Приоритетное направление - Святослав Секунда

A whop bop-a-lu a whop bam boo… Все готово для прорыва, противник рассеян, вместо нескольких крупных групп мы имеем порядка сотни мутов, бестолково мечущихся по всему полю боя. Двадцать – двадцать пять особей мы уже вывели из строя, и ещё у них как минимум дюжина раненых и убитых «дружеским огнём». Пора начинать основное действие.

В этом месте у нас соло на саксофоне. Только сейчас его исполняют двое – Чижик и Якут. И, естественно, инструменты у них тоже совсем другие. К этому моменту большая часть врагов собралась в две кучи по сторонам довольно длинного, но неглубокого овражка метрах в шестидесяти от нас. Друг друга они не видят, потому что туман. И дымовая граната взорвалась тоже примерно в том районе. Чижик и Якут, вооружённые каждый парой трофейных калашей, открывают ураганный огонь с двух рук в обе стороны от оврага. Естественно, ни о какой прицельности в такой ситуации речь даже не идёт, но задача этой двойки – создать максимальный шум на нужном направлении. Прицельной стрельбой в это время занимаются егеря, причём из оружия с глушителями. Есть! Муты слопали наживку! Две толпы разъярённых уродов летят навстречу друг другу, щедро поливая из всех стволов туман впереди. Последний аккорд в этом соло – две пары трофейных гранат, по паре в каждую сторону. Совсем отлично! Муты, попав под шквальный огонь и взрывы гранат, залегли с твёрдым намерением подавить противника огнём, а нам именно это и требуется. Командую отход «солистам» и продолжение движения остальной группе. На месте остаются только егеря, они вносят оживление в бестолковую перестрелку мутов, периодически бесшумно снимая какого-нибудь неосторожного смельчака.

Tutti frutti, oh Rudy… Пожалуй, этот припев можно пропустить, осталось совсем чуть-чуть.

Got a girl named Daisy, she almost drives me crazy… Группа начинает движение.

Got a girl named Daisy, she almost drives me crazy… Гудвин снимает ещё одного любопытного мута. Тот, видимо, заподозрил, что дело нечисто, – уж больно усердно вертел головой. В нашей ситуации любопытство наказуемо.

She knows how to love me, yes indeed… Егеря отстреливают по паре осколочных гранат и начинают оттягиваться в сторону основной группы. У мутов как минимум четверо убитых и не меньше десятка раненых. Жалко, что ранеными они пробудут недолго – часа через два сумасшедшая мутантская регенерация полностью восстановит тушки этих гадов.

Boy, I don’t know what you’re doin’ to me… Муты с правой стороны оврага, наконец подавив огнём ожесточённое сопротивление «противника», бросаются в атаку. Десяток «героев» с рёвом, воем и воплями скатываются на дно оврага, и тут же взлетают в воздух, подорвавшись на оставленной Якутом мине.

Tutti frutti, oh Rudy… Шальная пуля глухо блямкает по шлему Михалыча. Старик падает, но тут же пытается подняться. Только как-то неуверенно, словно пьяный. Все ясно – у бойца сотрясение. Ничего страшного, но обидно, ведь уже почти вырвались. Командую Лесному (он ближе всех) взять Михалыча на буксир.

Tutti frutti, oh Rudy… Муты с левой стороны бросаются в атаку на многострадальный овраг, но, нарвавшись на растяжки, снова залегают.

Tutti frutti, oh Rudy… Срабатывает сигнальная мина, установленная Енотом ещё в самом начале боя. Теперь это уже глубоко в тылу противника. То ли кто-то из раненых мутов очухался, то ли прибыла ещё одна группа, теперь уже не важно. Но часть вражеских стрелков разворачивается в ту сторону.

Tutti frutti, oh Rudy… Все. Мы вышли. Можно сказать без потерь – двое легкораненых не в счёт.

Tutti frutti, oh Rudy… Приказ беспилотнику на возвращение. Командование группой передаю Якуту – я в ближайшие пятнадцать минут даже идти сам не смогу, придётся Малому ещё поработать «лошадкой».

A whop bop-a-lu a whop bam boo… Финальный аккорд. В тылу мутов начинается заполошная стрельба, раздаются несколько взрывов, почти сливаясь в один, и все замолкает. Большая часть уродов срывается в ту сторону, остальные внимательно изучают место побоища у оврага. Это сработал сюрприз, подготовленный Чижиком: радиодетонатор, раскуроченный термоэлемент от бронекомбинезона и уложенные сверху две горсти трофейных патронов от охотничьих ружей, плюс два взрыв-пакета и трофейная граната. Вот так: простенько и со вкусом.

Выход из боевого режима отзывается жуткой головной болью и головокружением. Ерунда. Минут пятнадцать – и все пройдёт. И вообще, головная боль у командира – совсем небольшая плата за прошедший бой. За эти несколько минут мы положили порядка двадцати – тридцати мутов и, самое главное, не потеряли ни одного своего бойца. Результат просто отличный. А самое главное – мы вырвались из ловушки, до сих пор не могу поверить. Ладно, в ближайших планах у нас пробежка длиной километра три – нужно максимально оторваться от мутов, пока они заняты войной и попытками разобраться в том, что же всё-таки произошло. Единственный минус проведённой операции – это двое раненых, которые сами бежать не смогут, ну и плюс (точнее тоже минус) я, пока что абсолютно неспособный к самостоятельному передвижению. Придётся остальным бойцам поднапрячься и поработать ездовыми животными.

Для разнообразия эти три километра мы пробежали без всяких происшествий и даже чуть быстрее, чем я рассчитывал. Примерно через двадцать минут после выхода из боя головному дозору удалось найти небольшую, относительно сухую ложбинку, где решено было устроить привал. Надо прийти в себя, осмотреть раненых, перераспределить боезапас и решить, как двигаться дальше, от маршрута мы отклонились весьма значительно. Я к этому моменту уже вполне оклемался, но до места привала все равно доехал на спине Малого. Во-первых, слезть на бегу у меня бы не получилось, а во-вторых, здоровенному пулемётчику моя тушка за спиной, похоже, не доставляла никаких неудобств. Как только группа расположилась на привал, я хотел взять командование в свои руки, но то ли ещё не до конца восстановился, то ли у Якута просто реакция лучше и опыта поболе, сержант сразу начал отдавать команды:

– Всем пять минут на отдышаться. Малой, снимай командира и забирай свой пулемёт. Майонез, осмотри раненых. Бдительность не терять, смотреть в оба… – И уже мне: – Командир, ты как?

– Нормально, сержант, практически очухался. Давайте, бойцы, десять минут на отдышаться-оправиться-перекурить, через пять минут жду Карабаса, Енота и Прапора со свежими идеями, – я решил дать людям немного больше времени, все равно, пока не определимся с состоянием раненых, никакого движения не предполагается. – Бдительность не терять, муты не так далеко.

Следующие пять минут мы сосредоточенно набивали магазины, кто-то пил воду из фляги, Михалыч достал папироску и сосредоточенно смолил, спрятав её в кулаке и выпуская дым в ближайший куст, Увал заменил батареи в беспилотнике и что-то там то ли смазывал, то ли подкручивал. Ровно в назначенное время ко мне придвинулись все, кого я вызывал, а Гудвин и Чижик заняли места наверху склонов, внимательно наблюдая за окрестностями. Но прежде, чем начать разговор с командирами нашей небольшой команды, я вызвал Майонеза, который обладал самым большим опытом в области медицины, за что и был назначен врачом экспедиции.