Реактор - Константин Владимирович Денисов

на землю, стремительно закипая изнутри. Он прямо чувствовал, как ярость плещется в нём и поднимается всё выше и выше. Он выхватил из земли кол и пошёл к краю ямы.

Когда он встретился глазами с хозяевами ямы, то увидел, что их глаза расширяются от ужаса. Потому что даже оттуда они видели, что Ваня это бомба, которая сейчас взорвётся. Ваня зарычал и швырнул в них кол. Он попал в плечо одному из хозяев и ударом отбросил его от ямы. Второй тоже отскочил в сторону.

Когда кол достиг своей цели, Ваня преодолел уже половину пути по лестнице. Он бежал по ней на четвереньках, потому что там было низко. Но на верхних ступеньках он просто распрямился, взрывая собой край ямы и разбрасывая в стороны комья земли.

Всё так же яростно рыча, он выскочил на край ямы.

Тот, в кого врезался кол, лежал на земле, а его товарищ пытался его оттащить. За деревьями мелькали ещё люди, которые спешили к месту событий. Даже при беглом взгляде, Ваня насчитал больше десяти. И, скорее всего, это были не все.

Ваня выдохнул, пытаясь погасить вспышку гнева. Вспомнилась их первая встреча с деревяшкой и то, что он тоже не воспылал к нему любовью. К этому маленькому уродцу нужно ещё привыкнуть.

— Ладно! — громко сказал Ваня.

— Что ладно? — спросил тот, который тащил своего товарища в сторону.

— Раз уж мы говорим на одном языке, давайте воспользуемся этим даром, — сказал Ваня.

— В смысле? — переспросил тот же.

— В прямом! Давайте поговорим, — сказал Ваня и скрестил руки на груди, — только при одном условии.

— При условии? — удивился его собеседник.

— Да! Вы извинитесь перед моим другом и пообещаете больше его пальцем не трогать, идёт? — сказал Ваня.

Два хозяина ямы переглянулись удивлённо, но не нашли что возразить.

— Идёт! — сказал тот, в которого попал кол, — я же не знал, что он разумный. Это от неожиданности я ему вдарил ботинком.

Ваня посмотрел на его ноги. Он это увидел сразу, но не сакцентировал внимания, а теперь это выглядело действительно странно. Одеты они были в шкуры, но на ногах были добротные рабочие ботинки на шнурках. Учитывая то, что говорят они на одном языке, получалось, что это никакие не дикари.

— Он относительно разумный, — сказал после небольшой паузы Ваня, — но он со мной. Я ему должен. Так что, не обижайте.

— Договорились! — ответил ушибленный, который уже вставал, потирая больное место.

— Ты это, прости, я тоже погорячился. Вспылил просто, — сказал Ваня.

— Да ничего. Хорошо, что тупым концом прилетело, — усмехнулся ушибленный, — хотя, кинул ты здорово, тут ничего не скажешь!

К этому моменту подошли другие хозяева ловушек. Ваня насчитал почти двадцать человек. Все его удивлённо разглядывали, поражаясь его физической мощи. Ване даже стало слегка неловко, хотя он к этому привык, так как разглядывали его часто.

— А вы кто? — спросил Ваня, — вижу, что не местные, а как-то связаны с космодромом.

— Очень косвенно, — ответил ушибленный, — чисто технически, мы колонизаторы. А ты кто?

— Хотел бы объяснить как-нибудь просто, но не смогу. История бредовая вышла. Я сюда… как бы это сказать… через портал залетел, — сказал Ваня и посмотрел с опаской на них, ожидая, как они отреагируют.

— Ничего бредового. Обычное дело. Только вот людей обычно не забрасывает, всё больше животных и птиц, — сказал ушибленный, — а мы тут застряли, после инцидента. А вообще, очень хочется в цивилизацию. Только космодром, как наследие прошлого, у нас и остался. Если бы не он, может быть, мы и забыли бы уже, что есть другой мир, развитый, — сказал ушибленный.

— Ну, не знаю, — сказал Ваня, — разговариваешь ты, как вполне цивилизованный человек.

— Стараемся поддерживать уровень. Книги, беседы на научные темы. Теперь ещё и своих детей учим, что бы совсем не одичать. Но предчувствия плохие. Есть подозрение, что планету навсегда забросили и закрыли для колонизации, — сказал ушибленный.

— А вас что, забыли что ли тут? — удивился Ваня.

— Не то чтобы забыли, скорее, посчитали погибшими. Когда вся эта история началась, тут столько суеты и паники было, столько людей реально погибло, что это и не удивительно. Потом с нами пытались связаться, постоянно посылали на планету сигнал, в течение пяти лет. Ровно. Наверное, протоколом так предусмотрено. А мы слышали, но ответить не могли. Ни одного передатчика целого не осталось. Хотели с космодрома ответить, но все кто туда ушёл, так и не вернулись. Проклятое место.

— А что случилось-то? — спросил Ваня.

— Да кто же его знает? Локальный апокалипсис, — сказал ушибленный, — объяснения этому нет. Но на космодром лучше не ходить, там выжить нереально. Сплошные ловушки и нарушение законов физики. Как лет пятьдесят назад это началось, так и продолжается до сих пор.

— А мы разве сейчас не на космодроме? — удивился Ваня.

— Не совсем. Мы в грузовых терминалах. Тут попроще. Тоже есть ловушки, но не так много. Мы их находим и стараемся стороной обходить. Да мы бы вглубь и не совались, но живность, на которую мы охотимся, каким-то образом допёрла, что тут ей безопаснее и вся ушла сюда. Когда это началось, у нас голод даже случился. Пришлось сюда охотничьи угодья переносить, на краешек космодрома, — сказал ушибленный.

— Я тут свинью попробовал, чуть сам не помер, — сказал Ваня.

— Да, мясо у них такое, специфическое. Тут у всей живности так. Есть, в принципе, можно, но нужно уметь готовить. Вымачивать в правильном растворе. Тогда нормально. А так-то, конечно, не стоит.

— Пятьдесят лет, примерно, говоришь? — задумчиво сказал Ваня.

— Да, представляешь? А мы почти не постарели! Но это только тут работает, на космодроме и в ближайших окрестностях. Когда всё это случилось, часть людей возле космодрома поселилась, в надежде, что рано или поздно заберут. Но часть смирилась и ушла дальше, вглубь континента. Решили строить новую жизнь. Так вот, там уже из наших ровесников почти никого не осталось. Между ними и нами есть ряд небольших селений, и постепенно выявилась закономерность, что чем ближе селение к космодрому, тем медленнее там стареют люди. А чем дальше, тем быстрее. Ну, вернее, обычно стареют, как везде.