На качелях любви - Галия Мавлютова

Я стояла на редакционной стоянке и совсем не думала о том, что скоро с работы потянутся редакционные автолюбители. Обычно они сидят допоздна и терпеливо пережидают время заторов, усердно демонстрируя своим согбенным видом, что они ломовые трудяги. Дескать, пашем на корпорацию, не жалея личного времени. Уже в семь часов первые автомобилисты спускаются к своим железным коням. На часах половина седьмого. Ровно в семь начинается показ «Острова». Лиза и Вова выжидающе смотрят на дверь, ждут, когда я прибегу. Хорошо, что кинотеатр находится с редакцией по соседству, если мои гости сбегут, я сразу увижу. Тогда догоню их и силой затолкаю обратно. Одним глазом я наблюдала за входом в кинотеатр, а вторым караулила Зимина. Взгляд расфокусировался, что-то явно не сходилось в моем пасьянсе. Не так ведут себя влюбленные мужчины, совсем не так. В действительности я еще не знала, как должен себя вести влюбленный, желанный и единственный. К примеру, Лешка Соколов всегда заботится обо мне, он готов вытирать мой нос, когда у меня насморк, и чистить мне уши по утрам. Никита Чайка настойчиво угощает меня вином, пытается привить мне эстетские привычки. Он ведет себя галантно, по-барски. Но очень капризный и нервный мужчина, разозлившись, может бросить без денег в ресторане с неоплаченным счетом. Но я никак не могу понять поведения Зимина. Он похож на школьника. Позвонил, назначил свидание, а теперь опаздывает. Ничего страшного, подожду, лишь бы он пришел когда-нибудь. Я дождусь, обязательно дождусь. На стоянке было жутко холодно, я мерзла, стыла, со всех сторон дул северный ветер. Я чувствовала себя, как те девчонки у ресторана, за которыми подглядывал и затем ухаживал подлый Никита. Наверное, на меня кто-нибудь смотрит из окна и говорит те же слова или обидно думает обо мне. От этих мыслей стало совсем нехорошо и стыдно. Машины со стоянки разъезжались одна за другой. Прошло уже полтора часа. И «Острову» скоро конец придет. Я медленно двинулась в сторону кинотеатра. Любовное свидание не состоялось. Пасьянс не сошелся. На лестнице звездного почета я соскользнула на одну ступеньку вниз. И не по своей вине. Зимин не приехал, не пришел и даже не позвонил. Вероятно, у него изменились обстоятельства, настроение и планы. Все вместе не сошлось. Или сам он изменился. Ну и пусть, так ему и надо. Меня сильно разозлили обстоятельства, планы и настроение как свои, так и мужские. Я напоминала медный котел, в котором бурлило адское варево. Мне нужно было успокоиться.

Я остановилась неподалеку от входа в кинотеатр. Разгоряченный народ валом выкатывался из дверей, сметая на своем пути все живое. Массовое сознание было чрезмерно возбуждено культовым «Островом», он подействовал на неподготовленных зрителей, как горячительный напиток на завзятого трезвенника. Вскоре моим глазам предстала странная картинка. Бедный Вова и бедная Лиза, овеваемые невидимыми парами феромонов, намертво застряли в дверях, подпираемые со всех сторон спешащими людьми, но они были вне толпы, оба находились в вакууме. Толпа обтекала сладкую парочку, а они о чем-то страстно спорили, видимо, обсуждали увиденное. Вова яростно жестикулировал, а Лиза подскакивала и подпрыгивала от возмущения и все норовила заглянуть в Вовины глаза и будто хотела ударить собеседника, но он был гораздо выше Лизы. Слова вылетали из Вовиного рта на уровне его роста, а Лиза никак не могла дотянуться, чтобы вникнуть в смысл его речей. Они спустились со ступеней, не заметив, что спускаются, и пошли, не замечая, что идут дальше. Оба были вне социума, они замкнулись на один общий замок. Я тихонько шла за ними, боясь потревожить беспокойное счастье двух бесконечно одиноких людей. Из шутливого акта милосердия выросло нечто огромное, непонятное, явно неподдающееся моему девичьему пониманию. На углу я резко свернула в сторону. Мне стало неловко, будто я подглядывала в замочную скважину.

