Баллада об Угнетателе - Юрий Ра

Два личных помощника, получающие неприлично большое жалование были не шибко умны, не слишком амбициозны, что важно. Они не мечтали заполучить все деньги мира, им было достаточно, что их наниматель думает за них обоих и обещает безбедную жизнь под своим началом. То есть идеальные подручные, которым можно поручить даже чеканку фальшивой монеты. Хотя тут сложно, фактически денарии были настоящими, как по форме, так и по содержанию. В любом случае, Гиём видел, что у работников нет того страшного огонька алчности в глазах — вот и хорошо.

Очередная выемка серебра проходила по уже отработанному порядку, граф пришел в мастерскую со Снежкой, своей ключницей, а десяток личной охраны оставил снаружи около крыльца. Поприветствовав владетельного лорда, фальшивый купец дал знак своим помощникам начинать. Выдрессированные не хуже сторожевых псов, они не нуждались в словах, жеста или кивка старшего было достаточно.

Когда я проверил счётчик и открыл сейф своим ключом, Гиём подозвал помощников, чтоб начинали пересчет продукции одновременно с упаковкой по кошелям. Раз: и сильный удар под рёбра выбивает из меня дух! Два: чем-то шарахнуло по затылку и пол летит мне навстречу! Три: сквозь кровавую пелену я вижу, как Снежка мечется над моим телом и протяжно кричит, не давая подступиться к нему. Четы…: я не могу ударить магией по напавшим, проваливаясь в темноту. Семь: красная пелена, тошнота, боль в теле, какие-то крики, затем всё опять пропадает в темноте.

— Лежите, ваше сиятельство, всё уже хорошо. Вот отвар, открывайте рот. Сильно не надо, я только носик вам вставлю, а вы глотайте.

—…

— Нет, не разговаривайте. Целитель не разрешил вам говорить. Отдыхайте. С вашей головушкой многострадальной надо спать и отдыхать, отдыхать и спать. А там оно само пройдет.

— Далька! Снежка! Помогите мне встать, в туалет отведете сейчас, а то что-то я ослаб!

— Не понимаю я, что вы там сипите, ваше сиятельство, молчите уж! Копите силы.

— Чего он там, спит?

— Тише ты, разбудишь, демон окаянный!

— Далия, ты сама шипишь как гусыня еще громче, чем я разговариваю! — Кто-то возмущенно-приглушенным голосом одернул мою телохранительницу. Но у него в вправду голос тише её шёпота.

— Чего вы тут? Ко мне? По какому вопросу?

— Ой! Ваше сиятельство, проснулись! А вы уже совсем или опять сейчас уснёте?

— Вот девка дура, да я откуда могу знать, засну я сейчас или нет? Хотя нет, не засну, пока до ветра не схожу. Сейчас на крыльцо пройдусь, подышу, траву орошу графским благословением, и тогда видно будет.

— Ага, на крыльцо ваше сиятельство намылилось? Иоан, беги к целителю, докладывай: граф очнулись, но не в себе.

— Стопэ, а в ком я сегодня? Опять переселили в кого-то?

— Ты еще тут⁈ Видишь, заговаривается граф, беги быстрее! — и благородный оруженосец, посланный моей служанкой, полетел как стрела. Эк она научилась приказы раздавать. Фортификации подучу маленько, и вместо Седерика дер Буля поставлю войском командовать. А то её всё одно леди Анна выживет из замка. Не любит моя мачеха девок моих, боится, что они мной вертеть начнут.

— Далия, ты чего хорошего человека прогнала? Ну приболел я малость, это не повод через две улицы Жана гнать к тому прохвосту, он жадина. Кстати, чем я заболел-то?

— Ага. Понятно, ваше сиятельство. Вас зовут Жорж дер Долинол дер Прист Крушитель.

— Да ну! Вот спасибо! Хорош издеваться уже. Пользуетесь вы со Снежкой моей добротой без меры, позволяете себе много сильно. Где она, позови Снежану. А то в одно лицо ты меня не доведешь до ветру. Распустились совсем.

— Я продолжу? Вы живёте не в тереме, а в замке своём, только недостроенном пока. В донжоне, на четвертом поверхе. И по нужде ходите не на крыльцо, а в туалет личный. Ватерклозет, как вы его зовёте по вашей латыни.

— Точно, вспомнил! Мы же достроили донжон уже. Отец с супругой уже приехали на новоселье?

— Ваш отец овдовел по осени. У вас брат родился.

— Ага, вспомнил. Кажется. А как зовут?

— Еще не нарекали ребеночка, ждут церемонию. Снежана погибла, когда вас прикрывала от душегубов.

— Не помню.

