Раб всех моих желаний - Ольга Баскова

– Я всегда говорю дело. Ты еще убедишься в этом.

Он взял ее за руку.

– Такая женщина мне и нужна.

– Боюсь, сейчас я тебе не по карману.

Красовский от души расхохотался:

– Верю! Именно поэтому я отвезу тебя домой и даже не напрошусь в гости.

Он сдержал и это обещание.

– Но мы увидимся завтра?

Девушка продемонстрировала в улыбке великолепные зубы.

– А мой «простой» на работе?

– Я достану деньги и все оплачу.

Диана снова усмехнулась: деньги ее не волновали. На горизонте замаячила возможность выйти замуж. И она ее не упустила.

После свадьбы молодые действительно уехали из Малаховки. Со своими регалиями Красовский был желанным гостем во всех спортивных секциях, однако свой коварный план его супруге удалось осуществить только через несколько лет, в родной Малаховке. В других городах родители были слишком обеспеченными и, что еще хуже, слишком пристально следили за своими чадами. Начни она создание секты, и их раскусили бы в два счета. Впрочем, Тарасу и до Малаховки неплохо платили, но супруги отнюдь не шиковали. Хитрая женщина обмозговывала планы быстрого обогащения, и постепенно Диана внушила мужу мысль о возвращении на родину. Ее психологическое воздействие не давало сбоев. Тарас даже и не сопротивлялся. Парочка вернулась в Малаховку и занялась противозаконной деятельностью, пока ее не оборвала смерть Славика Белова.

* * *

Окончив свой рассказ, Савелий пристально посмотрел на собеседника.

– Вот как протекала их семейная жизнь. Что касается Красовского, то я действительно его давно не видел. Думаю, в конце концов он появится, ведь идти ему больше некуда, Дианка-то погибла.

Гоголев оторопел:

– Откуда вы знаете?!

Ремизов усмехнулся:

– Племяш мне письма с зоны писал: дескать, дядя, помоги, разыщи стерву! Деньги и ценности она прикарманила, менты в доме ничего не нашли, а она сбежала, на свидания не является, писем не пишет. А ведь он на себя много чего взял. И ее ручонки – в крови. Ну, я племяшу отказать не смог. Есть у меня в управлении знакомый человечек. Он мне и докладывал обстановку, как говорят военные. Денег в квартире Красовских действительно не нашли, как не нашли их и в том пансионате, где красавица отдыхала. Я знакомому дал зелененькую, и он мне еще кое-что сообщил. Диана все ценности обратила в деньги, положила их на счет и снимала с карты нужные суммы.

– А карта… – заикаясь, проговорил гость.

Савелий понимающе кивнул:

– Карты при ней не оказалось. Мне больше нечего сказать.

Гоголев встал со стула.

– Спасибо за угощение. Но у меня к вам очень важная просьба. Пожалуйста, передайте Красовскому, если он появится у вас, пусть свяжется со мной.

– Ты так и не объяснил, зачем он тебе понадобился?

Это вопрос не застал Владимира врасплох. Ответ он придумал еще в гостинице:

– Возможно, я помогу ему отыскать пропавшие деньги.

Загорелые щеки мужчины побелели.

– Ты серьезно?

– Да. – Владимир достал визитную карточку, на которой витиеватой вязью были выведены его имя, фамилия и профессия – писатель, набросал на обратной стороне номер своего мобильного и протянул кусочек картона Савелию: – Место и время встречи оставляю за вашим племянником. Думаю, вы организуете все так, чтобы подстраховаться на тот случай, если я вас обманул и все же представляю правоохранительные органы, хотя, уверяю вас, это не так.

Ремизов равнодушно взглянул на карточку.

– Поживем – увидим.

– До свидания.

– Бывайте.

Мужчина проводил его до калитки и тщательно запер ее. Гоголев сделал несколько шагов по направлению к остановке автобуса и вдруг резко остановился и обернулся. Ему показалось: чей-то пристальный взгляд сверлит его спину. Однако вокруг все было тихо. На деревьях, усыпанных плодами, не шевелился ни один листок. На деревянных скамейках возле калиток не сидели вездесущие бабушки. Лежавшие вдоль дороги собаки лениво разевали пасти и тяжело вздыхали. Все как будто погрузилось в сон, однако Гоголев чувствовал: за ним следят. Он догадывался, кто это. Шантажист уже давно жаждал получить огромную сумму денег, и он даст о себе знать. Обязательно! В том, что неизвестный давно уже превратился в его преследователя, Владимир не сомневался. Этому негодяю давно известен каждый его шаг. Что ж, еще не вечер. Посмотрим, так ли глубоко сидит крючок.

Звонок не удивил Владимира. Журналист ждал его, и то, что дисплей не высветил номер звонившего, его вовсе не поразило. Так и должно было произойти. Искусственный голос шантажиста показался Гоголеву еще омерзительнее:

– Привет, дружок!

Гоголев ничего не ответил.

– Ты не хочешь со мной говорить? Напрасно.

– Я не в Черноморске.

Незнакомец загоготал, и писателя бросило в дрожь. Так смеются в фильмах ужасов.

– Я знаю! Ты в Малаховке. Сказать зачем?

И снова Владимир не ответил.

– Видишь, я в курсе всех твоих передвижений. Однако пора платить по счетам! Я догадываюсь, почему ты смотался из города и что ищешь. Только тебе уже ничто не поможет. Крючок сидит крепко. А реквизиты своего счета я пришлю по эсэмэс, – и негодяй отключился.

Через минуту телефон Гоголева возвестил о пришедшем сообщении. Его мучитель дописал в конце: «Деньги должны быть переведены немедленно». Гоголев отправился в банк и перевел со своего счета требуемую сумму. Если так пойдет и дальше, скоро он обеднеет, и рухнет даже мечта о женитьбе на такой девушке, как Лиза. Неужели ему ничто не поможет?

– Пусть мне позвонит Красовский, – молил Гоголев. – Пусть он найдет меня!

Его мольба была услышана. Когда через полчаса грубый мужской голос поинтересовался, не с Гоголевым ли он разговаривает, Владимир радостно улыбнулся:

– Это вы, Тарас?

Номер Красовского тоже не определился.

– Вы хотели меня видеть? Это по поводу денег?

Журналист не стал раскрывать карты. Если он спугнет готового пойти на контакт преступника, все пропало.

– Да, я, кажется, знаю, где они.

– Тогда на кой черт нам встречаться? – зло проговорил Красовский. – Скажите, где бабки, и расстанемся, как в море корабли. – Тарас явно по-своему расценил желание Владимира увидеться. – Ты не получишь ни гроша. Все принадлежит мне! – заявил он.

– Я тоже так считаю. Но поговорить нам необходимо. Иначе продолжайте искать их сами.

Тренер вздохнул:

– Пусть будет по-твоему. Встречаемся в заброшенном частном секторе через часик. В одном из домов. На этой развалине еще сохранилась табличка с указанием улицы и номером. Короче, садись на седьмой автобус и выходи через пять остановок. Пройдешь прямо минут двадцать, там увидишь то, что осталось от дома по адресу: Новикова, 19. Приведешь ментов – отправишься вслед за моей женушкой! Клянусь, весть о ее смерти – самая радостная новость, которую я слышал в последнее время. Ну, бывай.