Шпора дракона - Джефф Грабб

– Это общеизвестно, – съязвил он. Об этом говорят в каждой таверне Приморья.

Тетя Дора подалась вперед и всадила свой палец Джиджи между ребер.

– Это не тема для шуток.

– Нет, – согласился Джиджи, чувствуя свой промах. Хотя это семейное дело.

Он наклонился над своей тетей и положил руки ей на плечи.

– Я имею право знать о моем отце, – настоятельно сказал он. Ты должна рассказать мне. Тетя Дора взглянула на него.

– Хорошо, – неохотно ответила она. Коул использовал ее, чтобы путешествовать в компании грабителей и хулиганов, и когда уходил, то забирал шпору из склепа. Не то, чтобы я обвиняю Коула. Твой дядя Дрон, ко всем своим грехам, еще и помогал ему, а у Коула не было силы воли, чтобы сопротивляться духу этой зверюги. Она пользовалась этими ужасными снами, чтобы отвратить его от семьи.

– Зверюга? – спросил Джиджи. – Ты имеешь ввиду стражницу?

– Конечно, я имею ввиду стражницу, – резко ответила тетя Дора. – Какая еще зверюга таится в нашей семье?

Джиджи едва удержался от ответа и прикусил язык.

– Кто, еще, – спросила Дора, – всегда бормочет про предсмертный крик жертвы, или вкус теплой крови, иди хруст костей?

– Она и тебе рассказывала? – пискнул в изумлении Джиджи.

– Конечно же, она мне рассказывала, дурачок, – ответила почтенная женщина.

– Ты же не думал, что из пятнадцати поколений Драконошпоров, ты был единственным ребенком, который когда-либо оказывался заперт в склепе.

Эмбер заворочалась и захныкала в своей колыбели, и тетя Дора встала, чтобы покачать малышку. Дочь Фреффорда успокоилась.

– Тебе снились такие же сны? – спросил Джиджи.

Некоторое время казалось, что ужасные воспоминания вновь навестили хладнокровную тетю Дору, но она встряхнула головой, как это делают лошади, отгоняя оводов, ее лицо стало непроницаемым.

– Снились однажды, – сказала она тихо, затем добавила более сурово, – но я забыла о них, как и положено любой добропорядочной молодой женщине.

– Но они не исчезли, – прошептал Джиджи. Тетя Дора повернулась к нему и положила руки на плечи.

– Ты должен забыть о них, – настаивала она, тряхнув его. – Ты – Драконошпор.

Ты относишься к династии из Приморья. Все эти путешествия по Королевствам убили твоего отца.

– Он погиб не от несчастного случая на скачках, как ты мне говорила, да? – обвинительным тоном спросил Джиджи. – Как он умер?

– Как умирают все искатели приключений? Полчища монстров охотятся за ними.

Безжалостные бандиты убивают их. Злые колдуны превращают их в пыль. Для меня это все одно. Коул умер. Он погиб очень молодым и очень далеко от дома. Твой дядя Дрон доставил его тело домой. Мы никогда не обсуждали, как он умер. Мое единственное желание, чтобы такого не повторилось снова.

– Я должен знать о силе шпоры, – сказал Джиджи. – Это может стать ключом к разгадке тайны, кто же является вором.

– Нет, – ответила Дора. – Ее нет. Даже если бы она была, я не должна рассказывать тебе.

Джиджи раздраженно выдохнул.

– Тетя Дора, я не хочу пользоваться шпорой, – настаивал он. Я только хочу знать, что это за сила. Тетя Дора покачала головой в знак отказа.

– Я это делаю для твоего же блага, Джиджи. Я не хочу видеть еще одного члена нашей семьи, уничтоженного этой проклятой вещью.

Она повернулась к колыбели и стала поправлять одеяла, в которые была завернута новорожденная.

– Если ты мне не расскажешь, тетя Дора, я вынужден буду найти еще кого-нибудь, – пригрозил Джиджи.

– Больше нет никого, – сказал тетя, проводя своим пальцем по ручке девочки.

Джиджи размышлял, кто мог бы рассказать ему о шпоре.

– Я последний член нашей семьи, кто это знает, – прошептала тетя Дора ребенку.

– Тогда я буду вынужден расспрашивать на стороне, – сказал Джиджи. Это решение пришло к нему внезапно. Есть же кто-то, кто знал его отца, кто обещал рассказать про него больше. Кого ненавидит тетя. И даже думать не может о том, чтобы рассказывать этому человеку о семейных тайнах.

– Я спрошу у Садкара, – сказал он.

Тетя Дора обернулась и взглянула на Джиджи.

– У этого выскочки? – фыркнула она. Что он может знать? Он даже не может есть без совета своего помощника.

– Он встречал Коула при дворе. Он знает обо всех приключениях Коула, – ответил Джиджи, надеясь, что все это правда.

Глаза тети Доры превратились в узенькие щелочки. Джиджи наверняка мог сказать, что она думала о том, что же может знать Садкар. Она раскусила блеф своего родственника.

– Ну и иди, – сказала она. Спрашивай Самтавана Садкара. Хотя, только зря время потеряешь.

– Я спрошу его, – ответил Джиджи. – Прямо сейчас.

Он нагнулся и поцеловал маленькое ушко Эмбер, затем повернулся к выходу.

– Доброго дня, тетя Дора, – прошептал он в дверях.

Самтаван Садкар закончил изучать последний документ из стопки, которую положил перед ним Кульспир.

– Истощение ресурсов неизбежно влечет за собой бездеятельность войск, – причитал он вслух, хотя находился один.

Он провел пальцами по седеющим вискам.

«Чтение подобного рода докладов, – решил он, – прибавляет мне седых волос».

Он заново перечитал эту фразу, как будто здесь была какая-то загадка. А собственно это и было загадкой для него. Вдруг он стукнул своим огромным кулаком по столу и понимающе кашлянул.

– У этого мальчика есть подход к словам, – вздохнул он, качая головой.

Садкар восхищался бюрократическими опытами своего секретаря, хотя иногда думал, что лучше было бы, если бы Кульспир не был так умен, так как частенько ставил самого лорда в тупик.

На полях документа, около сообщения, которое он только что прочитал, Садкар накарябал: «Азун, я не могу послать этих мальчиков в дозор в такой ледяной дождь, когда у них в желудках только жидкая овсянка. Нужен продуктовый паек!!!»

Садкар поставил заглавие, расписался внизу и свернул бумагу. В завершение он полил край свитка воском и приложил свою печатку.

Вытянув руки, чтобы легче было расслабить свои широкие плечи, он проворчал.

– Хватит сидеть в этом маленьком душной чулане.

Основной приемный зал Краснокаменного замка был оставлен для того, чтобы им пользовался Садкар. Вокруг него возвышались колонны и арки высотой в два этажа. В этих стенах во времена бедствий и празднеств собирался весь город.

Стол Садкара стоял в одном конце этого огромного зала.