Аратта. Книга 6. Черные крылья - Анна Гурова

«Почему-почему? Побоялся!» – признался себе Киран.

Кого? Беловолосого дикаря Учая? Что их разорвут сразу, как только дикарь будет убит? Дривской расправы, если арьи попадут им в руки? Или что с арьями сделают дривы, если попадут им в руки? Оборотней, несомненно поджидающих в лесу…

«Надо как-то подать знак воинам… предостеречь от необдуманных решений… Лучше уж отдать двоих, чем потерять всех!»

Пока Киран пытался выбрать лучшее из скверных решений, Учай продолжал говорить. Он восхвалял предков рода и всех богов неба, леса и вод, что возвысили народ ингри над прочими племенами, а его, любимого сына Шкая, привели к славе и могуществу. Он говорил так складно, что даже те, кто давно знал вождя ингри, невольно подпадали под обаяние его слов. Даже сидевшая рядом Кирья поглядывала на старшего брата с невольным восхищением. «Какой же Учайка молодец! – думала она. – Прежде был злой, вредный, а теперь совсем как наш отец – мудрый, заботливый вождь! Объединил всех ингри, вернул земли дривам, от злых арьяльцев нас защищает…»

Тем временем Учай вдруг на миг запнулся и умолк. Коснулся рукой груди, накрыв ладонью оберег с черным ликом. Когда он вновь заговорил, голос его задрожал, однако стал еще слышнее в мертвой тишине, – кажется, люди перестали даже дышать, чтобы не пропустить ни полслова вождя.

– Услышь же меня – ты, кому мы все обязаны нынешним счастьем и процветанием! Взгляни на меня, незримая защитница! О ты, что вела меня дорогой славы, а мой народ – к братству и благоденствию! О Мать Битв! Мы воевали, и лишь одно из твоих имен, самое грозное, было нам открыто! Но сегодня я, сын Шкая, стою перед тобой как твой земной супруг – так яви же нам свой любящий лик, госпожа!

Учай поглядел в небо, будто надеясь увидеть богиню среди звезд, и многие повторили его движение. Кому-то померещился крылатый силуэт в столпах дыма над кострами, кто-то почувствовал на себе жгучий взгляд из-за грани миров…

– Приди, о возлюбленная, о небесная супруга! Да родится на празднике нового солнца новый союз богов!

Повелитель ингри умолк. На берегу царила озадаченная тишина – люди ждали, что будет дальше. По знаку Учая стражники начали расталкивать толпу, освобождая пространство между помостом вождя и огненной избой.

– Что же угодно тебе, Матерь Битв, какое угощение тебе всего больше по нраву? Знаю – ничто тебе так не мило, как поле кровавой сечи! Там ты пляшешь среди павших, там выбираешь себе лучших! Позволь же напоить тебя жертвенной кровью героев!

Учай повернулся к Кирану и хлопнул его по плечу так, что тот едва не свалился с помоста.

– Наши славные гости из Арьялы, великолепные воины, сами предложили подарить свои жизни Матери Битв! Поистине многоценный дар! Да приведет нас кровь арьяльцев к победе!

Толпа отозвалась одобрительными воплями. Больше всех усердствовали дривы.

– Скажи воинам напутственное слово, Киран! Богиня ждет!

Киран смотрел на ухмыляющегося Учая и только раскрывал рот, онемев от такой наглости. Краем глаза он увидел, как его воины один за другим вытаскивают мечи из ножен. «Вот и конец нам всем настал», – промелькнула мысль.

– Что же ты молчишь, Киран?

Бывший блюститель престола вздрогнул, увидев, что к нему обращается маханвир его домашнего войска.

– Предатель! – загрохотал знатный арий, направляя острие меча в лицо Кирану. – Продал нас лесным дикарям, выкупил нами свою жалкую жизнь! А теперь желаешь, чтобы мы поубивали друг друга на радость чужим богам?!

Охрана Учая мигом сомкнулась вокруг него, ощетинившись копьями. Арьи как один выхватили мечи. Над толпой поднялся крик; ингри из рода Хирвы и Карью, из нового войска Учая и все те, кто верил в него, устремились на помощь своему божественному повелителю. Губы Кирана сами зашептали прощальную молитву Исвархе Вечернему…

…И тут сквозь крики, топот, лязг оружия, словно ручеек через бурелом, пробился звон струн. Слепец Зарни, не обращая ни малейшего внимания на то, что вот-вот окажется в сердце схватки, заиграл на гуслях.

Спустя несколько мгновений звуки битвы отдалились, арьи и ингри словно пропали в тумане. Каждый слышал лишь необычайно красивый, глубокий, околдовывающий голос вещего певца.

– Ты вернулся?! – раздался вдруг яростный рев, полный страха и ненависти. – Опять ты?

Маханвир арьев, зрелый, опытный воин, служивший Кирану еще во времена его наместничества в земле дривов, остановившимся взглядом смотрел прямо перед собой, на одного из своих товарищей.

– Я же своеручно сжег тебя!

– Меня? – Молодой арий побледнел, глядя в лицо одержимого. – Что ты несешь?!

– Да, тебя! Бросил в огненную яму и слушал твои вопли… Как ты сумел выбраться?!

– Кого он видит? – ошеломленно зашептались в толпе.

Сверкнул меч, хлынула кровь – и не ожидавший ничего подобного молодой воин, даже не попытавшись закрыться, упал на землю. Тело его было рассечено от ключицы до грудины.

– Сгинь в преисподнюю! И больше не возвращайся! – тяжело дыша, прохрипел маханвир.

После чего, не тратя ни единого лишнего мгновения, развернулся и глубоко вонзил меч в незащищенное горло еще одного соратника.

Толпа отхлынула во все стороны, издав дружный вздох потрясения. Оставшиеся арьи опомнились и сомкнули строй. Учай сел на деревянный трон и наклонился вперед, жадно наблюдая за священным действом.

Зарни продолжал тихонько петь. И с каждым пропетым словом озаренный кострами берег озера становился все более зыбким, словно расточалась граница между мирами, и сквозь Кромку смотрели на смертных алчущие глаза существ с той стороны.

– Умри, Изгара! – Маханвир отсек руку еще одному из своих воинов. – Слава Солнцу!

– Он видит Изгару, прежнего князя дривов! – понеслись выкрики из толпы. – Он тот самый арьялец, что сжег его в огненном болоте…

– Киран! – гневно воскликнул один из арьев, оборачиваясь к помосту. – Продал нас князю дикарей, да еще и наши души подарил их темным богам! Будь ты проклят!

Это были последние слова в его жизни – острый меч рассек его шею, и воин упал, окрашивая хлещущей кровью утоптанный снег.