Ричард Длинные Руки - сеньор - Гай Юлий Орловский

– Быстро принесите поесть! Быстрее!

В голове прояснилось, я чувствовал и даже видел, что сижу на бревне. Нас окружает молчаливая толпа, на меня смотрят с опасливым восторгом. Принесли хлеб, сыр, мелко нарезанное мясо, я чувствовал волчий голод, пожирал быстро, жадно, и с каждым проглоченным куском в тело вливалась сила, кровь разогрелась, озноб исчез, а тревога в глазах Зигфрида сменилась явным облегчением.

– Сэр Ричард, – сказал он, – в другой раз так не это… не рискуйте! Это ж простолюдины, разве можно им свою мощь паладина без остатка? Так и копытами можно кверху! Ради чего?

Сигизмунд тоже посматривал с недоумением, в чистых честных глазах я видел осуждение.

– Давайте отдохнем, – сказал я, – и кони пусть отдохнут. А мы решим, что делать. Что-то странное. Не нравится мне такое. Святые отцы четко объяснили, что замком завладел благородный рыцарь Галантлар, исполненный всяческих добродетелей так, что из ушей выплескивались. И от святости чуть ли не светился, как после Чернобыля. И что же? Классический случай превращения героя в дракона?

Сигизмунд спросил наивно:

– Это как?

Зигфрид молча сверкнул глазами. Знает или догадался.

– К сожалению, – ответил я, – просто. И часто. И очень понятно как.

Оба выслушали пересказ, Сигизмунд надолго задумался, Зигфрид уже оглядывался по сторонам, показывал крестьянам знаками, что благородных рыцарей надо ублажать, кормить и вообще лелеять.

Перед нами поставили стол. Появились напитки, на простых глиняных тарелках подали холодное мясо, но вскоре принесли и прямо с огня чью-то тушку, я бы решил, что это мутировавший поросенок. Я подозвал старосту и дал ему золотую монету:

– Это за обед.

– Мы ж не успели позавтракать! – напомнил Зигфрид.

– И за него тоже, – сказал я. – Завтракайте и обедайте. Ужинать придется…

– В раю? – спросил жадно Сигизмунд. Зигфрид опустил ложку, лицо вытянулось. Я сказал поспешно:

– Что ты так в этот рай спешишь? На арфе играть восхотелось?

Зигфрид с облегчением вздохнул, начал хлебать уху, заметил философски:

– В рай сэр Ричард не отпустит. Лишь бы успел руки возложить. Пусть и немытые. Где придется ужинать, сэр Ричард?

– Не знаю, – ответил я. – Но что-то мне перехотелось вот так прямо переть в замок. Одно дело Галантлар – благородный рыцарь, что подставит правую и левую, и не только щеку, другое – Галантлар-дракон, что сам тебя поставит… Однако мне надо бы с ним перекинуться хотя бы словцом, иначе монахи не поверят. Эх, а я так надеялся узнать у него…

– Что? – спросили они в один голос.

– Великие тайны, – ответил я с раздражением. Зигфрид покачал головой с понимающим видом.

– А, древние вещи посмотреть…

Я насторожился.

– Какие древние?

– Да любые, – ответил он спокойно. – Одни древние были могучими магами, другие… еще чем-то. И вещи у них были всякие. И простые, как вот эти горшки, и волшебные, что могли даже не знаю что могли! Раньше много народу за ними охотилось, искало, копалось в развалинах, а потом где церковь запретила, а где и сами перестали, слишком часто дьявол сразу же уволакивал в ад.

Некоторое время ели молча, я подумал, что в самом деле мало просто найти старую вещь. Это все равно что Зигфрид нашел бы заряженный револьвер. Долго вертел бы, пока случайно не нажал на спусковую скобу. Скорее всего, в тот момент заглядывал бы в дуло. Или направил бы его на меня или Сигизмунда. Но даже если по редчайшему стечению обстоятельств никого из своих не застрелил бы, а убил врагов – сколько в обойме патронов? – потом остаток жизни потратил бы, узнавая у колдунов, как снова заставить заработать волшебную вещь…

– Да, – произнес я запоздало, – да, все так… Но всегда живет мечта, что смогу оживить волшебную вещь, что лежит веками, но никто ее не мог заставить проснуться…

Они переглянулись, в глазах Зигфрида блеснул загадочный огонек. Он быстро опустил голову, ел все так же деловито, в запас, но лицо оставалось задумчивым.

Сигизмунд сказал просительно:

– Как поступим, сэр Ричард?

Я помолчал, Зигфрид промычал с набитым ртом:

– Я, к примеру, могу сопротивляться чему угодно, но только не искушению.

– Это ты о дочках Иволинны? – спросил я.

– Что мне дочки, – ответил Зигфрид. – Я ночь провел в богоугодных беседах с самой Иволинной, вот это женщина! Я говорю о шансе. Надо бы поддаться соблазну. А то вдруг не повторится?

Сигизмунд вертел головой, не понял, спросил в лоб:

– Так как поступим? Идем в замок?

– Зачем? – спросил я.

– Там же зло, – ответил Сигизмунд с недоумением. Оглянулся на Зигфрида, тот с задумчивым видом щупал шрам над час тому назад рассеченной бровью, поглядывал на меня вопросительно. – Или как мы насчет зла?

Я вспомнил, что паладин, завидя зло или несправедливость, тут же должен нагнуть голову, как бык перед красным, пару раз копнуть землю копытом и ринуться в бой за счастье и справедливость для всех, невзирая, как сказал дьявол, на веру, расу и партийную принадлежность.

– Да я такой паладин, – пробормотал я, – что могу и мимо… А то и вовсе налево.

Сигизмунд отпрянул, челюсть отвисла, а Зигфрид сказал понимающе:

– Во имя высших интересов?

– Да, – ответил я, – во имя еще более высших, чем высшие. Даже вышайших… Че останавливаться и кидать камнями в каждую собаку? Так никогда до цели не дойти.

Они молчали, смотрели почтительно, даже не пытаясь представить, какая цель у меня может быть, а мне стало стыдно, я же не Чубайсу лапшу на уши вешаю, а этим двум чистым душам, посопел, сказал сердито:

– А впрочем, почему нам в самом деле не остановиться на следующую ночевку в замке? Ехать недалеко… Но пока давайте допьем вино, что-то мне подсказывает…

– Что? – спросили они в один голос.

– Что недолго нам вот так сидеть и пить. Один же успел вскочить на коня и унесся в замок!

– Я это заметил, – буркнул Зигфрид. Лицо его ничуть не омрачилось. – Но вино уже все выпито.

Народ обходил наш стол стороной, благородные гулять изволят, но уже все знали о настоящей золотой монете, что дал господин старосте, а на эту монету можно купить несколько тысяч скота, выстроить несколько деревень или же всей деревней лет пять не работать, а все покупать у соседей.

Послышался конский топот, на площадку выметнулся все тот же мальчишка на коне.

– Из замка скачут! – прокричал он. – Пятеро!

Сигизмунд вскочил, задев край стола, но Зигфрид молниеносно подхватил кувшины. Сигизмунд покраснел и сел, виновато глядя на старших. Зигфрид опустил кувшины на середину стола, прямо взглянул мне в глаза.