Валерий Харламов - Максим Макарычев

Нейтральность и «будничность» слов Чернышева вселили в Харламова надежду: с кем не бывает, зато в следующей игре покажу, что способен не только «бабочек ловить». «Впоследствии, после разговора с Аркадием Ивановичем, я играл все спокойнее, с большей верой в себя, меньше волновался, а когда ты веришь в свою силу, то ошибаешься реже — идя навстречу сопернику, чувствуешь, что можешь его обыграть, обвести, обмануть, не боишься ни опекуна, ни возможной ошибки, знаешь, что риск поймут и оправдают. И игра идет лучше. И хоккей самому себе кажется еще интереснее», — вспоминал хоккеист в автобиографии.

Эти два поражения так и остались единственными осечками сборной СССР на стокгольмском турнире. Все остальные встречи были выиграны: у Канады 4:2, Финляндии 7:3, Швеции 3:2 и, наконец, США 8:4. А благодаря той самой первой игре сборная СССР и заняла первое место. Разница шайб у советской команды оказалась «плюс 36» против «плюс 26» у шведов и «плюс 20» у чехов. Кстати, в матче второго тура со шведами, который сборной СССР кровь из носу нужно было выигрывать, а иначе бы они заняли третье место, случился поразительный эпизод, связанный с Тарасовым.

Великий мотиватор мирового хоккея, о котором мы подробно поговорим в следующих главах, после окончания второго периода, когда на табло горели цифры 2:2, зашел в раздевалку. Аркадий Иванович Чернышев давал наставления игрокам, пытаясь достучаться до них, завести. Некоторые игроки откровенно пропускали мимо ушей слова добрейшего и интеллигентного Чернышева, о чем-то шептались друг с другом.

Тарасов зашел в туалет, вышел из него, как всегда в таких случаях, потирая руки. Стал в центр раздевалки — и вдруг запел «Интернационал», международный пролетарский гимн, да так проникновенно, что у некоторых игроков готовы были пролиться слезы от такого пронзительного выступления. Когда Тарасов пропел: «Это есть наш последний и решительный бой», игроков заводить не требовалось. Они выскочили на лед, дожав шведов и вырвав у них победу.

Истории о пении Тарасова настолько обросли легендами, что и сами хоккейные ветераны путаются, что и когда пел Тарасов и как он настраивал хоккеистов.

Так, решающей для сборной СССР на чемпионате мира 1971 года опять стала игра со шведами. Советские хоккеисты уступали к третьему периоду встречи со счетом 2:3. И тут Тарасов, который, похоже, больше всех переживал за итоговый результат, зайдя в раздевалку, вдруг перебил проводившего установку Чернышева и запел гимн Советского Союза. «В этой истории мне больше всего запомнилось не пение Анатолия Владимировича, а последовавшая реакция Чернышева, — с улыбкой вспоминал Александр Мальцев. — Выждав, когда Тарасов закончит петь, Аркадий Иванович, еле сдерживая улыбку, сказал тихо, но так, что все в раздевалке покатились со смеху: “Ну, ты, певун, чего распелся, нельзя ли потише!” Внешне всё выглядело предельно дружелюбно, почтительно и мягко. Смешно было вдвойне, что, говоря абсолютно беззлобно и по-дружески, Аркадий Иванович разбавил эту фразу несколькими крепкими словечками. Естественно, мы расслабились, раскрепостились и вышли на третий период с одним желанием — не просто победить противника, а смять оборону шведов. Что, собственно, в итоге и сделали».

Вернемся к рассказу о чемпионате мира 1969 года. Драматическим оказался предпоследний матч первенства, в котором шведы выиграли у сборной ЧССР 1:0. «Забей они хотя бы еще гол, и стали бы чемпионами мира. Сравняй счет соперники — и золото досталось бы им. Наши ребята смотрели этот матч по телевидению в гостинице “Фламинго” и нервничали, пожалуй, больше, чем в любой игре, в которой сами участвовали. Их судьба была в чужих руках, они теперь ничего не могли сделать, а только судорожно хватались за подлокотники кресел в острые моменты игры, которая разворачивалась перед ними на экране телевизора. Но на этот раз его величество случай явно симпатизировал нашей сборной. Он выбрал единственный вариант, при котором советская команда, выиграв заключительную встречу турнира у канадцев — 4:2, стала чемпионом мира: набрала она столько же очков, сколько сборные Швеции и Чехословакии, но разница забитых и пропущенных шайб оказалась лучше у нашей сборной», — писал Владимир Дворцов, работавший на том чемпионате корреспондентом ТАСС.

