Меньшее зло - Алексей Фомичев

– Потому что мало бегает и больше работает мозгами и языком. Будешь командиром — тоже не будешь потеть.

– Хватит зубы скалить! — прервал наше пикирование Антон. — Дальность пятьсот, ориентир — край оврага, лево сто. Ствол крупнокалиберного пулемета.

– Где? — встрепенулся Марк. — А, вижу... Точно вижу. Сейчас...

Ствол удобно лег на толстый сук.

– Готов. Бью!

Новая очередь, короткие мгновения ожидания и цепочка разрывов чуть впереди ствола пулемета. Марк ввел поправку и дал очередь длиннее. Ручной гранатомет имеет очень небольшую отдачу за счет конструктивных особенностей в виде встречной работы деталей оружия. Так что рассеивание было минимальным.

– Вроде накрыл. — Антон приник к прицелу карабина. — Ну да. Здорово. Эдак ты капральскую полоску на погон заслужишь.

– У меня один целый короб остался, — сказал Марк. — Еще один наполовину пуст.

– Я прихватил два полных у убитого, — выложил я перед Марком короба с лентами гранат.

– Молоток!

– Смотреть надо внимательнее, а не уползать сразу.

В наушнике радиостанции завопил чей-то голос. Я попробовал прислушаться, но ничего толком не понял. Наверное, кто-то из наемников, получив ранение, орал на своем наречии.

Радиостанции были настроены на внутреннюю волну секции. Чтобы переключить ее на взводную волну, надо снимать шлем и менять настройку. Всего в солдатском шлеме было три волны — секции, взвода и роты. Командирские шлемы имели полный комплект рабочих частот.

– Что там? — спросил Марк, убирая гранатомет за ствол дерева.

– Шумят.

– Везде шумят. Надо сваливать.

Шумели действительно везде. Слева грохотали карабины, автоматы, гранатометы, минометы, системы залпового огня. Бухали взрывы, визжали осколки, орали раненые.

Взметались к верхушкам деревьев огненно-желтые языки пламени, сбивали ветки и листву султаны взрывов, белесая пелена дыма застилала траву... Веселая картина!..

– Вижу цель! — вдруг выкрикнул Антон. — Высота — до трех километров. Ориентир — солнце. Лево пятьсот. Ударный самолет Датлая.

Антон замолчал, пожирая глазами черный силуэт большой машины, потом вдруг заорал:

– Он выходит на удар! Тикаем!

Сообщение о переброске нового конвоя с базы равитанских сил на Асвинт тысячник Эблау получил уже после того, как узнал о начале боя роты «бенту» с передовыми подразделениями противника. Прочитав сообщение, тысячник понял, что ошибся в предположениях относительно планов Равитана. Те явно хотели взять город под свой контроль и перебрасывали большие силы. Значит, их первый батальон будет работать в качестве маневренного отряда, а второй, который сейчас перебрасывают, сядет в оборону вокруг города.

Выходит, сейчас против роты «бенту» равитанцы бросят не две роты, а весь батальон. Который сомнет роту, зажмет на позициях, не позволив отойти, и растерзает. Этого нельзя допустить! Тысячник глянул на карту. Рота «квисту» находилась у второго найденного города на юге континента. Чтобы перебросить ее к месту боя, нужно около двух с половиной часов. Долго!

Эблау невольно поморщился — жест простолюдина, несвойственный представителю высокорожденных — и вызвал на связь командира авиационного звена. Выслушав слова приветствия, поставил ему задачу — прикрыть отступление роты и обеспечить поддержку до тех пор, пока не подойдут дополнительные силы.

Закончив разговор, тысячник созвонился с начальником штаба и попросил прибыть к нему. Следовало срочно решать, какое подразделение можно перебросить в помощь роте «бенту», чтобы организовать качественную оборону и обеспечить продолжение активных действий.

«Кажется, я недооценил силы противника. И был не прав, считая, что он не посмеет оголить главную базу. Или им еще подошло подкрепление, или... или у них некий хитрый план, который они и проворачивают у нас под носом. В любом случае надо потребовать ускорить переброску остальных подразделений бригады. Иначе мы можем потерять инициативу и запоздало реагировать на действия противника...»

И хотя внеплановое обращение к начальству претило тысячнику, он потребовал у штаба организовать сеанс с центром...

Приказ на отход пришел в тот момент, когда сотник Блажемер уже сам хотел выходить на командира батальона с просьбой о помощи. Его рота, начав запланированную операцию, столкнулась с таким сопротивлением, что начала нести слишком большие потери. К тому же ситуация стала просто опасной. Рота потеряла пространство для маневра и перешла в глухую оборону. Что в конце концов грозило полным истреблением.

А все начиналось довольно удачно. Обстреляв передовые группы равитанцев, легкий взвод «атс» отошел на заранее подготовленные позиции и успешно сдерживал не очень активные сперва атаки противника. К этому моменту, следуя плану, тяжелые взводы «цене» и «гаус» развернули оборону чуть позади «атса», прикрыв тот огнем. А взвод поддержки «дерт»[1]был готов вступить в бой, если противник пустит в ход бронетехнику и крупные силы.

Когда противник пошел вперед, легкий взвод «бренс» зашел во фланг атакующему взводу равитанцев и ударил из засады. Вышло как на учениях. Противник явно пустил в бой необстрелянных еще солдат, скорее всего даже наемников. Не готовые к такому повороту событий, они не оказали толкового сопротивления и были частью уничтожены, частью рассеяны.

После этого «бренс» начал отход, выводя подоспевшие к месту боя подразделения противника под стволы тяжелых взводов.

Вот тут равитанцы и ввели в бой дополнительные силы. Заработали системы залпового огня, минометы, в небе повисли цуфагеры...

Приблизительно подсчитав силы противника, Блажемер понял, что против него действует если и не весь батальон, то по крайней мере его большая часть. А значит, вполне можно ожидать появления «кабушетов» — монстров, способных выстроить без преувеличения стену огня.

Блажемер приказал отходить на запасные позиции, прикрывая отход огнем, постановкой локальных минных полей и дымовых завес. Но противник преследования не прекращал, в свою очередь засыпая позиции роты минами, снарядами и ракетами, и продолжал нажимать, не особо считаясь с потерями.

Положение стало совсем уж угрожающим, когда на связь вышел командир батальона младший тысячник Лонтоу. Он отдал приказ на отход и сказал, что прикрывать роту будут с воздуха. Буквально через пару минут в небе появились «сэмпсы». Их ракетный удар сумел приостановить натиск противника.

Рота уже начала поэтапный отход, когда к равитанцам тоже подоспела авиация...

Солдат в бою видит немного. Свой окоп, траншею или иную позицию. Соседей. Узкий участок поля боя. Что происходит левее или правее, ему неведомо. Если командир не сообщит, он так и будет в неведении относительно общего положения. Это и верно. Задача солдата простая — выполнять приказы на своем месте. А глазеть по сторонам ему некогда. Выступая в роли рядовых солдат, мы тоже были в неведении относительно общей ситуации и не могли знать, как и что происходит рядом. И видеть не могли, и слышать. Такой грохот стоял, пойми тут, что творится!