Злая сказка - Антон Соловьев

Они сидели на пороге дома. Шай-Ама больше не курил. Отвыкал, зная, что вернется в тот мир, где в последний раз был рожден, а там табака нет. Пил вино вместе с Волком. Вещи были собраны. Да и, по большому счету, что за вещи. Так, небольшой дорожный мешок с припасами. Он не знал, сколько прошло времени. Годы или даже десятилетия.

Здесь он не старился. И видел в этом не больше удивительного, чем в двадцати трех звездах и полной луне, которые появлялись на небосводе с приходом темноты. Так надо. Иногда Шай-Ама казалось, что этот мир ограничивается лишь огромным лесом да домиком посреди него. И создан он... для Посланников. Но на самом деле это было не так. Этот мир и этот дом были созданы Волком и принадлежали ему. Он так хотел. Шай-Ама с трудом верилось, что Волк — человек. Быть может, какой-то иносказательный смысл вложил он в первую их серьезную беседу. Человек, ставший подобием божества. Может быть, это просто сравнимо с тем, что Посланник поверит в свою победу.

— Волк!

— Да.

— Это была притча? Ну, в том самом первом разговоре.

— И да и нет. Когда-нибудь ты поймешь это. Поймешь, когда перестанешь относить себя к какой-либо категории: бессмертный... человек... Ты поймешь, когда станешь собой. Это была притча и правда. Все вместе. Думай как хочешь.

Шай-Ама промолчал. Он вспоминал уроки Волка. Бесконечные походы по лесам, перевоплощения то в птицу, то в зверя. Это рушило все основы его восприятия мира. Человек так не мог. И бессмертный в человеческом теле не мог. А он мог. Даже не потому, что Посланник. Мог, и все тут. Волк долго учил его владеть разным оружием. Начиная от привычного короткого менгерского клинка и кончая экзотическим оружием из дальних миров. Волк показал ему комплекс довольно простых упражнений, не требующих особых физических усилий. Эти упражнения необходимо было повторять каждый день. И тогда после нового воплощения сохранялись все полученные навыки. Это было изобретением Волка.

Но самое главное, чему научил его Волк, — это не бояться. Не бояться в первую очередь себя. Волк водил его по странным тропинкам своего леса. Стоило сделать шаг в сторону — и окажешься в другом мире. Но если того захочет Волк. Они ходили по разным местам. Влияние Волка было настолько велико, что он уже называл это «пойти в другое место», а не как раньше — «в другой мир». Ведь бессмертные могли путешествовать либо по Дороге, либо перевоплощаясь в иных мирах через телесную смерть. Но Шай-Ама быстро привык.

Волк выводил его к скале, возвышавшейся над морем, и заставлял прыгать на острые скалы, невольно превращаясь в птицу, или — в самую гущу битвы, где дрались то на холодном оружии, то на трубках, брызжущих раскаленным железом. И всякий раз они одерживали победу. Причем Волк не разрешал интересоваться тем, чью сторону они принимали в битве. Он учил -так: «Права та сторона, которую ты выбрал». Пока у Посланника будет один-единственный противник, ошибиться невозможно.

Волк рассказывал о Свете и Тени. И говорил, что они существуют лишь в восприятии мыслящего существа. Не более того. Сама личность склоняет чашу весов, а не Силы толкают на что-то. Это противоречило взглядам Шай-Ама, но он лишь кивал головой. Огромное отличие ученика от послушника заключалось в том, что послушник принимал все на веру, а ученик имел право хотя бы спросить.

«Любой, даже самый наивный вопрос ведет в тупик. Не спрашивай. Учись. Когда уйдешь от меня, спрашивай свою мудрость». Так говорил Волк. Философ и воин, домосед и бродяга по комнатам вселенной. Свет и Тень. Он был человеком и бессмертным, но более всего он походил на волка, который учит волчат простой мудрости: как выжить в шкуре хищника, коли ты имел несчастье ее примерить.

Догорал закат. Волк пил вино и смотрел на опушку леса.

— Лья-эн-я-хашь. Намерья-ль-я-э. Намерья-ль-я-э иль-хашь наррэ.

— Шаммэ! — прошептал Шай-Ама.

— Я рад, что тебе понравилось. Ведь у Первых, чей путь ты принял сначала, так принято. Прощальная строка. Ты доволен?

— Да. Теперь я могу идти спокойно.

— Какой ты путь изберешь в том мире, откуда пришел ко мне?

— Путь смерти другим от моей руки. Так начнется мой новый путь.

— Ты повторяешь дорогу других Посланников. Не скажу, что так должно быть. Просто ты повторяешь.

— Неужели и путь Одэнера?

— Да, того, кого я звал «самхрэ».

— Лучший из избранных?

— Да. И запомни: ты сам решил стать Посланником. Дух твоего Меча уже живет своей жизнью. Тебе придется лишь осознать это для самого себя.

— Волк, почему все после тебя выбирают путь Тени?

— Не знаю, — пожал плечами Волк. — Может быть, так проще начать. А может... А может, правы те, кто говорит о том, что внешнее проявление лишь кривое отражение сущности. Кто знает?

— Добрые злы, злые добры.

— Все не так, послушник, совсем не так просто. Но ты поймешь. Поймешь, когда будешь умирать в пустыне, ища свой духовный Меч. Ты поймешь это. Чтобы научиться щадить, нужно по крайней мере хотя бы один, один-единственный раз ударить. Ты сделаешь это не раз. А сейчас давай сходи еще за вином. Не как послушник. Я просто прошу тебя. Тащи сразу два кувшина. С рассветом ты снова станешь моим гостем. А потом уйдешь.

Шай-Ама проснулся еще до рассвета. Волк, похоже, не спал всю ночь. Шай-Ама застал его сидящим на пороге дома с чашкой кофе.

— Скажи напоследок: я был не хуже других?

— Для меня нет ни лучших, ни худших. Но я знаю, как похвалить тебя. Ты был как Одэнер. Тебе это важно?

— Да.

— Значит, я не ошибся.

— В чем?

— Вы братья по духу. Вот в чем.

— Да, это так. Мы с ним встретимся?

— Много раз.

— Скажи, он такой же, как я? Не Первый?

— Да. Он тоже пришел из Тьмы. Он тоже учился у Творца. Но не в этом суть. Просто люби его.

— "Люби"... Это страшно — кого-то любить?

— Да, потому что терять того, кого любишь, сложнее.

— Значит...

— Увидишь сам.

Он выехал из леса. Все в той же своей одежде. Под ним был конь, которого также не коснулись годы. А на его полушубке был белый крест. Как и раньше. После долгих лет вечного лета Шай-Ама было очень холодно. Он подъехал к мосту, разделяющему Менгер и Савал. У моста было пятеро братьев-воинов. Четверо молодых и главный лет под пятьдесят.

— По благословению...

— Мы рады, что ты помнишь старую формулу. Грамоту!

— По благословению! — упрямился Шай-Ама.

— Ты похож! Нет, ты правда похож на одного брата-воина. Но он погиб в огне обители, когда ее подожгли еретики, чтобы убить святого Толия, мученика во имя Творца. Я служил с тем воином в обители святого Ибрамиуса.