Моя капризная леди - Яна Мелевич

— Что? — потупилась я, усиленно стараясь прочитать потайные мысли Терлака. Он вздохнул и покачал головой.

— Порой смотрю на тебя, вижу взрослую женщину. А через секунду ты становишься похожа на взбалмошного ребенка и перекладываешь ответственность за свои действия на других.

Жесткие слова сковырнули корочку со старых ран, заставляя обиженно отступить со злым шипением:

— Так зачем женишься? На другом берегу озера живет еще одна богатая невеста. Сразу решишь проблему с соседями, и девушка понравится всем твоим родственникам!

— И какое это имеет отношение к вашей ссоре с Эйлой? — еще выше приподнял бровь Терлак, терпеливо дожидаясь моего ответа. Я же запнулась, хлопнула ресницами и втянула носом воздух.

— Прямое, — выпалила сразу после минутного обдумывания. — Меня здесь ненавидят!

— Боятся, ведь ты пыталась разрушить замок, — спокойно поправил МакГиннес, раздражая таким отношением еще сильнее.

— Потому что твоя сестра первая набросилась!

— Ну вот, мы вернулись к началу и ребяческим выходкам.

— Раз я такая плохая, женись на другой.

— Ты повторяешься, — хмыкнул Терлак, игнорируя мое яростное рычание в ответ.

Желание стукнуть этого рыжего болвана возросло в десятки раз. Правда, злость была не такой мощной, как в зале. Усталость притупляла эмоции, но все равно хотелось кричать и топать ногами. Я даже надула щеки, отвернулась и спустилась на две ступени ниже. Затем поднялась обратно, пока унимался зуд от раздражения.

— Моя леди отпустила все капризы и готова к конструктивному диалогу? — насмешливо поинтересовался МакГиннес.

Бесит он меня, не могу. Собственными руками придушила бы за этот снисходительный тон.

— Леди не капризничают, а высказывают недовольство, — задрала я нос и презрительно фыркнула, желая уколоть бесчувственного гада. — Каждый джентльмен знает. Но к вам, лэрд МакГиннес, это не имеет никакого отношения!

Реакция произошла мгновенно. На лестнице резко похолодало, Терлак недобро прищурился, и по моей спине поползли мурашки страха. Я поспешила проигнорировать их, хотя мысленно два раза откусила себе язык. Определенно госпожа Сорель мне бы наподдала за выходки в зале и здесь.

— Джентльмены, как король Абель, полагаю? — ядовито протянул Терлак и спустился ниже, оказавшись почти вплотную ко мне.

Ни запах рыбы, ни тины, ни травы не отвращал меня от него. В любое другое время я бы показательно скривилась. Но вместо этого застыла, невольно восхищаясь самообладанием МакГиннеса и мощью, что заполоняла собой свободное пространство между нами. К тому же азарт подстегнул к ответным действиям.

— Какое отношение имеет король к нашему разговору? — вернула Терлаку вопрос, заданный им ранее.

— Без понятия. Из нас двоих у тебя кривая логика, — съязвил он, а я задохнулась от возмущения и замахнулась для удара.

Ладонь не достигла каких-то пяти кватов, когда МакГиннес перехватил мою руку, потянув на себя. Столкнувшись с твердой грудью, я вздохнула, ощутив теплое дыхание на губах, и опустила ресницы. В скудном свете магических ламп четко просматривалась каждая черточка лица Терлака.

— Склизкий плюгавый бормошлыгловый слизняк, — прошептала я, отпуская скопившееся напряжение.

Усмешка МакГиннеса проскользнула почти у самых моих губ.

— И этот слизняк вам очень нравится, леди Сент-Клер, — промурлыкал нахал.

— Неправда, — я попыталась увернуться и задышала часто, готовясь к неизбежному. Большая ладонь легла мне на затылок и не дала возможности для маневра. — Горные козлы меня не привлекают.

— Ой ли? Ну давайте проверим, — выдохнул мне в рот Терлак, забирая кислород, остатки здравомыслия и весь пережитый стресс этого долгого дня.

Остальное время до обеда после ссоры я провела в своей спальне. Счетные книги аккуратной стопкой лежали на столике, но прикасаться к ним не хотелось. Голову забивали разные мысли, к тому же не самые радостные.

Поцелуй внес очередную сумятицу в голову, а произошедшее в зале — панику. Никогда раньше моя сила так не реагировала на эмоции. Подобный всплеск пугал, ведь я себя почти не контролировала.

Несколько раз я порывалась написать письмо Далии, однако дело не двинулось дальше банального: «Дорогая сестра...». Я глупо хлопала ресницами и смотрела на строчки, выведенные острым кончиком самописца, пока чернила не капнули на поверхность листа.

Пришлось в срочном порядке искать небольшой раскладной серебряный нож на дне саквояжа, чтобы соскрести черную кляксу. Надо было действовать быстро, дабы краска не успела впитаться, поскольку качество бумаги оставляло желать лучшего. Это не тонкие белые листы из веленя [1] с гербом королевского дома Трастамара и едва заметной филигранью ландорской фабрики в нижнем правом углу. Обычная дешевая рыхлая бумага желтоватого цвета, в которую краска въедалась моментально.

Меня никто не донимал. Лишь робкая служанка принесла обед и быстро исчезла за дверью, бормоча на ходу извинения.

Я оставила на столике нетронутый поднос и отошла к окну, прислонившись к стенке, позволив легкому ветерку обдувать мои волосы. Он ловко проник в спальню леди Розалинды, скользнул по портьерам, дотронулся до балдахина на кровати и подхватил аромат сливочного хлеба, лежащего на тарелке. Несколько минут я сопротивлялась дразнящему шепоту сквозняка, затем побрела к подносу, решив не мучить себя голодом.

Под крышкой меня ждал густой суп из овощей [2]: морковь, картофель, зелень, лук. Это лишь то, что я смогла определить на глаз. Еще чернослив. Он придавал особую пикантность этому блюду и делал вкус мягким.

Улыбнувшись, я подняла ложку и пробормотала, глядя в прекрасное лицо Розалинды:

— Приятного аппетита, ваша светлость.

Клянусь богами, мне показалось, будто леди МакГиннес улыбнулась шире.

На жареную говядину с овощами меня просто не хватило, зато пироги с мясом и зеленым горошком вызвали настоящий восторг. Пышное румяное тесто манило, а уж о запахе говорить нечего. Наслаждаясь каждым кусочком, я на мгновение забыла о своей беде и очнулась, когда на тарелке не осталось ни крошки.

— Скоро ни в одно платье не влезу, — пробормотала шутливо сама себе и замерла, прислушиваясь к тишине.

Никто мне не ответил. Только ветер продолжал играть со ставнями, напоминая о моем одиночестве. Особенно сильно тревожили сердце крики, которые периодически долетали из-за стен. Кто-то с кем-то ругался и спорил.

Я вновь подошла к окну, разглядывая побережье, замечая огромную тень. Лося выглянула из водной глади, затем вновь исчезла, блеснув чешуей на солнце.

Тоска вернулась с удвоенной силой, несколько слезинок скатились по щекам и воспоминания вспыхнули в голове.