Фамильное дело - Жаклин Санд

– Ого, – сказал Филипп. – Это что, пиратский склад?

– Именно он. – Сезар, остановившись, водил фонарем в разные стороны, чтобы лучше разглядеть все. – Причем очень старый. Не удивлюсь, если ему больше лет, чем самому дому, а Жером де Греар только воспользовался тем, что получил вместе с купленным куском земли.

Филипп не стал спрашивать, кто такой Жером де Греар, и толкнул ближайшую дверь; та отворилась со зловещим скрипом, в духе лучших романов, описывающих ужасные происшествия и мистические явления. Никаких скелетов в цепях за нею не было, лишь пустое квадратное помещение.

То же самое обнаружилось и за остальными дверьми. Лишь за последней оказалось несколько грубо сколоченных деревянных ящиков, как выяснилось, пустых. На них стояло клеймо Ост-Индской компании и невинная надпись «Чай».

– Контрабанда чая? – усомнился Сезар, постукивая ногтем по щелястой доске и разглядывая полустершиеся буквы. – И только-то? Хотя, конечно, прибыль есть. Не нужно платить налоги… В любом случае эти ящики не два века здесь лежат.

– Месяца два-три, не больше, – убежденно произнес Гальенн.

– Почему ты так решил?

Камердинер поднял с пола белую доску, растрескавшуюся и покрытую соляными разводами.

– Море и дерево все время в движении, капитан. Здесь сыро, а такие ящики не простоят долго в сыром месте. Береза.

– Как же их перевозят на кораблях? И зачем делать из березы ящики для транспортировки товаров, коль она столь ненадежна?

– Так в том все и дело. Их незачем возить туда-сюда по морю, ящики оставляют здесь, вынимая то, что в них содержалось. Через некоторое время они рассыхаются, разваливаются, и никто уже не определит, откуда эти ящики и что в них везли. – Филипп вновь постучал по доскам. – Они свое отслужили, а сырость скроет следы.

– Пойдем посмотрим, что дальше, – сказал виконт.

Коридор расширялся и переходил в естественную пещеру, куда впадал ручей. Почти сразу пришлось остановиться: здесь уже плескалось море. Сезар прикрыл заслонку на фонаре и подождал, пока глаза привыкнут к темноте. Выход из пещеры, достаточный, чтобы через него прошла лодка, высветился смутным треугольником; до него было футов десять. Виконт вновь поднял заслонку.

– Так они это и делают, – проговорил он негромко. – Приходит корабль, с него снимают запрещенный груз и переправляют сюда, а потом вывозят – на телегах или как-то еще. Или же за ним приплывает марсельская шхуна, рыбачий баркас, что отправляется якобы на ночной лов в море. Хотя нет, в темноте заходить в каланку опасно, а днем корабль непременно увидят. Значит, по коридору наверх, к черному ходу, затем на телегу и – за пределы Мьель-де-Брюйера.

– Одному тут не справиться, – заметил Филипп.

– Верно. Их по меньшей мере двое: управляющий и… кто еще? Сколько слуг в поместье?

– Около двадцати. Большинство служит здесь много лет, но есть несколько новых.

– Нужно выяснить, кто из них в этом замешан. – Сезар прошелся вдоль кромки прибоя, светя себе под ноги фонарем. Бормотание волн казалось гулким в просторной прохладе пещеры. – Так, а это что? Пойдем посмотрим, Филипп.

В дальнем углу пещеры виднелся еще один черный провал – следующий коридор, но этот был больше похож на естественный проход: всюду выступы и торчащие камни. Виконт и идущий за ним по пятам Филипп медленно пошли по ведущему вниз туннелю, пока не оказались у короткой лестницы. За ней обнаружилась крохотная комнатка с двумя дверьми, и, распахнув одну из них, Сезар увидел точно такое же квадратное хранилище, как и наверху. Пол был скользкий, покрытый водорослями и ракушками, неприятно хрустевшими под сапогами, стены – осклизлые от постоянно стекающих по ним капель. Могучая дубовая дверь от времени и воздействия воды стала почти черной.

– Мореный дуб, – сказал виконт, – и мокрое, очень мокрое помещение. Самое последнее, самое тайное хранилище. Оно ниже уровня моря, и во время прилива его затапливает полностью. Товар, который не боится воды, можно спрятать здесь, и в прилив его никто не найдет. Если бы сейчас не был отлив, мы бы сюда не прошли.

– Вернемся, капитан? – В каменном мешке, вонявшем водорослями, Филипп чувствовал себя неуютно.

– Да, возвращаемся. Мы видели все, что нужно.

Они поднялись обратно в пещеру, наполненную эхом, прошли коридором к лестнице и вскарабкались по ней наверх. Постояли перед дверью, прислушиваясь. Тихо. Филипп выглянул и махнул – никого. Сезар вновь покопался булавкой в замке, и тот сыто щелкнул, закрываясь.

Когда поднимались по лестнице на второй этаж, виконт почувствовал дурноту и схватился за перила, чтобы устоять на ногах. Уже привычная радужная метель надвинулась, и боль в теле взметнулась, как пламя.

– Капитан? – шепотом позвал Филипп и вовремя подхватил фонарь, который виконт едва не выронил.

– В комнату, – сквозь зубы процедил Сезар.

Здоровенный камердинер, способный голыми руками удержать бьющуюся лошадь, без особого труда подхватил своего хозяина и резво потащил вверх по лестнице. Сезар почти ничего не соображал; у него было такое ощущение, что внутренности облили жидким огнем. Руки и ноги тряслись, по телу пробегали судороги. Виконт смутно ощутил, что теперь находится в своей спальне, что лежит на кровати, а Филипп стаскивает с него сапоги. Головокружение не давало ясно мыслить, а Сезару просто необходимо было сосредоточиться, чтобы понять, что происходит. Его не раз прикладывали по голове, и затем она болела не так. И при чем тут давно зажившая рана на животе?! При чем?..

– Мне надо… понять… – прохрипел Сезар, отталкивая руку Филиппа и пытаясь сесть. – Ясную голову… надо…

– Капитан, лучше не дергайтесь, – посоветовал камердинер, укладывая его обратно.

Сознание то ускользало, то возвращалось обрывками; они перекидывались в радужных монстров, готовых пожрать его, Сезара, плоть. Нужно понять, как от них избавиться. Нужно мыслить ясно. «В ясном уме и твердой памяти», – всплыла из глубин фраза, что пишут в начале завещаний, и виконт смертельно позавидовал Гийому де Греару, который если и спятил, то как-то незаметно.

А может, не спятил. Может, он до конца своих дней все понимал, потому что пил кофе.

Кофе. Вот что нужно. От кофе сразу прояснится в голове.

– Филипп, – проговорил Сезар, стараясь, чтобы слова звучали полностью, – на столе… дай мне… коф…

И осекся.

Несмотря на бешеную карусель в голове, несмотря на боль и радужные приключения, готовые засосать навсегда, тренированный разум извлек откуда-то правильный ответ, сложив наконец-то головоломку. Сезар едва не засмеялся.

Так просто.

Он все-таки сел, чувствуя, как качается комната.

– Знаю… что делать, – сказал виконт стоящему рядом с кроватью Филиппу, который был похож сейчас на изломанную тень с сияющими контурами. – Вода. Как можно больше. И таз.