Все в твоей голове - Сюзанна О'Салливан

Сознание человека больше не считается аморфным и монолитным, в нем выделяют несколько областей: память, внимание, восприятие и так далее. Это механизм, хранящий весь жизненный опыт человека, и ресурсы его не безграничны, поэтому ненужная с точки зрения разума информация неизбежно отсеивается. Выбор такой информации осуществляется посредством внимания, той области сознания, которая определяет, на какой объект направить восприятие. Затем этот объект оценивается. Восприятие всегда субъективно, оно зависит от личного и культурного опыта человека. Память можно разделить на эксплицитную (то, что мы помним сознательно) и имплицитную. Именно имплицитная память позволяет ездить на велосипеде после многолетнего перерыва. А еще в ней хранятся наши эмоциональные реакции даже на те события, которые мы совершенно не помним. Иными словами, эта память подсознательная.

Современные технологии позволяют воочию увидеть сознание человека. Например, МРТ показывает, в каком участке мозга сосредоточена та или иная область сознания. Конечно, современной науке еще есть над чем поработать, но уже сейчас мы знаем, что лобная доля отвечает за внимание, височные доли – за память, а ствол мозга – за восприятие.

МРТ используется и с целью доказать, что люди испытывают эмоции на подсознательном уровне. Так, например, человеку, помещенному в сканер, показывают картинки неприятного содержания: слишком быстро, чтобы он смог осознать увиденное, но достаточно медленно, чтобы мозг обработал информацию. Испытуемые не замечают каких-то изменений в своем состоянии, однако учащенное сердцебиение, зафиксированное приборами, выдает эмоциональную нагрузку, а МРТ показывает изменения в миндалевидном теле мозга. Это исследование подтверждает, что эмоции могут быть подсознательными, и отвечает за них миндалина.

Получается, мы умеем фотографировать мозг и раскрывать наши заветные секреты – и при этом неспособны понять, откуда берутся столь драматичные симптомы, как судороги или обморок, если на снимках нет явных патологий. Впрочем, способы зафиксировать, как организм – точнее, нервная система человека – реагирует на стресс, все-таки есть.

Вегетативная нервная система соединяет головной и спинной мозг с прочими органами и конечностями. Нейроны бывают разных типов. Моторные позволяют нам двигаться: если мы хотим поднять руку, головной мозг передает сигнал, и мышцы совершают нужное действие. Сенсорные, напротив, передают импульсы мозгу, давая возможность оценить ощущения, как приятные, так и неприятные. Есть отдельная группа нейронов, которые управляют функциями организма вне зависимости от воли человека. В частности, они отражают эмоциональное состояние. Нервная система оплетает все органы, контролирует кишечник, мочевой пузырь, потовые железы, регулирует размер зрачков, сужает и расширяет кровеносные сосуды, замедляет или ускоряет сердцебиение. Вегетативная нервная система, в свою очередь, подразделяется на симпатическую и парасимпатическую. Название симпатических нервов происходит от понятия «симпатия», которое использовал Гален. Они определяют нашу реакцию на опасность, готовят организм к борьбе или бегству: именно благодаря им сердце бьется чаще, потеют ладони и пересыхает во рту. Парасимпатические нервы осуществляют бессознательный контроль над телом в момент расслабления.

Нервная система, как и любая другая, не всегда работает должным образом. При столкновении с опасностью в дело вступают симпатические нервы; стимулировать организм они должны временно, пока угроза не минует. Однако если человек живет в состоянии постоянного стресса, симпатическая нервная система также все время активна. Наши тела не очень хорошо приспосабливаются к такому состоянию: учащенное сердцебиение или повышенное кровяное давление вредят организму. В случае с Полин, например, именно стресс препятствовал опорожнению мочевого пузыря и вызывал боли в кишечнике из-за чрезмерной активности мышц.

Другую возможность для реакции организма на стресс обеспечивает гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковая (ГГН) ось. Она выполняет функции нервной и эндокринной систем. Гипоталамус вырабатывает гормоны, которые поступают в гипофиз, а тот в свою очередь производит АКТГ, стимулирующий секрецию кортизола надпочечниками. Кортизол играет важную роль в метаболической и поведенческой реакции на стресс. Помимо этого он, что очень важно, выступает в роли регулятора ГГН оси: превышение уровня кортизола подавляет гипоталамус и гипофиз, тем самым фактически отключая производство гормонов. Эта отрицательная обратная связь позволяет заблокировать чрезмерную реакцию организма на стресс. Если же мы наблюдаем сбой в работе ГГН оси – либо не вырабатываются гормоны, либо не происходят «отключение» – это в обоих случаях сигнализирует о том, что заболевание носит психосоматический характер.

Впрочем, вегетативная нервная система и ГГН ось позволяют объяснить далеко не все психосоматические симптомы. Нарушение работы симпатических нервов не может привести, например, к психогенному параличу конечностей. Осознанное движение начинается с импульса в коре головного мозга, который по моторным нейронам передается поперечно-полосатым мышцам. Вегетативная нервная система ответственна за работу кишечника и кровеносных сосудов, но никак не рук или ног. Или, допустим, симпатические нервы могут снизить артериальное давление – а вот привести к судорогам, развивающимся на фоне нормальной мозговой активности и работы сердца, они уже не способны.

Получается, что изменения сердечного ритма или моторики кишечника можно объяснить с медицинской точки зрения, а большую часть конверсионных расстройств – нет. В начале XX века ученые пытались найти им обоснование, изучая подсознание и его реакцию на эмоциональный стресс. Позднее врачи стали искать другой подход. Кое-кто предположил, что источник болезни не обязательно лежит в подсознании, что истерия – болезнь поведенческая или социальная. Теория Фрейда и Жане базировалась на том, что симптомы всегда вызваны травмой, но многие пациенты отрицают влияние стресса. В 1970-е профессор Исси Пиловски (университет Аделаиды) подчеркивал значимость поведения как самого пациента, так и его окружения. Согласно этой концепции для заболевания вовсе не требуется толчок в виде травмирующего события; все зависит от того, как люди оценивают те или иные свои симптомы. Некоторые с излишним вниманием относятся к любым реакциям своего организма, тем самым их усугубляя. Другие пытаются болезнью оправдать свое неумение взаимодействовать с социумом.

С этой теорией также связано представление о психосоматических расстройствах как о болезнях восприятия. Люди не умеют объективно оценивать свое самочувствие. Боль или усталость нельзя измерить, врачам остается лишь полагаться на слова пациента. Некоторые симптомы, однако, удается зафиксировать, и, сравнив объективные данные с жалобами больного, можно получить неожиданные результаты. Например, тремор, очень распространенный психосоматический симптом, измеряют с помощью актиграфа. Пациент носит прибор в виде браслета, который круглосуточно записывает все движения руки. Проанализировав данные, врач делает вывод о силе и частоте возникаемой дрожи. Параллельно с этим пациент ведет дневник приступов, где практически всегда утверждает, что тремор не прекращался, в то время как данные актиграфа свидетельствуют о долгих периодах покоя. Пациент не врет; просто из-за переживаний он проявляет излишнюю бдительность. Подобного рода наблюдения повышают вероятность того, что большая часть симптомов вызвана не болезнью, а нашими собственными страхами.