Парк-авеню, 665 - Габриэлла Пирс

Глаза Джейн затуманились, и она поморщилась, вообразив, какой кляксой замерзнет на улице потекшая тушь.

— Никогда еще не чувствовала себя такой неудачницей, — прошептала она. — Я не понимаю, чего они от меня хотят.

Мейв смерила подругу долгим взглядом. Затем ее глаза расширились.

— Похоже, ты и правда не знаешь, — так же шепотом ответила она с выражением абсолютного изумления на лице. Джейн пожала плечами, изо всех сил стараясь не расплакаться. Мейв поджала губы, и ее взгляд наполнился странной решимостью. Однако стоило ей открыть рот, как между подругами выросла знакомая фигура.

— Джейн!

Хотя голос Линн был исполнен обычной вкрадчивости, прикованные к Мейв глаза горели яростью. Та вздрогнула и побледнела, отчего созвездия веснушек на щеках обозначились еще отчетливее.

— Дорогая, гости ждут твоего внимания, — мягко заметила миссис Доран, по-прежнему глядя мимо невестки.

Той захотелось вцепиться в Мейв и заорать: «Чего я не знаю?!», однако пальцы Линн уже сомкнулись на ее запястье, и Джейн ничего не оставалось, кроме как раствориться в толпе вслед за свекровью.

Поскольку у Джейн все равно не было выбора, она стиснула зубы и постаралась изобразить искренний интерес к персонам Бена Джеймсона (подающего надежды сенатора), Сэнди Ковански (нового ресторанного критика «Times») и его жены. Бетани (которая, как успела понять девушка, происходила из одного из старейших семейств Нью-Йорка). Когда Сэмюэл Роберо, эсквайр, принялся монотонно пересказывать готовящийся законопроект об уголовной ответственности журналистов-расследователей, Джейн заметила рыжий сполох в саду со скульптурами. Однако до двери теперь было несколько световых лет — учитывая, что маячащая над плечом Линн стремилась затянуть каждый разговор до бесконечности, а потом сразу же тащила невестку к следующему гостю.

Теперь она понимала, о чем говорила Линн на первом обеде: «быть Дораном» оказалось очень утомительно. Джейн уже в красках представляла, как проснется утром охрипшая, с резиновыми конечностями и мешками под глазами. Пожалуй, завтра ее хватит только на то, чтобы обзвонить поставщиков для апрельского съезда Общества по предотвращению жестокого обращения с животными. Впрочем, несмотря на всю свою злость, Джейн не могла не восхищаться свекровью. Линн исполняла роль матриарха с царственным величием, а упорство, с которым она оглядывала зал в поисках обделенных вниманием гостей, казалось почти нечеловеческим.

Когда Кэтлин Хук — наследница фармацевтической империи — с увлечением принялась сравнивать достоинства легковых автомобилей, Джейн поняла, что гнетущее ощущение чужого присутствия исчезло, и, обернувшись, действительно не обнаружила за плечом Линн. Видимо, я наконец сдала экзамен на светский треп?Однако девушка не собиралась продолжать это дурацкое шествие по кругу. Мысленно досчитав до двадцати, она извинилась перед Кэтлин и метнулась к выходу: нужно было найти Мейв.

За три недели в Нью-Йорке у Джейн накопилось столько вопросов, что она уже не была уверена, на какое объяснение надеется. Этой ночью Дораны окончательно раздробили ее картину мира на тысячу кусочков, и теперь только Мейв могла собрать этот паззл воедино.

Девушка решительно направилась к саду скульптур, однако в толпе гостей не было даже намека на рыжую гриву. После некоторого размышления Джейн решила обойти зал по периметру — но вместо Мейв обнаружила Харриса. «Уже неплохо», — подумала она и начала пробираться к парню, как вдруг наконец заметила подругу. Та медленно двигалась к выходу, причем в походке и всей позе читалась странная безжизненность марионетки.

«Значит, меня оставили без объяснений, а теперь хотят лишить еще и прощания?» — хмуро подумала Джейн. Изумрудно-зеленое коктейльное платье делало фигуру Мейв еще более хрупкой. Внезапно девушка сообразила, что подруга забыла не только попрощаться — на ней даже не было пальто. Несмотря на кратковременное потепление, на дворе стоял январь, а часы показывали одиннадцать вечера. Учитывая, что единственной защитой Мейв от ветра служило тонкое шелковое платьице, у нее не было ни малейшего шанса добраться до дома без простуды.

— Мейв, подожди! — и Джейн метнулась к двери, выбив из чьей-то руки ром с колой. За спиной вскрикнули, на полу образовалась темная, резко пахнущая лужа, но девушка даже не обратила внимания на переполох.

В коридоре, отделявшем ресторанную дверь от выхода из музея, царил полумрак, но Джейн без труда различила силуэт подруги на тротуаре за стеклянным турникетом. Рыжие волосы пылали, кремовая кожа мягко отражала свет уличного фонаря. Казалось, Мейв вовсе не ощущает холода. Девушка рассеянно брела по улице, руки свисали по бокам, точно плети. Неужели она была настолько пьяна?

В следующий момент Джейн заметила вторую женщину — высокую фигуру в коричневом платье-футляре, которая стояла чуть поодаль от очерченного фонарем круга. Линн.Хозяйка вечера оставила гостей, чтобы бессмысленно торчать на холоде? Девушка в недоумении застыла посреди вестибюля, наблюдая странную сцену: середина зимы, две женщины в коктейльных платьях и словно вымершая улица.

Впрочем, нет, не вымершая.Светофор на углу мигнул зеленым, и к музею с шумом рванулись несколько машин. Джейн ожидала, что Мейв сейчас остановит такси, но та даже не повернула головы. Затем девушка ощутила странное покалывание, и светлые волоски на руках встали дыбом — словно миллионы крохотных электрических разрядов пробежали по ее венам, пригвоздив к мраморному полу фойе. Джейн заметила, как шевелятся губы свекрови. Конечно, слова не могли проникнуть через толстую стеклянную стену — но девушка видела, каким яростным взглядом сверлит Линн ее подругу. В вечернем сумраке ее глаза казались двумя бездонными черными провалами. Тело Джейн пронзил еще один разряд — и она в ужасе поняла, что Мейв, по-прежнему безвольно свесив голову, ступает на проезжую часть.

— Мейв, стой! — закричала девушка, наконец стряхивая наваждение и бросаясь на улицу. — Остановись!

Но подруга упорно продолжала пересекать шоссе. Стук черных туфель-лодочек отчетливо прорывался сквозь шум автомобилей.

— Назад! — что есть силы заорала Джейн.

Мейв добралась до середины дороги и неожиданно замерла. Несмотря на золотистый ореол, которым окружал ее фигуру уличный фонарь, девушка словно оставалась невидимой для водителя приближающегося такси — тот даже не сбавил скорость.

В следующую секунду воздух разрезал пронзительный вопль, и Мейв взлетела над бампером, словно фигурка из картона. Затем девушка соскользнула с капота и с глухим стуком упала на асфальт. Только теперь Джейн услышала визг тормозов и истеричное блеянье сирен. Поздно.Мысли казались медленными и бессвязными. Слишком поздно.

За спиной раздались женские крики, мужские возгласы — и гости Доранов толпой высыпали на улицу. Стоило Харрису завидеть изломанное тело сестры, как он бросился на проезжую часть, попутно оттолкнув Джейн. Та на ватных ногах двинулась следом. Водитель такси трясся и лепетал что-то невразумительное, будто эти две тонны металла въехали в Мейв по собственному злому умыслу.