Книги онлайн и без регистрации » Научная фантастика » Дебажить Жизнь - Евгений Досычев

Дебажить Жизнь - Евгений Досычев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
Перейти на страницу:

В 1938 году отец добился, чтобы его перевели на Тракторный завод, который был в Челябинске, и наша семья переехала на Урал. В Челябинске даже до войны было ой как несладко. Нормальных дорог не было, рабочие жили в бараках, зимы были с лютыми морозами. Еды не хватало, бывало, жили на хлебе и воде.

У отца в Смоленске был хороший друг дядя Илья. Он был врачом. До отъезда отец рассказал ему, что будет война, и умолял тоже попытаться уехать как можно дальше от границы. Дядя Илья не поверил, но, когда в 1940 году Германия захватила почти всю западную Европу, видимо, понял, что отец прав. Он тоже перевёлся в Челябинск.

В Челябинске, как я уже говорила, жить было очень тяжело, поэтому наша семья и семья дяди Ильи, у которого были сын и дочь, купили вместе большую избу в деревне Сосновке, в двух часах езды от города. Отец на неделе ночевал прямо на заводе, а на выходной приезжал к нам в деревню. В 1940-м Олег вернулся из армии и тоже стал жить в деревне. Мы разбили большой огород и даже завели корову.

Как только переехали в Сосновку, папа и братья начали готовиться к войне. Папа через спекулянтов доставал муку, консервы, соль, сахар, крупы, лекарства и привозил их в деревню. На всякий случай мы не хранили продукты дома, а рыли для них специальные схроны в лесу.

Ваня тоже должен был пойти в Красную Армию, но отец строго-настрого запретил ему это делать. Врач дядя Илья придумал ему какой-то диагноз, по которому его не взяли служить. Ваня жил с нами в деревне и помогал маме по хозяйству. А Олег тоже пошёл рабочим на Челябинский Тракторный Завод, в цех, который делал детали для самолетов, и стал там уважаемым мастером. Он был видным парнем – высокий, сильный. Позже познакомился с девушкой-красавицей из Челябинска и жил у её семьи в городе. Настасья её звали.

И вот наступило 22 июня 1941-го. Это было воскресенье. Мы всей семьей поехали в Челябинск, пошли в кафе, и папа сказал, что это «последняя трапеза». После обеда мы пошли на площадь, где играло радио. И примерно в два часа дня мы услышали обращение Молотова, где тот объявил, что началась война.

Мы вернулись в деревню, и за всю войну я была в городе всего два раза. Отец всё время напоминал братьям, что они ни за что не должны попасть на фронт. Отец и Олег работали на стратегически важном заводе, потому и получили «бронь». Как-то дядя Илья спросил у отца, не стыдно ли ему, что весь советский народ воюет, а он и сыновья дезертируют. Помню, как отец разозлился и сказал: «Я был на этой войне. И я бы ещё раз на неё пошёл, но как солдат, а не как пушечное мясо, которое посылают на верную смерть».

Осенью и зимой в Челябинск приехало много эвакуированных. С продовольствием стало еще хуже. Тогда мы поняли, что папа все делал правильно.

Но у нас начались другие беды. Уже в конце первой военной зимы в деревне начали нам завидовать, потому что у нас было заготовлено достаточно дров, и корова была, и сын жил дома. Был в деревне один старик, Богомил его звали, который особенно нас ненавидел. Поговаривали, что он и до войны писал много доносов, и на нас тоже начал доносить. Но время немного изменилось, и видимо, его доносы не рассматривали, так он даже ездил в город, чтобы на нас заявить. Однажды он следил за мамой, которая ходила в схрон, чтобы достать муки. А днём позже Богомила нашли мёртвым в лесу. Думаю, это Ваня его застрелил, но он никогда в этом не признался.

А весной 1942 года на фронт призывали уже всех, кого можно. Отец отрастил длинную бороду, ходил, сутулясь, с палочкой, чтобы его комиссия не признала годным для службы. К нам в деревню приезжали из военкомата, чтобы раздавать повестки и искать дезертиров. Ване повезло, что он был щупленький и был отличным артистом. Он так и не встал под ружьё.

С Олегом всё было сложнее. Его «бронь» на заводе была постоянно в опасности. Отец старался перевести его на те специальности и должности, где все еще давали «бронь», но с каждым месяцем войны это делать было все сложнее и сложнее. Но беспокоило отца больше всего то, что сам Олег постоянно рвался на фронт. Он чувствовал невероятные угрызения совести, что отсиживается на заводе в тылу, хотя работа на заводе было просто каторжной. Тем более что его невеста Настасья была из семьи военных: её отец и братья были на войне с первого месяца и получили уже награды и ордена.

Я помню это воскресенье, когда вся наша семья собралась вместе, и Олег объявил, что идет в военкомат. Отец умолял его подождать хотя бы до следующей весны, но Олег не хотел ничего слушать. Тогда, когда мы все уже легли, отец сидел с ним за столом до поздней ночи и давал всякие наставления, как и что нужно делать на фронте.

Когда назавтра Олег уезжал, мы все рыдали, как будто были уверены, что он больше не вернётся. Он и впрямь не вернулся. Олег погиб под Сталинградом всего через три месяца после призыва.

Мы кое-как пережили войну, но после неё тоже было нелегко. Ваня поехал учиться в Москву, а мы с мамой так и остались в деревне. Вскоре отец получил звание Героя Социалистического Труда и вышел досрочно на пенсию. Родители жили в Сосновке до глубокой старости, и ничего необычного, связанного с отцом, я больше не помню».

Благодарю за то, что прочитали этот текст. Буду рад узнать ваши впечатления!

Авторские права

Текст – все права на данный тест пренадлежат Евгению Досычеву с полным согласием Александра Левина.

Фотографии использованые в тексте из личного архива Евгения Досычева, кроме:

(20) Послесловие – фотография из Государственного Архивов Челябинской Области – http://www.chelarhiv.ru/Upload/images/1(2).jpg. Находиться в свободном доступе.

Обложка – Lost in Onself – https://unsplash.com/photos/N-0V-LpQ-18 – unsplash free license.

1 ... 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?