Соседкины проблемы в наследство - Наталья Ботина

Проследив эту цепь от начала до конца, мы некоторое время молча смотрели друг на друга. А потом Андрей вдруг сказал:

— Телефон Артема дай.

Я слегка удивилась такой резкой смене темы, но просьбу выполнила. Андрей взял телефон и стал внимательно просматривать «телефонную книгу» Артема. Он читал имена абонентов и хмурился все больше.

— Кого ты ищешь? — не выдержав томительного ожидания, спросила я.

— Сам не знаю, — не отрываясь от телефона, отозвался он, — но я уверен, тех имен, которые мы имеем не достаточно. Слишком мало мы знаем об Артеме. Нам надо найти человека, который смог бы рассказать о нем все. Тогда будет понятно, почему его убили, а там вычислим исполнителя, найдем доказательства и…

— Тогда надо искать девушку, — резонно заметила я, сразу ухватив ход его мыслей.

— Почему именно девушку? — вскинул он удивленно бровь.

— Как же? Кто сможет рассказать о любовнике много любопытного, как ни бывшая пассия?

— Интересная мысль, — усмехнулся Андрей, продолжая изучать список имен, — весь вопрос в том, как найти такую девушку? В этом списке одни мужские имена… Хотя… Как тебе имя Изольда?

— Странное какое, — заинтересовалась я, — редкое. Будем надеяться, что девушка по имени Изольда окажется редкой болтушкой и расскажет нам об Артеме все-все. Как будем ее искать? Опять станешь обольщать девушку-оператора в офисе сотовой связи? — задорно подначила я Андрея.

— Нет надобности, — в тон ей ответил Андрей, — здесь указан городской номер. Вот посмотри, — он показал номер, и я утвердительно кивнула.

Когда я позвонила Коле и попросила по номеру телефона выяснить адрес абонента «Изольда», тот вовсе не удивился, и даже не ругал меня, вернее нас с Андреем «за самодеятельность». Скорее наоборот, он обрадовался моему звонку и тому, что у нас с Андреем возникли хоть какие-то новые идеи. Сам Николай был настроен весьма решительно, но пока ничего нового ему не удалось выяснить. Он, конечно, тоже догадывался, что наезд на его жену не был случайным, и тревога за нее не добавляла оптимизма. Сегодня его ребята весь день пытались найти Мирона, карауля его возле дома и возле «Водолея», но тот, видимо, почуяв опасность, затаился. Это обстоятельство не давало покоя и заставляло нервничать всех нас.

Выслушав идею о том, чтобы разговорить бывшую девушку Артема, Николай охотно и очень быстро нашел нужную информацию в компьютерном телефонном справочнике.

— Это номер рабочего телефона, — сказал он, как только прочитал адрес, — записывай: ФСПН «Забота», Володарского, 35, корпус 2, — продиктовал он, и, пожелав удачи, отключился.

Фонд социальной поддержки населения «Забота» разместился в одноэтажном деревянном особняке, постройки конца восемнадцатого века. Но над железной дверью Андрей сразу заметил глазок видеокамеры, а на мир особняк смотрел многочисленными глазницами суперсовременных пластиковых окон. Да и судя по внутреннему убранству помещений, реставрация его проводилась не далее как в последние полгода, причем денежные средства на ремонт явно не экономились.

Фойе первого этажа представляло собой полукруглое, довольно просторное помещение, потолок которого поддерживали массивные круглые колонны. По периметру фойе имелись двери, на каждой из которых висела табличка с указанием имени специалиста, занимающего тот или иной кабинет. Ни на одной из них не значилось работницы по имени Изольда.

Мы с Андреем поднялись по крутой винтовой лестницей на второй этаж. Здесь было еще несколько кабинетов, на двери одного из них мы увидели надпись: «Управляющая Фондом социальной поддержки населения Купченко Изольда Георгиевна». Мы многозначительно переглянулись, в нерешительности остановились перед дверью.

— Ничего себе! — присвистнул Андрей, кивнув на табличку.

— Не хухры мухры, — улыбнулась я одними глазами, — Идем. Действуем, как договорились.

Мы заранее договорились, собираясь представиться сотрудниками полиции, расследующими убийство. Мне отводилась скромная роль помощника следователя. Я должна была все внимательно слушать и записывать. Ради такого дела, для большей правдоподобности, я даже приготовила блокнот и карандаш.

И вот когда Андрей уже готов был решительно постучать костяшками пальцев по двери и, не дожидаясь ответа войти, из-за двери послышалось громкое истеричное всхлипывание. Андрей замер, прислушиваясь. Я последовала его примеру.

— …не могу! Понимаете, Изольда Георгиевна, не могу я больше, — всхлипывал один голос.

— Анечка, милая моя девочка, это часть нашей работы. Ты привыкнешь.

Не надо так близко к сердцу все принимать, — уговаривал другой женский голос.

— Нет, нет! — возражал голос, принадлежащий Анечке, — к этому невозможно привыкнуть! Я не смогу, — всхлипывания стали перерастать в рыдания, — они умирают, а мне кажется, будто это я что-то делала не так.

— Анюта, что за глупости ты говоришь! — все так же мягко проговорил голос Изольды Георгиевны, — они ведь старики, пожилые беспомощные люди. Все мы не вечны, тут уж ничего не поделаешь. Вспомни, сколько лет было Вере Рудольфовне — восемьдесят пять. А Степану Игнатьевичу — восемьдесят восемь. Дай бог нам с тобой дожить до стольких лет. А ты плачешь. Давай успокаивайся и возвращайся к работе. Нашим подопечным очень нужна твоя помощь.

— Но Марии Васильевне было всего шестьдесят девять, а она тоже…, -Анечка разревелась в голос.

— Зато вспомни, как она болела, — сочувственно проговорила Изольда Георгиевна.

— Болела, — согласилась Аня, — но умирать не собиралась. Все лекарства исправно принимала, уколы терпела, и вдруг, раз и все-е…

— Ну-ну, перестань. От инфаркта никто не застрахован, — вздохнула управляющая, — а твоей вины здесь нет. Так что перестань плакать, отдохни и приступай к работе. А мне еще в больницу надо позвонить, узнать как там Худорожков. Не у одной тебя подопечные болеют и умирают. Это часть нашей работы.

Голоса стали приближаться и мы с Андреем поняли, что управляющая сейчас постарается выпроводить расстроенную работницу из кабинета. Мы стремительно отпрянули от двери. Андрей быстро прошептал мне на ухо несколько слов, я утвердительно кивнула, отошла от Андрея в сторону и спряталась за колонну.

Дверь действительно открылась и из нее вышла заплаканная девушка. Маленьким острым кулачком она утирала слезы, размазывая их по щекам. Судорожно всхлипывая, она прошла мимо меня и направилась к двери, на которой была изображена дама в элегантной шляпке. Вход в «дамскую комнату», а попросту — в туалет, как правило, не требует наличия специального пропуска, поэтому я, не раздумывая, последовала за девушкой.

Тем временем Андрей приступил к реализации нашего совместного плана, правда, с некоторой корректировкой.

Пока Андрей беседовал с Изольдой, я последовала за плачущей девушкой в туалет и успела разговориться с ней. Вернее я всего лишь проявила сочувствие к незнакомому, но сильно расстроенному человеку и девушка это оценила. Она не стала отказываться от сигареты, которую молча предложила ей я, и с удовольствием закурила, присев возле стенки на корточки. Я опустилась рядом.