Хрустальный цветок - Ребекка Тейт

Рольф протянул руку и прикоснулся к волосам Вайолет.

— Когда мне написал твой отец с просьбой сделать для тебя украшение к совершеннолетию, я согласился, потому что заскучал. Здесь все-таки слишком тихо иногда. Он прислал твои фотографии и по моей просьбе рассказал о тебе. Помню, я сидел у компьютера и читал его письмо. Очень длинное. Он так о тебе рассказывал! И я смотрел на твое фото и понимал, что он ничуть не преувеличивает. Ты такая, какая есть: красивая, сообразительная, живая, временами капризная, но потрясающе настоящая. Я не умею это объяснить, но… когда человек сам по себе фальшивит, сбоит, для него не сделаешь вещь. А для тебя создавать то ожерелье было очень легко: вплести туда твой взгляд, твою улыбку. Это звучит глупо, я знаю…

— Это вовсе не звучит глупо.

Вайолет сделала еще один крохотный шажок, и Рольф не отодвинулся. Теперь они стояли совсем близко.

— У меня в прошлом многое было. И хорошее и плохое. Много фальши, лжи и неприятностей. После этого смотреть на тебя было словно пить прохладную воду в пустыне. И я… я влюбился, Вайолет. Вообразил тебя. Придумал себе на основе того, что написал твой отец, и глядя на фото. Это была такая неосуществимая фантазия, будто где-то далеко-далеко живет такая девушка и она могла бы когда-нибудь меня полюбить. Но я заставил себя забыть об этом. И вдруг получил письмо от твоего отца.

Он покачал головой, затем отошел, придвинул два кресла поближе друг к другу и предложил Вайолет сесть. Она опустилась на сиденье молча, стараясь не нарушить откровенности Рольфа, и сложила руки на коленях.

— Я долго думал. Взвешивал так и этак. Не отвечал на письмо, чтобы не делать поспешных решений, о которых потом пожалею. А затем решил, что это знак судьбы. Я увижу тебя и либо пойму, что ты вовсе не такая, какой я тебя себе представлял, либо что я на самом деле не сделал эту глупость, влюбившись в тебя по фотографии.

Он снял очки, и Вайолет увидела его глаза.

— Значит, ты нормально видишь на свету? — не удержавшись, спросила она.

— Временами у меня случаются обострения, как в самом начале нашего личного знакомства. Раньше было хуже. Однако в последний год я хорошо переношу дневной свет. К тому же сегодня пасмурно. Но темных очков хватает, чтобы не испытывать дискомфорта. — Он задумчиво вертел очки в пальцах.

— Продолжай, — попросила Вайолет.

— Что ж… Я предложил условия, ты согласилась. Я ждал твоего приезда. Решил, что тебе незачем меня видеть. Джеймс и некоторые другие служат у меня давно и привыкли к моему виду, а Бинеси, например, вообще все равно — у индейцев другие понятия. Мне не хотелось, чтобы ты судила обо мне сгоряча. И я решил спрятаться, укрыться тенью. Ты приехала — и оказалась еще лучше, чем я себе придумал.

— По-моему, ты меня идеализируешь, — пробормотала Вайолет.

— Вряд ли. Я так внимательно наблюдал за тобой. Понял, что пропал окончательно, и старался дистанцироваться. Ведь то, что я могу завоевать твою любовь, даже вообразить было сложно. Твоя фотография стоит на каминной полке в моей гостиной еще с тех пор, как я делал первое ожерелье. Я нарушил все свои правила ради тебя. Я старался не давать тебе много сведений о себе. Старался заворожить тебя, заставить раскрыться полностью… и не только для того, чтобы сделать ожерелье. Как оно будет выглядеть, я понял сразу, как только ты мне о нем сказала. Но я опасался, что ты подойдешь слишком близко, а затем уедешь. Я же останусь тут. Это будет гораздо хуже, чем было до этого.

— И поэтому ты поцеловал меня? А потом наговорил всю эту чушь насчет работы? — уточнила Вайолет.

— Это не совсем чушь. Но я не целовал тебя расчетливо. Просто потому, что хотел это сделать больше всего на свете.

Она глубоко вздохнула.

— Знаешь, мне когда-то уже признавались в любви. Но это была не она. А теперь — она. Разве ты сам этого не чувствуешь? — Она наклонилась вперед и взяла его за руку. — Разве нет, Рольф?

— Ты не можешь меня знать. Не знаешь.

— Ошибаешься. Играя со мной в прятки, ты невольно выдал себя и не заметил этого, попал в свою собственную ловушку. Увидь я тебя сразу, возможно, и составила бы о тебе иное мнение. Но когда говорящего с тобой человека не видно, остается… знаешь что?

— Что?

— Душа. Я влюбилась в твою душу. По уши. А как ты выглядишь — это уже не слишком-то важно. Тем более что все не так страшно. — Вайолет спокойно смотрела ему в лицо.

— Ты думаешь? — пробормотал он.

— Уверена. Иначе я не вернулась бы.

Рольф глубоко вздохнул, встал, вытащил Вайолет из кресла и заключил ее в объятия.

— Я поймаю тебя, пока ты не передумала, — прошептал он, — хотя все это может оказаться сном или обманом. Иногда здесь так тихо, что я ощущаю себя внутри сна. Может, и ты мне приснилась.

— Я настоящая, — ответила Вайолет.

И в следующий миг они уже целовались — не так, как тогда, в первый раз, в лесу. В том поцелуе было больше ошеломления и тайны, чем самого поцелуя. Сейчас же… Вайолет закрыла глаза и целиком отдалась невыразимо прекрасному чувству полета. Как будто у нее выросли крылья и она парит в небесах, хотя вроде бы продолжает стоять на земле.

— Пойдем в дом, — негромко сказал Рольф, ненадолго оторвавшись от ее губ.

На пути им никто не попался — видимо, все служащие предусмотрительно убрались подальше. Мудрое решение, поняла Вайолет. Она не была уверена, что хочет сейчас видеть кого-то, кроме Рольфа.

Они поднялись на второй этаж, открыли железную дверь. Рольф провел Вайолет в гостиную, которую она уже видела мельком, когда тайком пробралась на запретную территорию.

И действительно, на каминной полке стоял ее большой портрет.

— Жалко, что я не заметила его в первый раз, — сказала Вайолет. — Тогда я быстрее догадалась бы, что не все так просто.

— В первый раз? — нахмурился Рольф, усаживая ее рядом с собой на кушетку и не выпуская из объятий.

— Ну… мне стыдно в этом признаваться, немножко. Я пробралась сюда, пока ты спал. И думала, что наконец-то на тебя посмотрю. А меня поймал Джеймс и утащил подальше и потом, конечно, стыдил.

— Хм. Мне он не сказал ни слова.

— Наверное, не хотел тревожить.

— Наверное… Джеймс хитрец. Мне кажется, что он что-то подозревал, хотя со мной об этом ни словечком не перемолвился.

— А на меня только смотрел как-то странно, — созналась Вайолет, — особенно сегодня утром, за завтраком.

Рольф легонько прикоснулся губами к ее волосам.

— Неужели это на самом деле происходит? Ты здесь?

— Я здесь и никуда не исчезну. Я не утренний туман, а вполне самостоятельная девушка. И сейчас я хочу быть с тобой. Нет, не сейчас, всегда. — Вайолет вздохнула. — Может быть, теперь ты мне расскажешь, что с тобой случилось?