Украденное волшебство и прочие злоключения - Аннетт Мари

Огромный мужчина глупо нахмурился, явно сомневался в своей разумности, и эта пауза дала Линне возможность вытащить третий оглушающий шарик. Она быстро произнесла заклинание, и я добавил шарик в свое искажение невидимости. Когда она метнула, он не отреагировал — в этом он был чуть умнее собаки — но, конечно, она бросила шарик. Просто он этого не видел.

Он попал по его животу. Великан накренился, рухнул на землю со стуком, от которого я скривился. Падение было долгим.

Утомленно выдохнув, я прильнул к амбару и убрал искажения. Обычно галлюцинации не забирали так много энергии, но я не вернулся к полному запасу. Зато я успешно разобрался со всеми опасными защитниками Сундука, и получилось хорошо после двух последних встреч с грозными мификами.

— Остался только Сундук, да? — спросил я, глубоко дыша.

— Ага, — согласилась Линна, скрепила стяжкой запястья телекинетика без сознания. — Но у меня кончились оглушающие камешки.

Доктор, который резко вздрогнул, когда я появился рядом с ним, смотрел на сцену.

— Это было…

— Круто?

— Странно.

Приняв это за комплимент, я отошел от стены и открыл рот, чтобы спросить у Ллойда, где найти Сундука, когда меня остановил громкий скрип. Дверь амбара в трех футах правее меня распахнулась.

В дверном проеме стоял и глядел на нас низкий мужчина средних лет с седеющей бородкой на обвисшем круглом лице и тонким хвостом волос. Я глазел в ответ.

— Это он! — закричал доктор. — Сундук!

Парень яростно взглянул на Ллойда и захлопнул массивную дверь амбара. Я бросился вперед, не дал ей закрыться. Толкнув всем весом, я сдвинул дверь и юркнул внутрь.

Сундук бежал по широкому ряду между пустыми стойлами лошадей. Я вернул невидимость и погнался за ним, Линна втиснулась в брешь за мной. Сундук добрался до конца ряда и пропал в открытом дверном проеме. Я побежал туда.

Я добрался до двери, а Сундук появился на пороге с пистолетом в руке.

Мне уже надоели пистолеты.

У входа в амбар Линна быстро пятилась. Сундук нацелился на нее, она выскочила наружу, оставив меня одного с нашим врагом.

Страх усиливался в моей груди с каждым быстрым вдохом. Даже без пистолета этот мужчина мог легко вызвать самых опасных убийц города убить кого-то с жадным пылом — я испытал это с Дикарями — и остановить их можно было только серьезными союзниками. Он был боссом мафии, окутанном тайнами, уютно устроившийся в тени, скрывался на виду.

Он был почти богом.

Казалось, кто-то постоянно лил ледяную воду на мой позвоночник. Мое тело похолодело, ладони задрожали. Реакция «бей или беги» гремела во мне, но биться уже не хотелось.

Мелкие глаза Сундука разглядывали пустой проход, не видели сквозь невидимость искажения. Он напряженно улыбнулся.

— Ты тут, да, Кит Моррис? — его голос звенел злобой, пугал сильнее грозного рычания Заиласа. — Ты не можешь сбежать. Покажись, и я буду милосерден.

Я глядел на него, дрожа, адреналин бежал по венам. Только ужас из-за того, что Сундук увидит меня, заставлял поддерживать невидимость.

Сундук двигал пистолетом в стороны, словно думал, куда выстрелить.

— Я не из тех, кого стоит злить, мистер Моррис.

Я верил ему. Страх охватил меня, словно, чем дольше я стоял рядом с ним, тем сильнее страх впивался в меня. Парализующий ужас угрожал поглотить меня изнутри.

— У тебя три секунды, чтобы показаться, — заявил Сундук, и парализующий страх от его угрозы сковал мою грудь.

Ощущение было таким сильным, что не ощущалось реальным.

А потом я понял. Страх не был реальным. И хоть осознание не отогнало ужас, он ослабел достаточно, чтобы я мог соображать.

— Время вышло! — сообщил Сундук. — Покажись, и я подумаю…

Я не дал ему закончить. Я убрал невидимость. Он повернул голову ко мне с триумфом на лице.

И я ударил его Помутнением.

Он сильно пошатнулся. Он не ощущал опоры, потерял хватку на пистолете. Он выпал из его ладони, Сундук рухнул на бок, отлетел от дверной рамы и рухнул лицом на грязный бетон. Его конечности содрогались, он закричал в ужасе.

А я? Я был свободен от ужаса. Ни капли страха не было во мне, только гнев.

Я отпустил Помутнение. Сундук обмяк на полу, тяжело дыша и скуля. Теперь я видел его с ясной головой, едва мог поверить, что он напугал меня. Если бы новичок в восковом музее мадам Тюссо попытался бы сделать Стивена Сигала, а потом оставил его на солнце жарким летним днем, получился бы Сундук.

Стареющая и наполовину растаявшая звезда фильмов восьмидесятых не должна была ужасать.

Я прошел вперед, отбросил ногой оброненный пистолет подальше. Он поднял голову, а я сел на корточки перед ним, широко улыбаясь.

— Я считаю себя дружелюбным, — сказал я, рычание в голосе не совпадало со словами. — Думаю, люди заслуживают второй шанс, не держу обиды. Но для тебя я сделаю исключение.

Я ткнул пальцами между его бровей.

— Это была лишь капля моих психических сил, и если ты хотя бы подумаешь, что можно влиять на меня эмоциями, я покажу тебе, что могу делать, когда злюсь.

Жалкая трата кислорода заставила меня дрожать как ребенка, и это разозлило меня. Мне хватало такого в старой гильдии.

Квентин, мой бывший товарищ по «ККК» и типа друг, тоже был эмпатом. Его способность управлять эмоциями с помощью разума превосходила умения этого шута. С его смерти я несколько ночей лежал без сна, гадая, была ли наша дружба настоящей. Истинная сила Квентина была в мелочах, он тонко владел своей опасной силой.

Ладно, у меня были проблемы с эмпатами.

Мое лицо проявило не самые хорошие чувства, и Сундук не сомневался ни в моей угрозе, ни в намеке, что я был сильнее и хитрее него как психики.

Он вяло хмурился, гнев шипел в воздухе вокруг него, пока он подавлял утечку эмоций.

— Чего ты хочешь? — процедил он.

— Все просто, — сказал я, скаля зубы в еще одной невеселой улыбке. — Я хочу жить.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

За дверью, у которой стоял Сундук, была кладовая, которую превратили в кабинет. С помощью Линны я оттащил его внутрь и сковал его запястья наручниками МП из ее сумки, они подавляли магию. Мы оставили его жалко обмякшим на стуле. Я бы угрожал ему его же пистолетом, чтобы отомстить, но оружие было блефом. В нем не было пуль.

Идеальное оружие для слабака, который лишь лаял, но не кусал.

Ллойд