Осколки времени - Марина Эльденберт

Давненько она не ходила в тренажерный зал, и сейчас пропуски сказывались не лучшим образом. Ехать-то тут — одна станция, но Ульяна отправилась на маршрутку. Телефон в сумке надрывался, растрепанные волосы лезли в глаза, в ушах звенело от бега, сердце гулко ухало, а щеки пылали, но ей все равно было весело. Она поступила по-детски, но зная Стаса, ни капельки не удивится, если он будет караулить ее у метро.

Людей на остановке субботним утром было не очень много, и Ульяна на всякий случай отступила подальше от дороги — память о похищении по-прежнему была слишком жива. Выглядывая нужный ей номер, она нетерпеливо поглядывала на часы, и вздрогнула, когда услышала голос Стаса.

— Ты уж прости, но шпионка из тебя никакая.

Она медленно повернулась и встретилась с ним взглядом. Это уже ни в какие рамки не укладывалось.

— Стас, я поеду одна, — повторила Ульяна, но он мягко перехватил ее за локоть и притянул к себе.

— Давай не будем устраивать сцен. Ты же знаешь, я терпеть этого не могу.

Стас по-прежнему сжимал ее руку, и вырваться было невозможно. По крайней мере, не привлекая к себе внимания. Ульяна нахмурилась, но не проронила ни слова. Это бессмысленно, бесполезно и решать это нужно не на людях.

— Где машина? — она сверкнула глазами.

— На стоянке. Ты же хотела покататься на маршрутке, как я понял, — Стас усмехнулся и кивнул в сторону подъехавшего микроавтобуса. — Вот и она.

***

Как назло, был один из тех чудесных дней, когда хочется гулять и радоваться жизни. Но если с первым никаких проблем не было, то радоваться получалось сомнительно. Они с Алисой спустились к Финскому заливу, сняли туфли и пошли по песку. День выдался солнечный, в Парке 300-летия отдыхающих собралось много. Тут и там компании играли в пляжный волейбол, кто-то загорал, другие сидели на ступеньках с планшетами или телефонами. Ветер растрепал волосы в считанные минуты, и Ульяна пожалела, что не заплела косу. Длинные волосы — это красиво, но сейчас они мешались, лезли в рот и в глаза, путались и делали все, чтобы сделать этот день еще более мерзопакостным. У Алисы таких проблем не было, короткая стрижка здорово упрощает жизнь.

— Поверить не могу, что ты выделила мне целых несколько часов своего дражайшего времени…

— Меня мучает совесть, если тебе от этого станет легче. Шубина, я запуталась и пытаюсь разобраться.

— Не пытайся, а разбирайся. Совесть — вредная штука, здорово жить мешает.

Они расстелили светлое клетчатое покрывало, Алиса поставила корзинку с фруктами и устроилась рядом в позе лотоса. Ульяна села, подогнув под себя ноги. Как рассказать обо всем, что с ней творится?

— Тебе когда-нибудь сразу двое мужчин нравились? — все-таки спросила она.

— Мне в школе нравилась итальянская сборная по футболу.

Ульяна прыснула. Плетеный браслет травяного цвета оплетал тонкое Алисино запястье и изящные белые часы. Интересная и яркая деталь. Вот бы порисовать… Она невольно задумалась о том, в какой фантастический сюжет вписала бы Алису. Для амазонки слишком мягкие черты, да и волосы короткие. Пожалуй, ей прямой путь на обложку космооперы про миротворцев.

— Земля вызывает Ульяну!

— А?

— Скажи я сейчас «Б», это будет от слова «Банально». О ком замечталась?

— Да так…

— А я думала, его зовут Сэм.

— Не о нем.

— Спалилась.

— Так что, говоришь, у вас с Сергеем?

Алиса и Сергей познакомились на выставке живописи в Москве. У него был художественный салон, сам он тоже писал картины. Увидев его работы, Ульяна пришла в восторг. Стиль отдаленно напоминал творчество Стива Хэнкса, от которого она была без ума. Яркие, и в то же время нежные, наполненные жизнью, чувством и теплом сюжеты.

— У, любительница перевести стрелки! Пока все сложно. Он влюблен в Москву, я в Питер, а еще мы, кажется, влюблены друг в друга. Что с этим делать, не представляю.

Ульяна невольно улыбнулась: забавные ямочки на щеках — хороший штрих к образу.

— С этим надо что-то делать?

— Определенно.

Они ненадолго замолчали, каждая погруженная в свои мысли. Стас многое рассказал ей вчера. Он говорил искренне и горячо, и она ему верила. Верила до тех самых пор, пока он не взглянул на маршрутку и не сказал: «А вот и она». Он понятия не имел, что им нужно ехать к Сэму. Точнее, не должен был знать, но он знал.

Еще он ни на минуту не выпускал ее из вида — если бы его не вызвали в срочном порядке на работу, они бы сейчас сидели дома. Кто знает, во что бы это вылилось. Он сопровождал ее на лечение и вчера, и сегодня. У Сэма вел себя, как озабоченный собственник — обнимал, шептал на ухо, что хотел бы делать с ней в постели и чуть ли не лез под юбку. А ведь для него проявление чувств на людях было смерти подобно!

Стоило больших усилий не сорваться, своим поведением он пугал ее до жути: создавалось ощущение, что он все делает нарочно, потому что знает. Не такое уж и странное предположение, если учесть его способность.

Сэм, напротив, держался подчеркнуто вежливо и отстраненно. Каким бы гадким ни казалось поведение Стаса, она бессознательно искала в карих глазах капельку ревности, досады, или хотя бы праздного интереса. Ругала себя последними словами, но все равно сходила с ума от его любезного безразличия.

— Одинцова, вернемся к А и Б. Что у тебя стряслось?

— Не представляю. Со Стасом нас многое связывает, это как тихая гавань, ну и… — Ульяна вздохнула и заговорила быстро-быстро: понимала, что если не выговорится, то ее разорвет на много маленьких Ульянок, — я ведь за него замуж собираюсь. А Сэм — это когда все с ног на голову. Сумасшедшая страсть и сумбур в мыслях. Он появляется и исчезает, мы с ним ничего друг другу не обещали, но когда он рядом, это тепло.

Кажется, она только что призналась в измене. Она не рассказывала Алисе о ночи с Сэмом, «не выносить сор из избы», как частенько говорила мама, вошло в привычку, но справляться одной становилось все труднее. Родители придерживались мнения, что главное в жизни — внутренний стержень, который никто не сможет согнуть и тем более переломить, это же пытались привить и ей.

— Тепло? — подруга открыла корзинку, достала грушу и потерла ее о рубашку.

— Очень.

— Похоже, тебе придется открыть гарем.

— Они не согласятся.

— А ты спрашивала?

Ульяна невесело улыбнулась, прищурилась на солнце.

— Если бы все было так просто.

— Все проще, чем ты думаешь, — Алиса достала нектарин и протянула ей, — ты запуталась, потому и в душе беспорядок. Как только успокоишься, сама все поймешь. Точнее, почувствуешь. Сердцем.

— У сердца другое предназначение — кровь гонять.