День четвертый - Сара Лотц

Однако не только этот вновь поступивший пациент беспокоил Джесе. Альфонсо был по-прежнему на грани кататонического ступора и практически не отреагировал, когда в манипуляционную привели бившегося в истерике пассажира. Джесе не смог вытянуть из него ни слова. Ожоговая прокладка должна была сработать, нужно только поменять ее завтра пораньше – и дай Бог, чтобы к тому времени они уже вышли из этой ситуации! – но Альфонсо едва притронулся к йогурту и банану, которые Марта принесла ему, как не воспользовался стульчаком, который они установили для него в маленькой ванной комнате. Сейчас Джесе уже мало что мог сделать сам, разве что обратиться к помощи психолога.

Психоз у пассажира, мертвая девушка, вирус желудочного гриппа и инженер на грани кататонического ступора.

Какое еще дерьмо можно добавить в этот перечень?

Марта тяжело ввалилась в процедурную и бросила латексные перчатки в корзинку для мусора.

– У нас еще один, Джесе.

– Вирус?

– Он самый.

– Сколько уже случаев?

– Шесть в общей сложности. Три у команды, три у пассажиров. А насчет последнего я беспокоюсь. Пациентка пожилая и с большим избыточным весом. Она очень слаба. Подруга обнаружила ее после того, как та свалилась на пол в ванной комнате.

– Хочешь привезти ее сюда?

– Нет. Лучше держать заболевших на карантине в собственных каютах.

– Хочешь, чтобы я ее посмотрел?

– С тебя и так достаточно. – Она махнула рукой в сторону обезумевшего больного. – Как твой новый клиент?

– Слава Богу, сработал мидазолам.

– Уже известно, что спровоцировало припадок? У него было психическое расстройство?

– Мы этого пока не знаем. Секьюрити пытаются вычислить его жену.

– Какие-то травмы?

– У меня была возможность провести только наружный осмотр. Кровоподтеки на запястьях и верхней части бедер, ушиб лобной части головы. Возможно, это было получено в ходе борьбы. Чтобы скрутить его, потребовались два охранника.

– Черт! Что Бин?

– Он занимается стюардессой, на которую напал этот парень, прежде чем оказался у нас. Ничего серьезного, но она, понятное дело, травмирована психологически.

Марта критически осмотрела его с головы до ног.

– Было время передохнуть?

– Нет. – Он держался на холодном кофе и бесчисленных банках колы, и физическое изнеможение сдерживалось нервным возбуждением, вызванным высоким уровнем кофеина. – Может, сказать капитану, что пора переходить в состояние «красная тревога»?[9]

Случаев выявления норовируса было еще недостаточно для этого – пока что! – но лучше перестраховаться, чем потом жалеть, особенно учитывая состояние силовой установки корабля. Джесе попросил о встрече с капитаном еще вчера, но до сих пор эта просьба игнорировалась.

Марта прислонилась к носилкам на колесах.

– Такое, конечно, добавит проблем помимо всего остального. Но, думаю, мы должны это предложить. По крайней мере пассажирам хотя бы расскажут, как пользоваться антисептиками для рук.

Да, правильно, подумал Джесе. За время пребывания на корабле он ни разу не видел, чтобы кто-нибудь ими пользовался.

– Сколько еще времени это может продолжаться?

– Бог его знает.

– Ты ничего больше не слышала?

– Нет. Средства связи до сих пор не работают.

– Я беспокоюсь насчет морга. Без электропитания там могут быть большие проблемы.

– Насчет этого не переживай. Он находится ниже ватерлинии. Там достаточно прохладно.

Пока что.

В дверь постучали, и в медпункт нерешительно вошел человек в офицерской форме. Как и большинство тех членов команды из тех, кто работал на мостике, он соответствовал стереотипу симпатичного итальянца: накрахмаленная белая униформа, гладкие темные волосы, привлекательность без всякого напряжения. В присутствии таких офицеров Джесе чувствовал себя безнадежно отсталым.

– Могу я навестить Альфонсо?

– Он сейчас спит. Вам нельзя сюда заходить.

– Простите. – Взгляд мужчины скользнул на Альфонсо, который неподвижно лежал с закрытыми глазами. – Я стучал в наружную дверь, но ко мне никто не вышел.

Джесе переглянулся с Мартой, которая только пожала плечами: делай как знаешь.

Кому это может повредить? Возможно, этот человек сможет разговорить Альфонсо.

– Ладно, валяйте.

Марта одобрительно улыбнулась Джесе и вышла из комнаты.

Офицер широким шагом подошел к кровати Альфонсо и обрушил на него шквал фраз по-итальянски. Все познания Джесе в итальянском практически сводились к словам арии Nessun Dorma из оперы «Турандот» и паре подхваченных ругательств, так что он понятия не имел, о чем говорит этот человек. Но что бы это ни было, оно, похоже, никак не помогло.

Офицер – Бачи, судя по бейджу у него на груди, – повернулся к Джесе.

– Почему Альфонсо не просыпается? Что с ним? Руку я вижу, но, может быть, что-то еще?

– Он спит бо́льшую часть времени. Возможно, мы столкнулись с реакцией его организма на обезболивающие препараты. Вы его близкий друг?

– Он помог мне попасть служить на кораблях. Мы с ним из одних мест. Он мне как отец. Но я беспокоюсь еще и потому, что он нужен нам по работе. Он проработал в машинном зале пять лет. Никто не знает двигатель и генераторы так, как знает их Альфонсо.

– А вы знаете, в чем причина поломки?

Тот только пожал плечами.

– Дублирующая система работает не так, как должна. Сейчас на корабле действуют только два аварийных генератора. Не хватает мощности.

– Но вы ведь можете это поправить, верно?

Джесе не понимал, почему этого нельзя сделать. Когда он только начинал здесь работать, ему провели экскурсию по кораблю, и хотя в глубины машинного отделения его не допустили, он видел мастерские и склады с множеством запасных частей.

– Возможно. Этого я не знаю. Я работаю на капитанском мостике. Третий офицер. – Он что-то сказал Альфонсо еще более резким тоном, однако тот никак не отреагировал. – Могу я попытаться его разбудить?

– Можете попробовать.

Бачи тряхнул его за плечо сильнее, чем хотелось бы Джесе. Но веки Альфонсо дрогнули и приоткрылись. Он дернулся, издав сдавленный крик. Страх… В глазах его читался безумный страх.

– Скажите, что мы просто хотим ему помочь, – прошептал Джесе. – И спросите, что у него болит.

Бачи заговорил мягче. Альфонсо, казалось, смотрел сквозь него, но потом, похоже, все-таки начал различать окружающую обстановку. Бачи задал ему вопрос, и Альфонсо ответил низким дрожащим голосом. Они несколько минут разговаривали, и все это время Альфонсо испуганно оглядывал комнату. Бачи от ответов соотечественника становился все более и более возбужденным.