Его Величество император - Елена Милютина

мысль, — что лучше для Этельберты, сразу принять горькое лекарство и понять, что последние два года она губила свой талант. Или оставить все как есть, поговорить с Сержем, пусть ничего ей не говорит, ее работы своим учителям не показывает, пусть и дальше малюет свои сладкие картинки и будет довольна!»

Раздумывая таким образом, Эльриан вертел в руках два своих портрета, выполненные примерно в одно и то же время. Один, набросок, захватил его в тот момент, когда у него только что состоялся очередной неприятный разговор, скорее всего, с отцом об учебе, судя по блеску глаз и готовности продолжать боевые действия. И второй, видимо, сделанный на основе первого, под руководством преподавательниц, на котором изображался картинно красивый, нежный ангелочек. Эти рисунки он оставил себе, как образец воздействия на талант сестры.

— Ри, ты хочешь оставить у себя этот рисунок? — прозвенел голосок Этельберты, — он хорошо у меня вышел, ты на нем такой красивый. А второй неудачный, преподавательницы в ужас пришли, как увидели, сама не знаю, почему не выкинула. Там ты прямо демон какой-то!

— Мне нравятся оба. А много у тебя неудачных рисунков, которые ты не выбросила?

— Ой, много, леди Ясти, моя преподавательница, ругается, говорит, хранить неудавшиеся рисунки плохая примета, а мне почему-то жалко выкинуть. Приеду, наверное, все же разберу и выкину!

— Знаешь, Берта, если тебе неудобно их хранить, переправь их ко мне в комнаты, попроси Сальваторе их сохранить до моего приезда. Мы потом, летом, их вместе разберем, оставим лучшие.

— А почему не в этот приезд? Ты же вернешься с нами на Эллану, мы же не будем гостить на Терре больше недели?

— Хорошо, там посмотрим, если получится. Но без меня ничего не выбрасывай!

— Обещаю!

В это время Джамаль разговаривал с племянником.

— Обратил внимание на девушку, с которой я танцевал?

— Конечно, дядя. Еще удивился, чего ты решил стариной тряхнуть.

— Ты меня раньше времени в старики не записывай, я, может, четвертую жену взять опять хочу! После смерти Залимы место свободно. А девушка серьезная, умная, красивая, и происхождение хорошее, древний род, с Этерлингами в родстве, а у них в основном только парни родятся. Не успеет кто-нибудь помоложе и побойчее перехватить, в следующем году, как траур по Залиме закончится, посватаюсь! Ей-богу, посватаюсь!

Дядя отошел, оставив Наджара в раздумьях, из-за которых он не заметил хитрую усмешку родственника. Вновь заиграла музыка, Джанни повел в танце жену. Эльриан, быстро сообразив расклад, пригласил Этельберту. Наджару ничего не оставалось, как пригласить Виолетту.

— Леди Виолетта, почему Ри сказал, что вы будущий прокурор или судья?

— Все просто, я учусь на Юридическом факультете Университета Элланы, а, зная мой характер, Ри и предположил, что в будущем я выберу эти специальности. Но я уже наметила для себя совсем другую область.

— Адвокатуру?

— О, нет! Я ни в коей мере не склонна защищать разных преступников, а в основной массе подзащитные ими и являются. За редким исключением. Я хочу стать специалистом в области межпланетного права и если и защищать, то интересы своей планеты!

— Интересный выбор для молодой, красивой девушки! — задумчиво сказал Наджар, — но, прошу вас, развейте мои сомнения. В одном из выпусков светской хроники я видел ваше лицо и вашу фамилию среди фрейлин императрицы Иоанны. Вы отказались от почетной должности ради учебы?

— Это обычная ошибка тех, кто мало знаком с моей семьей! Фрейлиной Иоанны стала моя сестра-близнец, Вироника. Она посчитала учебу недостойным занятием для девушки нашего происхождения. А я не считаю древность рода чем-то эксклюзивным.

— А ваш род действительно древний?

— Да, один из самых древних на Эллане. Наш предок, Вальтер Ронн был самым близким другом легендарного Этерли Ринга, основателя первого королевства на восточном материке Элланы. Потом, с годами, имя предка преобразовалось в фамилию Вальтрон, а его друга и вождя в Этерлинг. Так что у нас в роду много фамильных тайн, секретов, иногда опасных. В детстве мы пытались разгадать некоторые, Эльриан и Фред даже едва не погибли, вместе с Этельбертой, после чего нашу компанию разогнали, мальчишек в Кадетский Корпус, нас в императорский Пансион для благородных девиц. А у Этельберты напрочь пропала тяга к приключениям!

— Интересное у вас было детство! Можно еще один, не деликатный вопрос!

— Конечно, только что значит не деликатный?

— Я человек прямой. Вам понравился мой дядя?

— В каком смысле, понравился? Как я знаю, он хороший, справедливый правитель, народ его любит, такого человека уважать положено!

— Дело в том, что он мне только что признался, что по окончании траура по почившей супруге, он намерен посвататься к вам!

— ЧТО??!! Я же с ним только танец протанцевала! Вот это сюрприз, неприятный! Хотя, из этой ситуации есть выход! Ему наверняка приглянулась моя молодость и свежесть, старики на такое падки! А значит, есть шанс подсунуть ему Виронику. Одно лицо со мной! Она-то будет рада, что станет эмиршей!

— То есть, у моего дяди нет шансов? А у меня? — Сердце Наджара тревожно трепыхнулось.

— У вас? Надо подумать… при соблюдении определенных условий… шанс есть!

— Я готов на любые условия!

— Даже не спросив меня, какие? И пойдете против своего дяди, ради девушки, которую знаете несколько часов?

— Эльриан влюбился в свою Аннабель на балу, с первого взгляда, чем я хуже?

— А как же Этельберта?

— Этельберта была неосуществленной мечтой 12-летнего мальчика. При реальном соприкосновением с действительностью мечта разлетелась на мелкие осколки.

— Наджар, я пока не буду ничего обещать. У нас впереди почти две недели общения. Давайте присмотримся друг к другу, и решим, стоит ли продолжать!

— Одно это дает мне надежду!

Глава 9

Терра. Ораниенбаум.

Три дня саммита пролетели. В основном обсуждали проблему дефицита фридония, и мер по его экономии. Эльриана просто сжигало желание встать и громко объявить на весь зал: — «Есть фридоний, есть! Примите законы, постановления, указы, объявляющие Эллану неприкосновенной территорией, дайте спокойно работать, без угроз заговоров, и через два года получите свой фридоний в неограниченном количестве»!

Но приходилось сдерживать себя, глядя на непроницаемые лица отца и Эдмонда, а так же, подъехавших на саммит Альберта и Рудольфа, серьезно рассуждающих о мерах экономии.

Эльриан даже слегка поругался с отцом, пытаясь отстоять свою точку зрения, но безрезультатно. Зато, в приватной беседе с Альбертом, он выяснил, что он не одинок в своем мнении, Альберт тоже думал так же, как и будущий зять, но их мнение было в меньшинстве. Остальные, включая Вальтера Грасса, отца Рудольфа и действующего президента Совета Унии, считали, что обнародовать