Пепел - Федор Березин

Там, в темной глубине проточенного в Гаруде вертикального туннеля, произошла новая краткосрочная трагедия. Огромная, наполненная людьми трехэтажная повозка внезапно замерла, когда длиннющий канат резко остановил ее неудержимое падение. За счет своей гигантской длины он смог несколько скрасить отсекающее обычное время от катастрофы мгновение, растянувшись почти на полтора метра. Это была полная ерунда для его длины: толщина его при этом уменьшилась на микроны. Затем наступил обвал. Все люди, путешествующие внутри, упали. Пол, находящийся под ногами, рванулся им навстречу, сминая ступни: все они как будто спрыгнули вниз с высоты шестого этажа, причем без всякой подготовки. Раздался многоголосый хор ужаса и многослойный стон крошащихся голеней, зубов и черепов, заглушающий скрежет металла, выведенного из себя варварством людей.

Люди Цаккони, стерегущие поблизости, вздрогнули, хотя были готовы. Затем они врубили свои фонари и взяли наперевес оружие.

Пулемет у статусов был большой, дальнобойный, крупнокалиберный, с электрическим движком подачи безгильзовых патронов, с противофазным шумовиком, превращающим его громкую работу лишь в визуально наблюдаемую вибрацию, созданный давненько, еще в те славные времена, когда для войн нужны были широкие поля и дальние перспективы. Сейчас в этих прямых или плавно загибающихся штольнях многие его свойства стали избыточными, в первую очередь бешеная дальнобойность, ведь статусы просто перекрывали туннель, а повстанцы брали его штурмом. И нужна была только его сумасшедшая скорострельность и совсем не нужен прицел, ведь наведен он был все время в одном направлении. Как только тот из статусов, что смотрел в светоусилительный окуляр, замечал что-нибудь неладное, или у него в глазах темнело, он давал отрывистую команду, и его товарищ нажимал спуск. Тогда там, за триста метров, на повороте штрека, поднималась пыльная метель, сыпались искры и становилось шумно, это долго-долго хранящиеся на складе пули плющились о бетонную преграду. Вот так они и несли службу. А вытесняемые обстоятельствами толпы нападающих за углом любовались их славной работой, опасаясь слишком дальнего рикошета.

Статусов было трое, и Бумеранг наблюдал за их деятельностью с неожиданного ракурса: он лежал выше них на пятиметровой высоте и смотрел в них одним глазом через крепежную щель железобетонного перекрытия. За свою долгую жизнь в этом мире, не озаряемом луной и солнцем, Бумеранг почти научился видеть в темноте, или его не занятое в других сферах воображение, интуитивно, но правдоподобно дорисовывало к предметам плохо наблюдаемые детали. Поэтому даже узкая щель давала ему полное представление о творящейся внизу истории. В сумке у Бумеранга был пистолет, большая ценность, выданная ему накануне для выполнения общественно полезного задания, но сквозь эту маленькую щелку он не смог бы стрелять. Бумеранг даже радовался такой трудности: не доверял он огнестрельному оружию, было оно, конечно, красиво, но не внушало ему уверенности. Однако любоваться славными легионерами можно было очень долго, но ведь надо было каким-то образом нанести им вред, ведь именно этого от него ожидало все прогрессивное человечество подземелья. Бумеранг уже несколько передохнул, вдоволь, належавшись на сухом бетоне. Этот туннель явно строили нерадивые рабочие, они пожалели цемента для заполнения всех пустот, находящихся по ту сторону стандартных крепящих элементов, а может, кто-то вверху намеренно экономил материал, тайно зная о конечной стадии существования всего подземного мира, и, рассчитав вероятность, решил, что и простого перекрытия без бетонной стяжки хватит для сохранения тоннеля в целости и сохранности. Теперь

Бумеранг легко искал пути-дороги, ему был нужен маленький-маленький лаз, какой-нибудь давний перекос крепящих узлов, достаточный для пропуска в официально известное подземелье его щупленького тельца.

Им некогда было церемониться: за борт полетели раненые и покалеченные, а те из легионеров, кому повезло отделаться испугом во время торможения, перед сбрасыванием в шахту получили ножевые раны. Теперь люди Цаккони были вооружены на славу и загружены в капсулу-клеть. Дело осталось за малым, но сие от них не зависело.

— «Шаи», как у вас дела? — спросил Цаккони, теперь он окончательно проникся к «Шаи» глубоким уважением.

— Что вы там возитесь, «Апис»? Давайте быстрее. — Лахути была в панике, ее трясло после совершенного поступка.

— Вы справились отлично, «Шаи». Нагги получили по заслугам. Давайте, герой, вознесите нас повыше. Мы готовы. Увеличьте скорость выше нас метрах в ста или более, там засада.

— Ясно, начинаю подъем. Одновременно попробую подать вам клеть из параллельного барабана.

— Давай, дружище. — Цаккони был по-прежнему уверен, что разговаривает с мужчиной, поскольку рация доносила до него не живой голос собеседника, а раскодированный импульсный код.

— Всем лечь, — проорал Цаккони.

Клеть рванулась вверх. Через несколько сот метров их действительно обстреляли и некоторым не повезло. Но когда капсула осторожно замерла на уровне «ноль», у Цаккони вырвалось:

— Мы прорвались, ребята!

И все подхватили его крик. И распахнулись створки, и их новехоньким трофейным автоматам сразу нашлась работа. И сам Цаккони, нарушая свои собственные правила, бежал в первых рядах. У него была впереди своя великая цель, помимо полученного задания — захватить подъемные машины: он хотел успеть спасти «Шаи».

Астро-адмирал Мун Гильфердинг вел переговоры с Додом Мадейросом, своим непосредственным замом.

— У вас все готово, вице-адмирал?

— Да, «колотушки» подвешены, я лично проконтролировал. Как и обсуждал с вами Гиллеспи, всего по три. В полной готовности три машины. Выпустим их с разницей в пять минут, чтобы пронаблюдать эффективность, затем в дело пойдут вновь подготовленные.

— Как думаете, сработает? Все-таки в вакууме нет ударной волны. — Гильфердинг тут же пожалел о сказанном и покосился на находящихся рядом подчиненных. Последним вопросом он выдал свою растерянность.

— Я думаю, эффект будет налицо. Уж ложные цели мы точно подстрижем подчистую.

— Да, это будет кстати. Когда истинные останутся без этой маскирующей вуали, можно будет снова пустить в ход «умные» боеголовки. Вы отозвали истребители?

— Да, им передали команду.

— Теперь, наверное, вот что: нельзя полностью исключить возможности наблюдения вайшьями за ходом боя, либо даже его регулировкой. Поэтому желательно использовать все заряды сразу, одновременно или хотя бы с максимальной временной плотностью. Будем по возможности употреблять против наступающих фактор неожиданности. Можно это устроить?

Собеседник на экране кивнул.

— Какая мощность? — спросил начальник базы специально, он отлично знал ответ. Адмирал просто надеялся, что цифра произведет на присутствующих должное впечатление.

— Пятьдесят килотонн, адмирал! — бойко ответил первый зам.

— Итак, они прорвались? — спокойно переспросил Самму Аргедас.

— Да, статус Восемнадцать, видимо, у них был свой человек наверху.