«Турнир в Стокгольме проходил в сложной обстановке, и я не мог не заметить, что часть публики настроена против нас. Все это держало нас в постоянном нервном напряжении и, конечно же, влияло как-то на игру, на действия на поле. Впрочем, любители спорта постарше помнят, как дружелюбно и искренне приветствовала нас публика, когда мы во главе с капитаном совершали круг почета вдоль трибун стадиона “Юханнесхоф”, — вспоминал Валерий Харламов. — Мы возвращались после матча с канадцами в свою гостиницу и пели. Мы ехали почти час и все время, не умолкая ни на секунду, пели. В те минуты счастье было совершенно полным. В Стокгольме я впервые ощутил, что значит стать чемпионом мира. Никогда прежде не исполнялся гимн в честь победы, вклад в которую внес и я. Никогда прежде не просили у меня автографа, никогда не приходилось отвечать на вопросы журналистов».

Во время своего первого большого интервью Валерий Харламов признался, что, как нападающий, больше всего любит забивать. Причем уже тогда 21-летний игрок поразил опытного корреспондента ТАСС тем, как по полочкам раскладывает секреты мастерства нападающего. «Гол — бросок сильный, точный, внезапный. Сила, точность — это техника, а внезапность — хитрость игроков: в момент обводки хорошо бросать, когда вратарь перекрыт игроками или когда он начал двигаться вправо, например, а ты ему в левый угол. На противоходе. И с кистей надо бросать, это всегда внезапно для вратаря…

Больше всего нравится обводить соперников. Сорваться с места на скорости, одно движение — и защитник сзади… Первое время не только хвалили, но и ругали тренеры, партнеры. Потом уж я сам сообразил, что дружнее надо играть. С силовой борьбой не сразу у меня стало получаться. Но потом как-то додумался: в этом деле очень важно правильно выбрать момент для столкновения с противником. Сделаешь все аккуратно, останешься на ногах и с шайбой, поторопишься или промедлишь — пеняй на себя. Многому я научился в этом у Старшинова, Викулова, Давыдова. И делать на льду все надо как можно быстрее. Я с самого начала любил быстроту, но часто терял шайбу. Потом на тренировках стал справляться со скоростью, а дальше и в игре стало получаться».

Журналист Борис Левин, который наблюдал за Харламовым с первых игр в большом хоккее, вспоминал, что видел своими глазами, как Валерий тайком, отвернувшись от всех, на церемонии чествования лауреатов трогательно поцеловал свою первую золотую медаль чемпиона мира.

Всего на чемпионате мира 1969 года дебютант сборной Валерий Харламов записал на свой счет по системе «гол плюс пас» 13 очков (6 шайб и 7 результативных передач). Он занял почетное и не только для новичка 5-е место в списке бомбардиров, который возглавил его кумир Анатолий Фирсов, набравший всего на один балл больше. Всего на этом чемпионате тройка Петрова отличилась 21 раз. Помимо результативной игры в атаке это звено выделялось в игре против сильнейших троек соперников. Именно этим, голодным до шайбы молодым ребятам Тарасов и Чернышев поручали опеку ведущих игроков сборных Швеции, Канады и Чехословакии. И они с этой целью успешно справились, оправдав выданные им авансы. Такого не могли предположить тренеры да и сами игроки накануне мирового первенства. Чернышев и Тарасов называли это звено лучшим в советской сборной. «Сыграли достойно. Молодежная тройка Петрова хороша. Особенно Харламов. Ему два зуба вышибли, а он сплюнул и вперед помчался», — сказал после окончания турнира Аркадий Иванович Чернышев.