Быстрые решения не приводят к успеху. Пойми, что хочет твой мозг, и сделай наоборот - Дэвид ди Салво

Стоит ли говорить, что наш внутренний цензор, принимающий или отсеивающий влияния, не всегда «на высоте». Вы, например, удивились бы, узнав, что даже вымышленные персонажи наших любимых телешоу могут убедить нас изменить мнение по щекотливым вопросам. К такому выводу пришли организаторы исследования, которое продемонстрировало, как выгодное представление идеи донорства в популярных телесериалах помогает привлечь к делу больше людей. Это может быть и плохо, и хорошо – в зависимости от того, как вы на это смотрите.

Уже в течение значительного времени исследования доказывают, что телевидение может способствовать социальному обучению – склонности человека при определенных условиях имитировать отношения и поведение других людей. Обязательны два условия: внимание и память. Телефильмы с привлекательным сюжетом соответствуют обоим условиям: они поглощают наше внимание и способствуют формированию памяти. Если зритель ассоциирует себя с каким-либо телегероем, эффект еще значительнее (в психологических кругах он называется сюжетным переносом). Как раз его исследовала команда психологов, возглавляемая Лорен Мовис, профессором психологии в Университете Пердью. Они хотели выяснить, повлияет ли освещение идеи донорства органов в телефильмах «ЦРУ», «4исла», «Анатомия страсти» и «Доктор Хаус» на общественное мнение и повысит ли стимул зрителя стать донором органа. Также они хотели выяснить, как точность информации влияет (если влияет) на обучение и мотивацию.

Участникам выборочно продемонстрировали несколько серий из популярных телесериалов, сюжет которых в позитивном или негативном свете освещал донорство органов, а затем измерили различные показатели влияния сюжета на зрителя. В исследовании по сериалу «Доктор Хаус» приняли участие более пяти тысяч человек.

Результаты показали, что зрители, никогда не бывшие донорами органов, после просмотра сериала были более склонны стать ими, если донорство было освещено в положительном ключе и герои явно поощряли эту идею. Зрители, выказавшие эмоциональную вовлеченность в действие, были значительно более склонны стать донорами органов. И, наконец, зрители совершенно точно усваивали новые знания – неважно, были ли они точными или неточными.

И здесь самую важную роль играло отношение участника к вопросу. Эксперимент выявил различия: эмоциональная вовлеченность влияет на мнение зрителя и его восприятие информации (которая, вполне вероятно, может быть и неправильной). Большинство людей, наверное, согласятся, что донорство органов – социально значимый поступок; если телесериалы поощряют его – это к лучшему. Но проблема в том, что такого рода влияние может послужить и аморальным целям. Именно так распространяются всяческие псевдонауки, истерии, связанные с прививками, и медицинское шарлатанство.

В другом эксперименте исследователи хотели выяснить, оказывает ли кино такое же воздействие на зрителя. На этот раз в качестве модели послужило курение. Если зритель прочно ассоциирует себя с героем фильма, повлияет ли на него имидж героя и изменит ли его мнение насчет курения?

Оказывается, повлияет. Большая степень идентификации себя с курящим героем вызывает: 1) более прочные «имплицитные ассоциации[3]» между зрителем и курением (и у курильщиков, и у некурящих); 2) повышенный стимул для курильщиков закурить сигарету.

Исследователи заключили, что при просмотре фильма мы зачастую ассоциируем себя с одним из героев по ряду причин. Его эмоции и поступки притягивают нас, и мы «влезаем в его шкуру» и подвергаемся его влиянию. Чем сильнее это ассоциирование, тем большему воздействию мы подвержены и тем больше подстраиваем свое поведение.

Одна из самых мощнейших сил, оказывающая влияние на наше мышление, заключена в нашем языке. Это метафоры. Представьте, что мы с вами разговариваем о городах, которые посетили или хотели бы посетить, и я упоминаю один город, в котором еще не был, но вы уже ездили. Вы говорите: «Это огромная вонючая клоака, наполненная мусором и всевозможной грязью». Мой мозг тут же рисует картинку мутного отстойника, покрытого отбросами, заваленного мусором и кишащего крысами и тараканами. Насколько близко выбранная вами метафора описывает город – еще вопрос, но через пару минут разговора это уже неважно. Вы уже дали мне метафорическую базу для создания образа, который теперь ассоциируется у меня с этим городом. Однажды я, возможно, посещу его и пойму, что ваша метафора была неправильной, или же полностью соглашусь с ней. Но до тех пор – или пока я не натолкнусь на какую-нибудь информацию, противоречащую вашему описанию, – образ будет жить в моем мозгу. И даже после мне будет очень трудно противостоять его действию.

Такова сила метафоры, причем ее воздействие настолько тонко и подспудно, что мы едва замечаем его.

Исследователи Пол Тибодо и Лера Бородицки из Стэнфордского университета продемонстрировали, насколько сильным может быть воздействие метафоры на наше восприятие, проведя ряд экспериментов. Сначала 482 студентов попросили прочитать один из двух отчетов о криминальной обстановке в городе Аддисон. Позднее им нужно было предложить методы решения проблемы. В первом отчете преступность описывалась как «дикое чудовище, пожирающее город» и «скрывающееся в подворотнях». После прочтения этого отчета 75 % участников в качестве решения проблемы предложили ужесточить наказания, построить больше тюрем и призвать на помощь армию. Только 25 % студентов предложили провести социальные реформы: укрепить экономику, улучшить образование, обеспечить хорошее здравоохранение. Второй отчет содержал те же цифры, но преступность называлась «вирусом, поразившим город» и «заражающим» общество. После его прочтения только 56 % респондентов выбрали ужесточение законов, а 44 % предложили социальные реформы.

Интересно, что очень немногие из участников осознавали, насколько на них влияют эти описательные метафоры. Когда Тибодо и Бородицки попросили их определить, какая часть текста наиболее сильно повлияла на их решение, большинство респондентов указало на статистику преступлений, но никак не на язык. Только 3 % участников обратили особое внимание на метафоры. Исследователи подкрепили этот результат дополнительными экспериментами, в которых использовались те же отчеты, но без выразительных слов. Преступность сравнивалась с чудовищем или вирусом только единожды, но тенденция повторилась.

Исследователи также узнали, что сами по себе слова без определенного контекста не оказывают влияние на участников. После того, как Тибодо и Бородицки попросили участников придумать синонимы к словам «чудовище» или «вирус» перед прочтением идентичных отчетов, выбор участников не изменился. Другими словами, метафоры «срабатывали», только если встречались непосредственно в тексте. Однако если они появлялись в конце отчета, то не оказывали заметного воздействия.

Как язык формирует наше восприятие

Шекспир писал: «Что в имени? Как розу ни зови – в ней аромат останется все тот же». Профессор психологии Стэнфордского университета Лера Бородицки готова с этим поспорить. Сосредоточив внимание на различии грамматических родов немецких и испанских слов, Бородицки провела исследование воздействия на нас категории грамматического рода.