Шаги забвения - Светлана Рощина

class="p">– Я! – крикнула я что было сил и обратилась к мужчине. – Вы нашли деньги, вот и забирайте их себе. А нам ничего не нужно.

– Девушка, – обратился ко мне мужчина, – я же предлагаю Вам деньги из лучших побуждений!

– А мне чужое добро без надобности! – прокричала я и силком потащила мужа прочь от этого места и от этого человека.

Андрей же потом всю дорогу ругал меня за то, что по моей вине мы лишились халявных денег. Он говорил, как они нам нужны, и какая я эгоистка, потому что думаю только о себе вместо того, чтобы думать об интересах мужа. Но я считала, что поступила правильно, и пропускала слова мужа мимо ушей. А через некоторое время я увидела по телевизору передачу о различных видах мошенничества. И там рассказывалось о том, как людей разводят на деньги с помощью того трюка, которому мы с мужем были свидетелями.

Оказывается, мы присутствовали лишь на первой части представления, после которой я благополучно скрылась, утащив своего жадного до денег мужа прочь. А если бы мы согласились взять половину найденных денег, нас бы ждало следующее.

Через несколько секунд на нашем пути возникла бы компания здоровых мужичков, требующих назад свои деньги. Причём сумма, которую бы они назвали, в несколько раз превышала бы ту, которая в действительности лежала в кошельке. Затем они начали бы нам угрожать, и, чтобы избежать реализации этих угроз, нам бы пришлось не только отдать им все свои деньги, но и драгоценности, включая мои золотые серьги и обручальное кольцо.

Вот чем бы закончилась эта история, не прислушайся я тогда к своему внутреннему голосу, который вовремя предупредил меня об опасности.

Однако моего мужа не убедила эта телепередача. Он всё равно продолжал считать меня виноватой в том, что я отказалась от лёгких денег. У него никогда не хватало духу признать мою правоту, и потому со временем я даже перестала пытаться добиваться этого. Мне было достаточно своего собственного осознания того, что я поступила правильно. А мнение мужа по этому вопросу я предпочитала оставлять на его совести.

Нужно было отвлечься от воспоминаний и хоть на несколько секунд перевести дух. Я вернулась в реальность и увидела перед собой деревянную хибару гостеприимной кудесницы, а также услышала её непрекращающееся песнопение. И от этих умиротворяющих звуков мне стало легче. Сердце перестало биться, как сумасшедшее, а боль от мыслей о муже стала немного утихать. И чтобы усилить этот эффект я снова отпила большой глоток волшебного снадобья, на мгновение почувствовав себя абсолютно счастливой, после чего глубоко вздохнула, собирая в кулак всё своё мужество, чтобы заставить себя вновь вернуться к воспоминаниям.

Был первый год моего замужества. Мы с мужем собирались пойти на новогоднюю корпоративную вечеринку, которая проводилась у Андрея на работе.

Я надела своё единственное нарядное платье тёмно-бардового цвета, а муж одел свой новый костюм, который купил с очередной премии, утаив её от своих родителей. И поскольку у меня не было дамской сумочки, я положила свою расчёску в карман пиджака мужа. А остальные предметы женского туалета я брать с собой не стала. И мы неплохо провели время вместе с коллегами Андрея и вернулись домой очень поздно. А на следующий день нужно было снова идти на работу, так как рабочая неделя ещё не закончилась. И как всегда, муж ушёл из дома на двадцать минут раньше меня. Я же продолжила утренние сборы. Но внезапно вспомнила, что моя расчёска осталась в кармане пиджака мужа, что было серьёзной проблемой, так как я всегда придерживалась одного принципа, от которого никогда не отступала. А именно, чужие карманы были для меня под запретом, какие бы благие намерения мною не двигали.

И хотя Андрей пошёл на работу в другом костюме, и я могла бы с лёгкостью вынуть из кармана его вчерашнего пиджака свою расчёску, я продолжала стоять в замешательстве. И если бы мои волосы были чуть менее непослушными, или у меня имелась хотя бы ещё одна расчёска, я бы ни в жизнь не позволила бы себе проверить карманы мужа. Но взглянув на себя в зеркало, я поняла, что к тому времени, когда я приеду на работу, на моей голове будет не просто шалаш, там будет ураган, бушующий в полную силу. И ходить в таком виде весь рабочий день было выше моих сил. Ведь мне приходилось работать с людьми, и позволить им любоваться на это безобразие в течение целого дня совесть мне не позволяла. Поэтому я постаралась пересилить себя.

Подойдя к шкафу, я открыла дверцу и потянула руку к карману пиджака мужа. От страха я даже закрыла глаза, старясь побыстрее нащупать свою расчёску. И что же? Первое, что попалось мне в руку, была губная помада, которая явно мне не принадлежала, что было очевидно даже на ощупь. Я вынула из кармана мужа розовый карандаш губной помады, и мысли, одна другой крамольнее, поползли в мою голову.

Откуда у Андрея чужая губная помада? Неужели он мне изменяет? А ведь мы женаты меньше года!

И я поспешила убрать злосчастную помаду обратно и продолжила поиски своей расчёски, которая, по счастью, быстро нашлась.

Забрав расчёску, я закрыла дверцу шкафа и стала собираться на работу, стараясь осмыслить случившееся. Но весь день это неприятное открытие не давало мне покоя. Я не хотела сообщать мужу о своей неожиданной находке, потому что наверняка у Андрея нашлось бы какое-нибудь правдоподобное объяснение произошедшему. И это бы ещё больше усилило моё подозрение в неверности мужа. Но к вечеру я не сдержалась и после ужина решила откровенно поговорить с Андреем.

– Мне очень неловко за свой поступок, – начала я разговор, – но сегодня мне пришлось залезть в карман твоего пиджака, чтобы забрать оттуда свою расчёску, которую я вчера положила туда. И там я обнаружила губную помаду, которая мне не принадлежит. И теперь я хотела бы узнать от тебя, чья это помада и что она делает в твоём кармане?

Услышав этот вопрос, Андрей нисколько не смутился, что немного успокоило меня. И я подумала, что, возможно, это помада его матери, которая почему-то попросила сына спрятать свою вещь в его пиджак. Но тот ответ, который я услышала, поверг меня в такой шок, что, пожалуй, я бы предпочла услышать версию о супружеской измене. По крайней мере, в этом было бы что-то естественное, хоть и неправильное.

– Это моя помада, – ответил Андрей, после чего я вошла в такой ступор, что