ну как, Слон?

— Нормально! Япона мама тихонько курит бамбук. Только, ничего сложного пока не было.

— Не каркай, старлей, еще дождешься серьезного, у нас все еще впереди… — майор достал пачку сигарет, — угощайся, вот запасы кончатся, придется местное курить. А здесь пока сигареты не в ходу, народ все больше папиросами пробавляется.