Ночью я спала беспокойно. Мне приснился Зимин. Он опять куда-то исчезал, таял и испарялся на глазах, как сосулька на весеннем солнце, а я его догоняла, пытаясь удержать в руках. Утром я долго мылась, стараясь начисто отмыться от горечи вчерашнего дня. Но она осталась во мне, ее не удалось отскрести. С чувством глубокого поражения я приехала на работу. Моя идея горела во мне, желая воплотиться в реальность. Но рутина погасила мои порывы, как окурок, она раздавила идею дотла и развеяла пепел в воздухе.

Моему Я срочно требовалась жесткая узда. Оно выскочило из меня, как старое колесо из обода. Мне нужно было основательно поработать над собой, чтобы усовершенствовать собственное эго, но я все откладывала это глупое занятие на потом, на попозже, на после обеда. А до обеда вполне комфортно уселась в своей норке и углубилась в Сеть. Под левой рукой стояла бутылка минеральной, в правой удобно устроилась мышь. Сначала мне пришлось успокоить почтовую лихорадку. Это массовая болезнь двадцать первого века. Не болезнь – пандемия, все человечество начинает утро с проверки почты. Я тоже являюсь частью человечества. И как все – подвержена всеобщей лихорадке. Но мне давно никто не пишет. Почта пуста, новых сообщений нет. Понятное дело. После трех недель отсутствия на рабочем месте надеяться на оживленную переписку с виртуальными корреспондентами не приходится. После проверки почты зашла на сайты, просмотрела колонки новостей, на минутку залезла в торговый сайт. Хотела приобрести сумочку, но поостереглась, не до сумочек. Выключила Интернет, вновь открыла статью про сумасшедшую девушку, почитала, не понравилось, удалила весь текст. И мое Я совершенно никудышное, и текст бездарный, он тоже никуда не годится. Правильно рассудила Лариса Петровна. Зря я на нее обиделась. Статья – не рейтинговая. Придется начинать работу заново. Я позвонила девушке без имени. В прошлый раз она не назвалась. Играла со мной в прятки. И статья получилась какая-то безымянная.

– Нам нужно встретиться, – сказала я, нажимая на слово «нужно».

– Отлично, Даша, у меня есть новости, – обрадовалась она, – нам есть о чем поговорить.

И я с легким сердцем покинула здание редакции. Мне не хотелось никого видеть. Ведь я до сих пор не добилась успеха. Так и не стала звездой. Никто не бросался цветами при моем появлении. А я уже явственно видела себя в роли всеобщего кумира. Шикарное белое пальто, высокие ботфорты, алые розы под ногами. «Известная журналистка Дарья Д. посетила благотворительный бал княгини Оболенской (или еще какой-нибудь княжны). Она появилась в окружении большого количества поклонников, среди которых публика отметила присутствие газетного магната Олега З. При этом лицо Олега З. заметно светилось», и так далее, читайте дальнейшие сообщения в хронике светских новостей.

Сегодня Нина мне понравилась, она казалась нормальной, совсем не сумасшедшей. У нее миленькое имя. Нина. Ей подходит. Мы долго катались с Ниной на стареньком «Пежо» по Питеру, но к нам никто не приставал, несмотря на объявление с неброской, но красивой надписью: «Ищу жениха с вредными привычками». Сначала мы с Ниной немного поспорили, выясняя детали и штрихи во взаимоотношениях полов. После споров пришли к мирному соглашению. Если мужчина и женщина сходятся мнениями в главном, никакие мелочи их не разлучат. Потом долго молчали. От нечего делать я рассказала Нине о своей космической любви.

– А ведь ты не любишь Зимина, – сказала Нина, выворачивая на правую безопасную.