Здесь вам не равнина... - Алим Тыналин

Может, это другая? Я тщательно осмотрел веревку и убедился, что это та самая, которую я вчера уронил. Сомнений нет, они у меня помечены разными ленточками. Это она и есть.

Я огляделся и впервые у меня по спине пробежал жутковатый озноб. Я стоял на горе совершенно один, в десятках километров от ближайшего жилья и человеческого общества. Ни одной живой души рядом. Только суровые горы.

Каким образом эта веревка смогла вернуться ко мне? Вы что издеваетесь? Я же только вчера пришел к окончательному решению, что вон тот след босой ноги — это просто вымысел и догадки. Йети не бывает.

Но вот пропавшая вчера веревка таинственным образом оказалась у меня в руках и теперь я не знаю, что и думать. Получается, снежный человек вернул мне ее, это единственное разумное объяснение на данный момент. Во всяком случае, ничего другого в голову не приходит.

Если это так, может быть, он и сейчас наблюдает за мной? Вот была бы потеха, если это так. Я внимательно огляделся, но горы пустовали.

Ладно. Горный покровитель это хорошо, но мне надо идти дальше. На всякий случай, собирая палатку, я оставил для снежного человека кусок колбасы. Когда я был готов, то взвалил груз на спину и пошел дальше по маршруту. Перед этим обернулся и сказал горам:

— Спасибо, за то, что приютили. И дали возможность отдохнуть.

Горы молчали, но я вроде бы почувствовал их безмолвное одобрение. Вот так всегда так. Чтобы совершить успешное восхождение, надо наладить контакт с природой.

Дальнейший мой путь сначала лежал по заснеженным склонам. С утра, пока солнце не растопило снег и лед, они были покрыты корочкой, легко пробиваемую «кошками». Я прошел через склоны, потом подошел к черной стене перевала, которую мне надо было преодолеть, чтобы выйти дальше на маршрут. Подножие усеяно льдом и снегом, а вот сама скала настолько ответная, что только местами на камнях лежит снег.

К тому времени погода испортилась окончательно. В горах быстро светлело, но небо было свинцовым, а сверху с вершин Безенгийской стены спускался густой туман. Местами шел легкий снег. Ни о каком дожде нет и речи. Я думаю поднялся достаточно высоко, чтобы больше его не ждать.

Угу, понятно. Вот как мне теперь надо быть. Потоптавшись у подножия скалы, я вспомнил, как в прошлой жизни преодолевал этот подъем. Тогда я шел в связке с тремя товарищами и мы поднимались вот здесь, справа.

Как и тогда, так и сейчас склон слева испещрен следами камнепадов. Камни валялись повсюду, да и сейчас, когда я осматривал склон, пару булыжников размером с человеческую голову свалились сверху и полетели вниз, стукаясь о скалы и сбивая другие камни.

Снизу склон скалы подрезался широким поясом бергшрунда. Это такая подгорная трещина, означающая разрыв толщи льда и фирна у основания горного ледника. Обычно отделяет неподвижную, прикрепившуюся к скалам часть ледника от подвижной, способной прийти в движение. Огибать это препятствие слева тоже не резон, там можно слететь сразу на ледник, а оттуда сразу покатиться вниз, без надежды за что либо зацепиться.

Остальная часть скал скрывалась за склоном, еще дальше и за клубившимся туманом.

Ладно, можно долго стоять и смотреть на горы, разинув рот, а можно начать действовать. Через бергшрунд я перешел без особых проблем, тут как раз имелся небольшой снего-ледовый мостик, остался после схода давней лавины. Надеюсь, сейчас она не вздумает сойти снова, как раз, когда я стою по направлению движения.

Подойдя к основанию стальной стены вплотную, я поглядел вверх. Без страховки тут идти нельзя, поэтому я достал снаряжение и установил исходную точку для самозащиты.

Зацепился, аккуратно полез наверх. Поначалу руки-ноги сгибались неохотно, это после вчерашних-то интенсивных тренировок, но вскоре тело пришло в норму.

— Давай, держись, Ваня, не ты, так кто же, — приговаривал я в особо трудных местах, когда иногда казалось, что дальше пройти невозможно. — Вперед, вперед, не отступаем.

Каменистый склон, в этих местах, оказывается, все равно покрытый снегом, постепенно стал ледовым. К тому же он сильно судится и стал крутым. Камни черные от влаги и сырости.

Я полез дальше по центральному жалобу, где и можно было пройти выше. К нему примыкали несколько параллельных маленьких желобков в стене, покрытых каменной крошкой и лежалым снегом.

И еще множество осыпающихся камней. Да, теперь я вспомнил, что в прошлый раз, когда я штурмовал этом место с товарищами, тут постоянно летели камни. Сейчас тоже в любой момент сверху мог прилететь неприятный сюрприз. Я взял вправо по скале, чтобы избежать падения камней. Там их было меньше.

Вскоре вертикальное пятиметровое сужение закончилось. Я выбрался на ровное место, небольшую расселину в скале, где как раз можно устроить передышку. Поглядел вниз. Ого, оказывается я набрал немаленькую высоту.

Все наверху уже закрыл туман, да и внизу тоже уже мало что видно. Только угадывались смутные очертания скал и четкие изломанные линии бергшрунда. Я посмотрел, а потом принялся поднимать на площадку свой груз, потом спустился и забрал страховку.

Отдохнул и полез дальше. Насколько я видел визуально и насколько я помню, мне еще предстоит подняться метров двадцать, а там потом снова начнется более-менее пологий ледовой склон, который можно будет преодолеть на «кошках» и ледорубе.

После небольшого отдыха я собирался ползти выше и в это мгновение среди густых белых облаков тумана вдруг появилось окошко просмотра. Очень интересное явление. Как будто портал в другой мир.

Я вдруг увидел в гигантском отверстии вершины других гор и виды на долину внизу, щедро залитые солнечными лучами. Какая несправедливость. У меня здесь пасмурно и хмуро, а совсем недалеко стоит отличная солнечная погода.

Ну что же, пусть хотя бы так. Вскоре окошко в тумане медленно исчезло и меня снова со всех сторон окутали белые волны. Насладившись открывшейся картиной, я полез вверх. Когда здесь, на холоде, посмотришь на такое солнечное великолепие, на душе становится немного светлее и легче.

Теперь мне снова предстояло преодолеть примерно такое же расстояние, что и сначала сегодняшнего подъема. Может быть, даже чуток и побольше. Я установил станцию страховки, быстро полез вверх.

Руки в толстых перчатках быстро мерзли, но я не обращал внимания на холод. Одна рука вверх, потом противоположная нога. Теперь другая рука, потом нога. Иногда я висел на скале, раскорячив все четыре конечности во все стороны, как паук.

Ползти