Романов #01-02 - Владимир Кощеев

В какой момент рядом со мной встал мужчина в униформе сотрудника полиции, я не заметил. Он просто возник в поле зрения, не издав ни одного лишнего звука.

— Рад нашей новой встрече, княжич, — произнес он. — Хотя, честно говоря, я надеялся, что первая закончится иначе.

Я повернулся, рассматривая своего похитителя. Обычное, ничем не примечательное лицо. Лет сорок, среднего роста и такого же телосложения, он поправил фуражку на голове и улыбнулся. Подчеркнуто вежливо.

— Пройдемте со мной, молодой человек.

Он указал рукой мне за спину, и когда я обернулся, почувствовал резкий укол в шею. Транквилизатор «МЕ-12», специальная разработка против одаренных высокого ранга. Считается, что ее нельзя достать, и опричники строго контролируют каждую партию, не допуская утечки на сторону. Но отец его добыл, чтобы познакомить меня с эффектом. Давно это было.

Тело стало вялым, я начал заваливаться вперед, но «полицейский» подхватил меня и повел в сторону, громко отчитывая.

— Такой молодой, а уже меры не знаешь. И ладно бы напился, так в общественное место пришел! — услышал я, прежде чем окончательно отключиться.

Разбудил меня жесткий удар по лицу. Я тряхнул головой и приоткрыл один глаз. Передо мной стоял мужик поперек себя шире, раздетый по пояс. Из волос на его теле можно было не один свитер связать. Однако лицо у ударившего меня было вполне европейским.

Сам я оказался прикованным к стене. Вокруг кафель — старый и местами потрескавшийся. Комната квадратная три на три метра, единственный выход без двери, из коридора льется свет ламп. С потолка свисает на жиденьком проводе грязная лампочка. Разумеется, кандалами служили подавители.

— Где сестра? — спросил я, чувствуя, как сухой язык царапает слизистую рта.

— Он проснулся, — вытащив из-за спины рацию, сообщил мужик.

Польский. Обширная у отряда география рекрутирования. Сперва тюрки, теперь вот поляки. Кого следующим ждать, эскимосов?

Речь Посполитая не столько возродилась сама, сколько ее подняли из пепла добрые соседи в качестве щита от Русского царства. Теперь это родина отбросов, куда стекаются отморозки, которым нечего терять, и они готовы убивать за пару марок Германского рейха или Римских денариев.

Собрав немного слюны, я смочил рот.

— Эй, слодка девчина, где моя сестра, я тебя спрашиваю? — повторил я свой вопрос.

Боец, ожидаемо, никак не оскорбился на мою вялую попытку его задеть. Однако призвать меня к порядку это ему не помешало. Удар тяжелого ботинка, и меня подбросило над полом, но кандалы не дали улететь далеко.

— Заткнись!

— Ты сам выбрал, — подытожил я.

Кандалы не позволяли мне воздействовать за пределами тела. Но мне и не требуется.

Влив силу в руку, я рывком вырвал цепь из стены и, взглянув на своего сторожа, выругался. Штырь, удерживающий кандалы, не просто вылетел наружу, он еще и вошел четко в глазницу поляка, моментально прикончив его.

Здоровяк стал заваливаться на пол, и мою руку потянуло вслед за ним.

— На это я не рассчитывал, — хмыкнул я, дернув цепь обратно.

Вот почему хранить тайну дара — жизненно необходимо. Если бы враги знали, что я умею усиливать себя, они бы не ограничились простыми наручниками.

Освободить вторую руку было уже проще. Металл согнулся под пальцами, клепка со свистом вылетела, и я потер запястье. Висел я тут недолго, но следы уже проступили на коже. Разомкнув кандалы на ногах, я немного перевел дух и приступил к обыску. Труп порадовал не только рацией, но и коротким ножом за спиной.

— Мы идем, сторожи его, — донесся из динамика уже знакомый мне голос.

Оттащив тело в угол, чтобы от входа его не было видно сразу, я размял шею и попрыгал на месте, разгоняя кровь по мышцам. Несмотря ни на какие сверхъестественные дары, анатомии и физики еще никто не отменял.

Закончив с быстрой разминкой, я оглянулся на кандалы и, прихватив уже доказавший свою полезность штырь, намотал цепь на руку. Усилив слух, я уловил тяжелые шаги в коридоре. Отступив в угол напротив трупа, замер, контролируя дыхание, чтобы погрузиться в легкий транс. Звуки стали четче, я ощутил приближение нескольких людей.

Трое. Один чуть шаркает подошвами, ботинки второго звучат глухо, а впереди уверенно топает кто-то в туфлях — его каблуки звучат иначе. Кто здесь главный, понять не сложно.

— Стоять! — приказал вожак шепотом, но для меня это звучало так же громко, как если бы он прижимался ко мне вплотную.

Щелкнули предохранители автоматов, с шумом проскрежетали затворы. Соваться в импровизированную камеру никто не спешил — они и так видели, что одной цепи нет на месте, а вместо их товарища на полу осталось характерное пятно крови.

— Внимание всем, княжич освободился, — сказал в свою рацию уже знакомый мне «полицейский». — Не спускайте с девчонки глаз!..

Значит, сестру все же не отпустили. Ожидаемо и… прекрасно. Конечно, существует вероятность, что Ксению попытаются прикончить. Но раз мы оба не убиты до сих пор, мы зачем-то нужны живыми.

— Дмитрий Алексеевич, не дурите, — уже спокойным тоном сказал «полицейский». — Если вы не выйдете и не сдадитесь, мы же убьем княжну. Вы же понимаете, что это неизбежно, если вы продолжите сопротивляться?

— Приди и возьми! — ответил я, и швырнул нож в коридор, ориентируясь на звук шаркающих ботинок.

Вражеские пули со свистом вспороли воздух, замирая в считаных миллиметрах от моего тела, но бессильно опали на кафельный пол, а я вновь укрылся за углом.

— Нам нужен только один Романов, — заговорил главный. — Я сейчас прикажу убить вашу сестру, княжич. Считаю до трех. Раз…

Чуть ослабив цепь на руке, я вздохнул в последний раз поглубже, концентрируя силу, и вышел в проход. По глазам ударили вспышки выстрелов, от грохота заложило уши, но мой удар все равно пришелся в цель.

Боец слева выпустил автомат, глядя на торчащий изо рта штырь, и покачнулся. Я дернул оружие на себя, и пошел вперед, на ходу наматывая цепь обратно.

— Огонь! — заорал главный и, не желая рисковать собой, бросился по коридору.

Оставшийся боец разрядил весь боезапас. Но я продолжал неумолимо приближаться, а вокруг меня падал свинцовый дождь. Я уже был в паре метров, и стрелок выхватил пистолет, не тратя времени на смену магазина. Семь пуль зависли в воздухе перед моей грудью, пока я спокойно смотрел в глаза противника.

— Ты поднял руку на мою семью, — выдохнул я ему в лицо.

Штырь вошел в грудь, прошив броневую пластину бойца. Он схватился за мою руку и попытался ее убрать, но это было не под силу даже подготовленному