Хозяйка колодца - Татьяна Корсакова

В критических ситуациях Морган начинал мыслить четко и здраво. Перед внутренним взором встал пожелтевший осводовский плакат, тот самый, который украшал стену в каморке алкаша Митрича.

Утопленника перевернуть на живот, несколько раз сильно нажать на грудную клетку, освобождая дыхательные пути от воды. Вот так: перевернуть, надавить… Дальше непрямой массаж сердца и искусственное дыхание. Как там было написано под картинкой? Пятнадцать нажатий на грудину, два вдоха… Кажется, так. Только бы успеть. Только бы получилось…

У него получилось. Марьяна захрипела, забилась, как выброшенная на берег рыба, больно, до крови, впилась ногтями в руку Моргана. Это ничего, что больно, главное, что живая!

Живая-то, может, и живая, но все еще не в себе.

– Где она?

– Кто?

– Женщина. Та, из колодца. Я думала, это Лена, а это не Лена… – Голос Марьяны сорвался на крик, и, чтобы предотвратить неминуемую истерику, Морган сгреб ее в охапку, прижал к себе.

– Она звала меня к себе, хотела, чтобы я осталась в колодце… – Марьяна больше не кричала – шептала зло и отчаянно. И вырваться из его объятий не пыталась. Это хорошо.

– Зачем ты полезла в этот чертов колодец? – Теперь, когда схлынула первая волна паники, Морган почувствовал что-то очень похожее на ярость. Захотелось схватить Марьяну за плечи и трясти, трясти до тех пор, пока хватит сил. – Зачем ты пришла сюда одна?!

– Она передумала… – Марьяна словно и не слышала его слов. – Сказала, что мне нужно уходить… Там была рыба… Большая… Наверное, я должна была испугаться, а я не испугалась, я вдохнула… Тогда мне казалось, что водой можно дышать… – Она замолчала, затаилась.

– Все, поехали! – Он не знал, что из сказанного правда, а что последствия стресса. И разбираться в этом не хотел. По крайней мере не здесь, у этого проклятого колодца.

Идти сама Марьяна не могла, пришлось нести ее к машине, усаживать на пассажирское сиденье, пристегивать ремнем безопасности, чтобы не свалилась ненароком. Моргану хотелось ругаться матом, вместо этого он успокаивал, уговаривал, всматривался в застывшее Марьянино лицо. Потом поругается, еще будет время, а пока домой!

Дверь, ведущая во флигель, была распахнута настежь, из открытого окна лились звуки классической музыки.

– Приехали! – Морган помог Марьяне выбраться из машины, хотел снова взять на руки, но она отстранилась.

– Я сама.

– Сама так сама. – Он пожал плечами, захлопнул дверцу, щелкнул брелоком сигнализации.

– Ты останешься? – Марьяна стояла, прислонившись поясницей к капоту машины.

– А ты как думаешь? – Не дожидаясь ответа, он направился к крыльцу.

– Наверное, тебе лучше остаться, – послышалось ему вслед.

– Конечно, мне лучше остаться. – Он замер на крыльце, дожидаясь Марьяну.

Только сейчас Морган увидел, что она босая, с расцарапанными, разбитыми коленками, и злость вдруг сменилась жалостью. То, что с ней произошло, не казалось банальной бабьей дурью. Причина была глубже и страшнее. Но разбираться со всем этим они будут позже, а пока нужно привести Марьяну в чувство.

В полутемную прихожую он вошел как к себе домой, сбросил туфли, стянул через голову насквозь мокрую футболку, дождался, когда Марьяна переступит порог, и запер дверь на замок.

– У тебя есть что-нибудь спиртное?

– Вино, – она отвечала послушно, совсем не удивилась вопросу.

– А покрепче?

– На кухне есть спирт.

Морган вошел в кухню, пошарил в шкафчике, достал склянку с черной резиновой пробкой, понюхал и удовлетворенно кивнул. Он разлил спирт по двум чашкам, Марьянину порцию развел водой из электрочайника, вернулся в прихожую.

– Пей! – протянул чашку с разбавленным спиртом Марьяне.

Она послушно, как робот, опрокинула в себя спирт, сложилась пополам, закашлялась. Ничего, это пройдет! Зато потом будет легче. Им обоим. Морган осушил свою чашку, зажмурился. Спирт был отличный, но, похоже, уже слегка разведенный.

– Теперь в ванную, – велел он. – Сначала ты, потом я. И не запирай дверь на защелку. Хорошо? Заходить без спроса я к тебе не стану, но мне так будет спокойнее.

– Почему? – Впервые с того момента, как он выловил ее из колодца, взгляд Марьяны сделался слегка заинтересованным.

– Потому что у тебя, похоже, сложные отношения с водной стихией, – сказал он, прислушиваясь к тому, как растекается по телу теплая волна.

А дверь на защелку она все-таки закрыла. Морган услышал характерный щелчок, саркастически хмыкнул, прошел в гостиную. Он второй раз в этом доме и второй раз оказывается мокрым с головы до ног. Похоже, его собственные отношения с водной стихией тоже не назовешь гладкими.

Первым делом он закрыл окна, развел огонь в камине. Хотелось не только внутреннего тепла, но и внешнего. Потом набрал номер Сотника, не вдаваясь с подробности, сказал, что ночевать не вернется. Сотник не стал задавать вопросов, проявил деликатность, но по голосу его было ясно – решение товарища он одобряет целиком и полностью.

На столе возле включенного ноутбука стояла обувная коробка с кипой компакт-дисков, в основном с классической музыкой. Рядом лежал раскрытый фотоальбом. С фотографии на Моргана глядела Марьяна. Здесь она была еще совсем молоденькой, почти девочкой. Она обнимала девушку постарше, эффектную яркую брюнетку. На втором снимке была все та же брюнетка в синей хирургической робе, с болтающейся на шее маской, счастливая, улыбающаяся. Вот по этой улыбке Морган и уловил семейное сходство. Марьяна улыбалась точно так же: открыто, чуть иронично. Девушка на фото, несомненно, была ее родственницей.

Увлекшись, Морган не заметил, как в комнату вернулась Марьяна.

– Я не успела сдать больничные пижамы, – она кивнула на лежащую на стуле сине-полосатую стопку. – Если хочешь, можешь переодеться.

Сама она зябко куталась в махровый халат. Спирта явно было мало.

– Я хочу. – Морган взял со стула свою пижаму, улыбнулся Марьяне. – Я смотрю, это становится традицией.

Она ничего не ответила, подошла к столу, захлопнула фотоальбом, сунула в коробку с дисками. Морган хотел спросить про девушку на фото, но передумал, понял, что не время.

– Вот, это тебе, – Марьяна поставила коробку на полку шкафа, достала полотенце, протянула Моргану. – Сварить тебе кофе?

– Если тебе не трудно. И от сигареты я бы тоже не отказался.

Она молча кивнула, вышла из комнаты. Морган мгновение постоял в растерянности, а потом направился в ванную.

К тому времени, как он вышел из душа, по флигелю уже плыл аромат свежесваренного кофе и сигаретный дым. Марьяну он нашел на кухне. Она сидела за столом с чашкой кофе в одной руке и зажженной сигаретой в другой. Помимо всего прочего, на столе стояла склянка с остатками спирта, две рюмки, коробка шоколадных конфет и принесенное из гостиной блюдо с черешней. Морган сел рядом, потянулся за сигаретами.