— И не могли, ваше сиятельство. К тому времени вы почти на том свете были уже.

— Опять?

— Можно сказать и так. Вас и по голове били, и заколоть пытались. Сколько при вас нахожусь, всё время вам нелегко живётся, ваше сиятельство.

— А Жанна? С ней всё в порядке?

— Какая Жанна?

— Студенка театрального училища, как его… не помню. У них еще Этуш ректором. Она жива?

— Ох, батюшки! Ваш-сясьтво, вы чего бормочете? Непонятно же ничего!

Блин, чего непонятного? Русским же языком спрашиваю, как Жанка моя. Ой. Они что, русский язык не понимают? Не понимают, вспомнил я. Тут все на мерсальере разговаривают. А я его знаю? Ну да, раз Дальку понимаю, значит знаю. Кстати, а чего она так раздалась-то, в плечах вона какая широкая стала, да еще и взгляд, словно не боится ничего. Распустил я слуг.

Погодите, а в голове у меня что? Почему сосредоточиться не могу, что за каша такая? Сколько ж я часов провалялся в беспамятстве? Вона, на мочевой пузырь как давит.

— Мне в туалет!

— Сейчас всё сделаю, не извольте беспокоиться. — Руки служанки завозились под моим одеялом. Почему-то ожидал на нём увидеть чёрный прямоугольник больничного штампа, а нет такого. Просто серовато-голубая ткань с ручным швом. Ну хоть шёлк, и то ладно. Погодите, шелковое постельное бельё, вы шутите? Графское! Точно, я опять не в своём теле. Вернее, в своём, но в другом снова. Башка, включайся!

Организм отреагировал на прикосновение рук к сокровенному, тут же на душе стало легче. Вот и думай, где у человека душа помещается. Шучу — значит жить буду. Да и не время помирать, надо замок достраивать, с суконной фабрикой еще вопросов много. О, начало проясняться в голове моей многострадальной. Снежана погибла? Как, когда⁈Что произошло?

— Срочно Доркина с докладом ко мне!

— Никак не можно, ваше сиятельство! Уже неделю нет. Как умчался в погоню за демоном этим, Гиёмом, так и нет его. Ждём. А вот и лекарь-целитель пришёл! Сейчас он вас посмотрит.

— Ладно, давай целителя. Только поскорее заканчивайте, дел невпроворот, — За спиной Далии навис наш войсковой маг-целитель. Здоровенный дядька, словно он не целитель по специализации, а оборотень. Оборотни, они и без превращения все крупные люди.

— Ага, узнаю слова командующего! Раз торопит, значит живой. Ваше сиятельство, на что жалуетесь помимо нерасторопности слуг?

— В голове каша, всё тело как не родное, в памяти провалы. Достаточно?

— Это нормально, естественно в вашем случае. Норма для одного, а для кого-то другого уже трагедия. Признаться, вас весьма старательно убивали неделю назад.

— Неделю, значит, тут валяюсь. А я думал, оговорилась моя бригадирша.

— Прошу прощения, кто?

— Да Далия выбилась в руководители среднего звена — главная над всеми слугами в цитадели.

— Это да, что главная — заметно. Кто под руку попадёт, того и к делу ставит. У вас слуги аки пчёлки жужжат и трудятся. Попробуй не потрудись — вжик, и всё.

— Что всё?

— Надысь сам видел, она с конюхом поцапалась. Ну как поцапалась, скорее он неподчинение проявил. Повезло бедолаге, плашмя клинком звезданула. А конюх как по башке отхватил, так сразу бурную деятельность развил. Наверняка ваша Далия у вас уроки управления брала.

— У меня. И она, и Снежка, — я не смог подавить вздох. Вырастил себе на радость, врагу на погибель. — А оно вон как вышло. Жалко девку. Не должны женщины гибнуть, когда война промеж мужчин. Ладно, потом горевать стану, когда время будет. Рассказывайте, что со мной?

— Как вас изранили, тут же за мной в лагерь послали. Я так скажу — пока войны нет, не дело целителю там находиться. Моё место при вас.

— Принимается. Но если вы считаете себя частью моей свиты, а не на временной службе, тогда личная присяга и долговременные двухсторонние обязательства.

— Да, ваше сиятельство, я готов! Служить вам честь для меня.

— Потом. Что по происшествию?

— Ваши бойцы обработали раны весьма хорошо, перевязали, так что вы смогли меня дождаться живым. В который раз убедился — первая помощь на поле боя, как вы это называете, не глупая причуда. Далее, у вас множественные ушибы по всему телу, переломы малых костей конечностей, колотые раны ног. Как я понял, вашу одежду убийцы не смогли пробить кинжалами, а времени у них было немного.