Лгунья - Екатерина Гичко

Отдышавшись, Майяри добралась до решётки и опустилась перед мисками на колени. Окунув дрожащие пальцы в холодную воду, девушка тщательно вымыла руки и лицо.

— Ты глянь-ка! Чистюля какая, — презрительно протянул кто-то. — Её пить надо, а не культи свои полоскать!

Помутневшую воду Майяри вылила в кашу, чтобы заглушить тошнотворный запах, и, придерживаясь за стеночку, потопала к постели.

— Нос воротит, — хмыкнул один из арестантов. — Видать, из благородных.

— Что ж её, такую благородную, к нам занесло?

— Мож, ноги перед кем-то важным раздвинуть не захотела?

Коридор опять огласил многоголосый гогот.

Майяри мрачно посмотрела на шутников, и неожиданно по её камере прокатился яркий всполох. Он ударился в решётку и брызнул искрами. Хохот резко оборвался, и наступила пугающая тишина.

— Магичка! — с отвращением сплюнул кто-то.

Майяри прикрыла глаза и нервно рассмеялась.

— Ещё и безумная!

За Майяри пришли на следующий день. Она даже не услышала, как открывается дверь. Проснулась, почувствовав, что на ногах и руках защёлкивают кандалы.

— Вставай! — огромная ручища грубо тряхнула девушку за плечо, и она с трудом разлепила веки.

Голова пульсировала от боли, горло раздирала сухость, а в груди ощущалась тяжесть. Майяри кое-как села и обвела камеру мутным взором. Рядом с ней стояли двое плечистых стражников, а у входа в темницу их поджидал ухмыляющийся хаги. Правда, когда взгляд девушки упал на него, улыбка медленно сползла с лица мужчины.

— Ну же! — поторопил стражник.

Его слова доходили до девушки с трудом и разносились в голове глухим звоном, причиняя лишь боль и не донося никакого смысла.

Грубый тычок в спину всё же подсказал, что от неё хотят, и Майяри поднялась на ноги. Те подвели её почти сразу. Стража едва успела подхватить её под руки.

— Эй, чего это с ней? — обеспокоился Харийд. — Вы ей подсыпали что-то?

— Больно надо! — обиделся один из охранников. — Эта цаца от воды и еды отказалась. Мы же силком арестантов кормить не нанимались. Давай, шевели ногами!

Шевелить ногами у Майяри получалось кое-как. Она только-только начинала понимать, что происходящее — не продолжение её бредового сна. Грудь раздирал кашель, и чувствовала она себя совсем отвратно. В какой-то из проблесков сознания ей подумалось, что купание в ледяной реке было не самой лучшей идеей. Но такой заманчивой… Разум опять погрузился в горячечный бред, и девушке очень захотелось оказаться в той ледяной воде. Сейчас ей было невыносимо жарко.

Майяри попыталась сосредоточиться на окружающих предметах, но коридор проносился перед глазами качающимся смазанным пятном. За решётками маячили бородатые злорадно ухмыляющиеся лица, а в уши лился неразличимый гомон чужих голосов.

— А ну заткнулись, сукины дети! — голос охранника прозвучал неожиданно чётко.

Майяри тряхнула головой и ненадолго обрела ясность рассудка. Куда её тащат? На допрос? Нужно собраться, ей нужно собраться! Она выкрутится… Сознание опять поплыло, и Майяри затошнило.

В следующий раз она вынырнула из горячечного бреда, уже сидя в большом деревянном кресле за маленьким столом. Её отрезвил холодный взгляд жёлтых глаз. Майяри пристально уставилась в них, ощущая физическое облегчение от их ледяного выражения.

— Не нужно, — Ранхаш махнул рукой в сторону цепей, что свисали с кресла. Стражники с сожалением отпустили их и вышли в коридор.

Харен же окинул сидящую перед ним девушку взглядом, и увиденное его не устроило. Подозреваемая была совершенно невменяема. Стоящий у стены Шидай заинтересованно подался вперёд и с подозрением протянул:

— Видимо, тюремный лекарь до неё так и не дошёл.

— Халтурщики! — сплюнул данетий Трибан. — Как её теперь допрашивать?

В допросной помимо них троих был ещё и Харийд, которого пригласили исключительно как сторожа для подозреваемой. Но судя по её состоянию, она не была способна ни колдовать, ни броситься в атаку с кулаками. Антимагические кандалы явно были лишними.

Сгорбившись на своём месте, Майяри продолжала с маниакальным упорством ловить взгляд харена, чтобы ещё раз испытать облегчение. Ей это удалось, и её губы дрогнули в улыбке.

Ранхаш замер. Лицо его не изменилось, но почувствовалось напряжение. Да почти все присутствующие ощутили озноб, когда по измождённому лицу скользнула почти сумасшедшая улыбка.

Ранхаш ещё раз осмотрел девушку. Худая, даже тощая, с запавшими щеками, тёмными кругами под глазами и грязными тусклыми тёмно-русыми волосами. Сходства с портретами, что с первым, что со вторым, не было никакого. Даже взгляд, тёмный и тяжёлый, сейчас казался куда легче из лихорадочного блеска. Харен попытался выделить какие-то характерные черты, но взгляд спотыкался то об обломанные ногти, то о потрескавшиеся сухие губы, то об угловатые плечики. Но, несмотря на крайне болезненный вид, в запахе девушке лишь едва-едва чувствовалась нечистота. У неё вообще был очень слабый запах. Сперва Ранхаш предполагал, что у неё есть амулеты, но Харийд при обыске ничего не нашёл.

Глаза девушки скользнули по столешнице и задержались там. Перед хареном лежал сложенный кусок пергамента. Острое сожаление привело её в чувство. Зря она закляла эту бумажку от воды и магического огня. Ой, зря! Вероятно, в кармане нашли. Она его последний раз туда запихивала, прочитав очередное послание от харена. Майяри вскинула глаза и уставилась на Ранхаша. Сомнений не было. Именно этого оборотня она встретила на болотах. Нужно было не слушать Тошкана и пройти мимо! Лучше бы он там сдох!

Взгляд подозреваемой неожиданно стал осмысленным, и в нём загорелась ненависть.

— Вы осознаёте, где находитесь? — поинтересовался Ранхаш.

Майяри облизнула пересохшие губы и прохрипела:

— Осознаю. Только вы кто?

— Вы должны помнить меня.

На мгновение голову Майяри помутил страх. Он запомнил! Запомнил её на болотах! Что теперь будет с садовниками?

— Я писал вам, — Ранхаш постучал пальцем по сложенному пергаменту.

Девушка не сразу поняла его, но, когда поняла, рассмеялась от облегчения. Мужчины с беспокойством переглянулись, а харен помрачнел.

— Вотый, — на распев протянула девушка. — Тот самый Вотый. Знала бы… — Майяри мотнула головой и оборвала фразу.

— Вы понимаете, почему оказались здесь?

— А? — Майяри уставилась на него пьяным взглядом, а затем широко улыбнулась. Зубы у неё оказались белыми и здоровыми, что на фоне общей измождённости выглядело странно. — Меня же поймали, да?

— Да, — терпеливо подтвердил Ранхаш, всё яснее понимая, что допроса не выйдет. Можно звать свидетеля, чтобы тот провёл опознание, а потом сдать девчонку в руки тюремному лекарю. Она ему нужна в более вменяемом состоянии.