Сердце мое - Элизабет Лоуэлл

Шелли не могла удержаться от смеха — про слезы она и забыла. Она потерлась щекой о его сильную, мускулистую грудь.

— Ты, конечно, известный ренегат, отступник, — сказала она ему, — но по крайней мере очень привлекательный и умный отступник. И еще очень ласковый.

Кейн нежно провел рукой по шее Шелли и чуть приподнял ее голову.

— Знаешь, ты первая, кто обвиняет меня в нежности, — прошептал он. — И мне это очень приятно…

Губами он коснулся ее нежного рта, еще мокрых от слез щек. Потом поцеловал в глаза — на длинных густых ее ресницах дрожали слезы.

— Ты просто удивительная на вкус. — Он все еще ласкал ее.

И вот руки Кейна скользнули вниз, взяв Шелли за ягодицы и прижимая ее к своим бедрам. Только тогда Шелли почувствовала, насколько сильно он возбужден.

— Как бы я хотел сейчас, — прошептал он ей, — Снять с тебя одежду и попробовать тебя всю — всю, абсолютно всю. Еще ни одна женщина никогда не вызывала у меня такого желания.

С этими словами он посмотрел прямо в ее огромные карие глаза и увидел в них не только страх и настороженность, но и зарождающееся желание.

— Я знаю, — просто сказал он ей. — Ты думаешь сейчас, что мы знакомы слишком мало времени. Но я хотел бы, чтобы ты поняла, что ты для меня значишь. И чтобы ты подумала об этом. Я хочу, чтобы у тебя не оставалось никаких сомнений в том, как сильно я тебя хочу. Честное слово, ни одна женщина на свете никогда не возбуждала меня так, как ты. Забудь о том, что этот ублюдок, твой бывший муж, когда-то тебе наговорил. Это все в прошлом. А мы с тобой — в настоящем. И только настоящее — это правда.

Кейн опустил голову. Медленно, осторожно он стал ласкать губы Шелли кончиком языка. А потом еще более усилил чувственный ритм тем, что, соприкасаясь с ней бедрами, стал тихо покачиваться…

После того как прошло первое мгновение шока, она робко, нерешительно ответила ему на поцелуй. Шелли почувствовала, как по всему телу Кейна пробежала дрожь, когда она дотронулась языком до его губ. Одно только осознание того, как сильно она его возбуждает, опьяняло ее, словно глоток хорошего коньяка. Она обняла его за шею и, встав на цыпочки, прижалась к нему всем своим телом — мягким и нежным…

И Кейн почувствовал все эти изменения в ней, почувствовал обещание в ее ласках и прикосновениях.

Хрипло застонав, он поднял руку от бедер, поднося ее к груди Шелли.

В одно мгновение Шелли напряглась и застыла.

— Нет. — Ее голос был резким, словно она хотела выскользнуть из его рук.

— Я ведь не собираюсь затаскивать тебя в спальню, — сказал он, нежно проводя рукой по ее ребрам до талии и назад, лаская ее. — Я просто хотел коснуться тебя…

Шелли быстро схватила его руку.

— Нет!

В ее голосе послышались отчаяние и какой-то панический страх. Она и впрямь казалась до смерти напуганной.

— Что такое, Шелли? — удивленно спросил ее Кейн.

— Послушай, эта часть моего тела вовсе не заслуживает того, чтобы на нее обращали внимание, а уж тем более из-за нее спорили. Прошу тебя, поверь мне на слово…

Голос ее сейчас был таким же ровным, как и тоненькая линия губ.

— По-моему, — сказал Кейн мрачно, — я сейчас слышу не твой голос, а какие-то отголоски прошлого…

— Ты можешь думать все, что угодно, — ответила ему она. — Но я сказала «нет» — значит, нет.

И она, отступив на несколько шагов, освободилась из его объятий.

Конечно, Кепи мог ее удержать, однако не стал этого делать. Он хотел было что-то возразить, но, подумав, промолчал. Глядя на ее напряженное, взволнованное лицо, слыша ее неровное дыхание, он снова вспомнил ощущение мягкого тепла ее груди в своей ладони за мгновение до того, как она выскользнула у него из рук.

— Как ты думаешь, смогу я в ближайшем будущем повидаться где-нибудь с твоим бывшим мужем? — спросил он с отсутствующим видом.

— Ну если только у тебя будут дела во Флориде…

— К сожалению, пока нет… — И Ремингтон взволнованно потер руки. — Хотя, может, и не к сожалению. Иначе я бы непременно врезал ему хорошенько… Ох, прости, Шелли, я хотел сказать, поговорил бы с ним по-мужски.

Слова Кейна, прозвучавшие совершенно спокойно, шокировали Шелли не меньше, чем до этого изумила нежная страстность его поцелуя. А злая, жестокая улыбка, с которой он посмотрел на свои крепкие и сильные руки, тоже отнюдь не способствовала тому, чтобы ее успокоить.

— Кейн? — нерешительно, почти со страхом обратилась она к нему.

Он помолчал, но потом, глубоко вздохнув, сказал:

— Все в порядке, ласка, не волнуйся ни о чем. Просто, когда я вижу совершенно осознанную жестокость, это выводит меня из себя.

— Да, но я не хотела быть ни к кому жестокой! Огромные серые глаза Кейна изумленно расширились, но уже через мгновение их выражение изменилось — они засветились нежностью, точно так же, как малось раньше в один миг зажглись дикой яростью. Кончиком пальца он осторожно провел по ее губам и улыбнулся, почувствовав, какими мягкими становятся они под его прикосновениями.

— Что ты, Шелли, я говорю вовсе не о тебе, а о том подонке, за которым ты была замужем. Он ведь сделал все, что только мог, чтобы так изничтожить твою душу, я же вижу… А знаешь, почему он это делал?

В каком-то немом оцепенении Шелли покачала головой, слушая, как Кейн задает вопрос, мучивший ее саму столько времени.

— Потому, что ты прекрасная, замечательная женщина, тогда как он и на четверть не был мужчиной.

Слезы снова заблестели в глазах Шелли. Она поняла, что еще немного — и она снова разрыдается. А ведь до сегодняшнего дня она не плакала уже несколько лет. Кажется, в последний раз она ревела навзрыд только после последней мерзкой и унизительной попытки бывшего мужа заняться с ней любовью.

— По-моему, — хриплым голосом обратился к ней Кейн, — нам сейчас самое время ехать выбирать обоечно-ковровые образцы. Иначе я ведь могу невзначай позабыть все свои добрые и благопристойные намерения…

Шелли быстро заморгала, смахивая с глаз слезы, и попыталась улыбнуться:

— Ты хочешь сказать, что, если мы не начнем работу прямо сейчас, ты откажешься от намерений заниматься всей этой скучной для тебя работой?

Кейн медленно покачал головой:

— Нет, вовсе не это… Я всего лишь хотел сказать, что, если мы не уйдем сейчас отсюда, я просто повалю тебя вот на этот самый ковер и научу некоторым вещам, которые касаются нас с тобой, но которые ты, по-моему, еще не вполне готова пока принять… к сожалению…

Шелли открыла было рот, чтобы снова сказать ему, что все это только разочарует его, но вовремя спохватилась: ее слова могли только еще больше раздразнить Кейна. Кроме того, он ведь вполне мог принять их за вызов или своего рода приглашение к действию. Или же за то и другое сразу. А она не хотела этого, хотя и почувствовала, как сильно и быстро забилось ее сердце при последних словах Кейна.