На ветрах разбойных лет - Валентина Коростелева

«Играет со мной, как кот с мышью», – подумал Павел и неохотно провалился в мягкое кожаное кресло, будто в коварные объятия Хозяина.

– Говоришь, провернул сделку? И процент свой получил?

– Да, всё в порядке, – Павел старался «держать марку».

– Молодец! Ничего не скажешь. И потому я тебя не наказываю, хотя срок уговора уже вышел и пенсионер этот боевой, Олег Петрович, не только жив-здоров, но и в администрацию шастает, копает под меня, – и уже почти ледяным голосом закончил: – Ты понимаешь, что мне уже не до шуток?

– Как не понять… Я же не отказываюсь от слова.

– Вот это хорошо. Даю тебе три дня, как в сказке русской, и чтобы разговоров этих у нас с тобой больше не было! – Хабит подошёл к Павлу и уже негромко добавил: – Дела наши на сегодня – так себе, и подвалы эти терять нам никак нельзя! В администрации уже почти всё подписано, только этот пенсионер мутит воду… А с такими площадями, даже если в остальном погорим, мы опять хоть с нуля воскреснем! Понял? Слежку за тобой снимаю, самому нужны ребята, ох как нужны! Тут один… предатель… подставил целую группу моих, самих матёрых…

– Никак, Лев Трофимович? – вскинул глаза Павел.

– А тебе это знать ни к чему. Делай своё, и будешь у меня в чести, не то что… некоторые.

Павел вышел из офиса Хабита, направился к парку. Надо было обдумать, как вести себя дальше. Одно ясно: земля под Хабитом если уже не горит, то тлеет. С одной стороны, время будет работать на него, Павла, а с другой – загнанный в угол зверь куда опаснее. А вот Льву Трофимовичу, похоже, уже не до рассуждений.

Павел развернулся, прошёл ещё метров пятьсот в сторону от парка и позвонил у дверей «Гелиоса». Вышел знакомый парень.

– Где хозяин?

– В больнице, ранен в ногу.

– С охраной?

– Да где там! Не разрешил главный врач.

– Дак чего же вы спите? Не ясно, зачем стреляли в него? Кто ещё здесь? Поехали срочно!

Павел не ожидал, что Лев Трофимович значит для него что-то весомое. Просто хороший мужик, попавший в сети самого дьявола, как и он, Павел. Общались они немного, но по-человечески как-то сразу сошлись. И Павлу вовсе не хотелось, чтобы тот ушёл на тот свет от руки какого-нибудь безмозглого бугая.

Когда, обманув дежурных медсестёр, они вошли в палату, Лев Трофимович сказал, что видел в дверях знакомую рожу из банды Хабита и что, по-видимому, того спугнула медсестра, разносившая по палатам лекарства.

– Быстро переодевайтесь! Я придержу дверь. – Павел командовал чётко и убедительно. – А ты напяль на себя всё больничное и ложись в кровать. Оружие есть?

– Да я и без него справлюсь, не впервой. – Спутник его юркнул под одеяло и накрылся с головой.

Павел взглянул на Льва Трофимовича, натянул тому ушанку почти на глаза, и они рванули, насколько позволяла раненая нога, по коридору в сторону запасного выхода…

Успокоились, когда выехали за город.

– Вам сейчас надо слинять, и подальше отсюда. Пока здесь всё не уляжется. Хабит уже мечется, но сдаваться не собирается. – Павел говорил и чувствовал, как ещё одна часть тяжёлого камня, что висел на душе все эти годы, свалилась с него. Он улыбнулся сам себе, чем удивил попутчика.

– Чему это ты, Павел?

– Да так, есть кое-что… Значит, я выхожу, обратно на такси доеду, а Вы – подумайте сами, куда податься. Но – чтоб надёжно!

– Подумаю! – с облегчением ответил Лев Трофимович…

Вернувшись домой, Павел обнаружил дверь квартиры незапертой.

«Похоже, опять сюрприз от Хабита», – подумал он и, пройдя в комнату, не увидел на столе фотографии Лены. И, будто от выстрела, упал на диван. Голова пошла кругом, в висках застучало молотом…

А в это время у себя в офисе Хабит разглядывал тот самый снимок.

– Чудесно! Какой подарок судьбы! Какая красота, какая нежность! – ходил он по кабинету, почти не замечая помощника, того самого – сухощавого и щеголеватого.

Тот был рад хорошему настроению Хозяина и держал улыбку наготове.

– Ты представляешь, я не двух, а сразу трёх зайцев убью! И тут утру многим нос!.. – Он сел, расслабившись, в любимое кресло, причмокнув жирными губами… – Загоню в угол отца её, чтобы забыл о своих затеях благотворительных. Это раз! Накажу, поставлю на место Павла, втюрившегося в неё без ума, – это два! И, наконец, главное… – и Хабит закатил к потолку глаза, ставшие маслеными: – Главное, такой ягодки – нежной и душистой! – я ещё не знал! И, чёрт с ним со всем, если меня тут разорят! Наплевать! С таким сокровищем – где хочешь и как хочешь начнёшь no-новой жить!

Хабит так размечтался, что почти был счастлив. Наконец опомнившись, скомандовал:

– Где мой главный? Вернулся из больницы?

– Ну, да…

– Чего мямлишь, зови его сюда! – Хабит будто помолодел, энергия так и рвалась наружу.

Главный бугай остановился на пороге, боясь гнева Хозяина.

– Ну? – Хабит взял его за горло.

– Сбежал Лев Трофимович…

– Куда? След его взял?

– Нет, он вместо себя другого оставил, пока я момент выжидал…

– А другой – кто? Где он сейчас?

– Да я только дверь отворил, как он нажал на звонок, и врачи бросились к палате… Пришлось дать задний ход, – объяснял он почти хрипя.

Хабит с трудом заставил себя разжать руки: пригодится ещё. И вдруг вспомнил о главном, показал фотографию:

– Хороша, а?

– Да уж… ничего не скажешь… – ещё не веря, что гроза пронеслась, отвечал бледный раб.

А Хабиту всё ещё хотелось говорить о русской красавице, за которой не надо ехать за моря и горы. И оттого, что Лена близко, нетерпение Хабита возрастало с каждой минутой. Все местные красотки, ждущие его взгляда и внимания, а больше – денег, не стоили одного мизинца этой необыкновенной девушки. Мысленно он уже был рядом и тонул лицом в её пышных, спадающих на плечи, волосах. Он чувствовал, что пьян уже этим ожиданием. А что будет, когда это превратится в явь?!.

– Чтобы к концу недели она была в загородном доме, понял?…

Бугай уже подходил к двери, как Хабит окликнул его.

– Ты знаешь, что я не прощаю тем, кто становится поперёк моей дороги. Кашу эту – насчёт зарплаты в конвертах – заварил некий Николай. Говорят, и ему тогда, у офиса, досталось, но ты подумай, как его отдельно наказать. Пошевели мозгами. Чтоб без большого шума, но наверняка… Всё понял? Тогда – вперёд и с музыкой! – закончил Хабит, бросая взгляд на фотографию Лены.

До открытия тяжёлых металлических дверей, за которыми всегда дежурит очень бдительный милиционер, оставалось минут пятнадцать, а пенсионные страсти набирали привычную точку кипения.