Останься со мной! - Ольга Покровская

Мне удалось пробить брешь в выстроенной им вокруг себя стене. Все, что теперь происходило между нами, было данью приличиям, социальными ритуальными танцами. Но сопротивляться мне он больше не будет. Он сдался. Сдался – как бедняга Олан, тыкавшийся прохладным влажным носом мне в ладонь.

– Так как вы это проделали? – снова повторил Олег.

– Боже мой, да что тут удивительного, – пожала плечами я. – Просто я умею обращаться с собаками. И с алабаями, в частности. Я ходила на занятия, обучалась у инструктора по дрессировке. У меня… у меня в детстве был алабай.

Это, конечно же, было не совсем правдой. С инструктором я действительно занималась – иначе сегодняшний мой фокус мог бы окончиться в лучшем случае больницей. Только вот было это не совсем в детстве.

Мне вспомнился заснеженный двор. Щиплющий ноздри морозный воздух, темные верхушки деревьев за забором, столб линии электропередач, на котором неподвижно сидела какая-то серая птица…

Колоссальный вольер у ограды, где металась, фырча и порыкивая, посверкивая алыми от злости буркалами, огромная грозная псина. Инструктор со слегка раскосыми темными глазами и сжатым в бесцветную нитку ртом, повторяющий тихим, до омерзения бесстрастным голосом наставления. Парализующий ужас, охвативший меня, стоило приблизиться к сетчатой дверце.

Чертова тварь тут же прыгнула на меня, щелкнула зубами, зарычала. Я попятилась назад и наткнулась спиной на замершего у вольера Володю. Лицо у него было белее затопившего двор снега, глаза – больные, сумасшедшие, руки сжаты в кулаки.

– А ну, пошла! – рявкнул он на меня, подталкивая к клетке. – Пошла, слышишь? Порви эту гребаную псину! Давай, или я прямо тут тебя пристрелю, ясно?

– Ясно, – беззвучно сказала я.

Оттолкнулась от него и пошла…

– Правда? У вас в детстве тоже был алабай? – переспросила Светлана. – А как его звали?

– Бой, – отозвалась я.

– Ох, ничего себе! Бой – это же мальчик, да? А Олан тоже переводится «мальчик». И еще у папы в детстве была собака Мальчик. Папа, правда, обалдеть? Ну и совпадение…

– Действительно интересно, – подтвердила я.

– А что с ним стало? – не отставала Светлана.

Мне это было на руку. Я напустила на лицо легкую тень печали, заставила голос слегка дрогнуть:

– Он… погиб. Наш сосед по даче, охотник… как-то раз напился до белой горячки, ему что-то там примерещилось, и он застрелил Боя из ружья… Потом приходил извиняться, денег предлагал. Сволочь…

Я опустила взгляд в землю, всем видом давай понять, что вспоминать об этом мне больно.

Краем я глаза все же успела заметить промелькнувшее в глазах Радевича сочувствие. Еще бы, я отлично помнила, что алабай Мальчик погиб во время пожара. Олег просто обязан был проникнуться моим горем.

– Света… – мягко остановил он дочь, явно собиравшуюся выспросить еще какие-то подробности. Та заморгала под многозначительным взглядом отца, затем сообразила и постаралась перевести тему:

– А почему вы сегодня здесь? Ой, ничего, что я так лезу к вам? Просто ужасно хочется с вами поболтать – девчонки потом умрут от зависти, если я расскажу…

– Ну, что за глупости, – дружелюбно улыбнулась я. – Спрашивай о чем хочешь. Журналистов ведь нет. А здесь я потому, что… Гриша, передай мне, пожалуйста, щенка.

Гриша передал мне звереныша, и я продемонстрировала его Радевичу и Светлане.

– Господи, какая прелесть, – взвизгнула девчонка. – Какой он милый. А можно потрогать?

– Пожалуйста. Вот, Олег, можете себе представить, кто-то из поклонников мне его преподнес. Может быть, вычитал где-то про Боя… В общем, я нашла это чудо в гримерке после концерта.

– Это только еще раз доказывает, как плохо работает ваша служба безопасности, – вставил Радевич.

Гриша снова возмущенно задышал за моей спиной, но от ответа удержался.

– Какой хорошенький, – меж тем продолжала умиляться Светлана, тут же подхватив щенка на руки и принявшись поглаживать его по холке. – А можно с ним поиграть? Можно, да? – Она опустилась на землю и уселась с щенком прямо на газоне, тормоша его, теребя, дразня и лаская. – А как вы его назвали?

– Никак, – отозвалась я и вздохнула. – Я не могу его оставить.

– Вы хотите его отдать? – ахнула Света. – Такого хорошенького? Но как же так?!

– Света! – попытался призвать дочь к порядку Радевич. – Айле самой решать…

– Я бы очень, очень хотела его оставить, – прочувствованно произнесла я, глядя на Свету.

А затем перевела взгляд на Радевича и все так же проникновенно произнесла:

– Но я не могу. С моим образом жизни это было бы просто… безответственно.

Его проняло! Я видела!

Что-то промелькнуло в глазах и на мгновение горько скривились губы. Ну, разумеется, много лет мечтал о собаке, но служба не позволяла…

Кто как не он должен был понять мои «тоскливые метания». Расстаться со щенком, о котором мечтала с самого детства, с той поры, когда погиб только что выдуманный мною бедняга Бой, немыслимо, но оставить его у себя – при постоянных гастролях, разъездах, занятости чуть ни круглые сутки…

О, я была уверена, что Олег после этой маленькой драмы проникнется ко мне сочувствием еще больше.

Все и всегда основано на сходстве – опыта, привычек, взглядов. Хотите зацепить человека – вызнайте какой-нибудь потрясший его случай из детства или юности и словно вскользь упомяните, что у вас некогда было то же самое. Некоторые называют это родством душ. Я же, циник и реалист, говорю: «Все всегда зиждется на тщательно собранной информации».

Ну и на сексе, конечно.

Впрочем, для этого было пока еще рановато.

– Так вы хотите оставить его здесь, в клубе? – понимающе кивнул Олег.

– Да, я уже договорилась. Думаю, здесь о нем хорошо позаботятся, найдут ему прекрасных хозяев, – я подпустила в голос сдержанной тоски и пару раз моргнула, глядя, как Светлана возится со щенком.

– Папа, – тут же отреагировала девчонка, – а давай возьмем его, а? Мы же можем! У тебя места хватит, а Олан… Олан с ним подружится.

– Света, подожди. Так не делается, – попытался возразить Радевич.

Но тут уже я обнадеженно разулыбалась и подступила к нему:

– Ох, это правда? Вы в самом деле могли бы его взять? Боже мой, это бы меня так успокоило. Я бы знала, что он попал в хорошие руки, и, может быть, смогла бы даже его навещать иногда, если бы вы позволили!

Нам обеим Радевич противостоять не мог.

Щенок был тут же удобно устроен у девчонки на руках. Мы со Светланой развели типичную женскую суету: обсуждали, в какой зоомагазин заехать по дороге, что купить, чтобы щенку было комфортно на новом месте, кудахтали над ним, как две идиотки. Как-то так получилось, что я вместе со щенком села в машину с Радевичами и поехала к ним домой. Никто и не подумал останавливать меня или возражать. Все вышло как-то само собой разумеющимся – наилучший вариант из возможных.