Безбашенный всадник - Михаил Серегин

– Ну, скоро, что ли? – услышала я и повернулась на голос.

Позади меня в салоне сидели два санитара в белых халатах и шапочках – я и сама была одета таким же образом – и нетерпеливо ждали моего сигнала. Решив, что время действительно пришло, я скомандовала:

– Поехали! – И, заведя мотор, включила мигалки.

Наша «Скорая помощь», разбрасывая камуфляж, как танк диверсантов, подъехала к столу, и мы вышли из машины.

– Ну что, дорогие мои? Нагулялись? – спросила я у артистов. – Хватит уже! Пошалили, и будет! Пора домой! Вас там уже заждались!

При виде санитаров мужчина, бывший Всадник без головы, воскликнул:

– Только без рук!

– Конечно! – тут же согласилась я. – Вы же не будете сопротивляться?

– Не будем! – покорно ответила бывшая Смерть.

– Только косу-то оставьте! – попросила я. – Она вам больше не понадобится.

– А жаль! – вздохнула Смерть, грустно глядя на свое орудие производства. – Я с ней уже как-то сроднился.

– Ничего! – успокоила его я. – В диспансере вы себе что-нибудь другое подберете.

– А вообще-то пора уже, – неожиданно сказал бывший Всадник без головы. – Погуляли мы с тобой на славу! Набрались новых впечатлений, познакомились с замечательными людьми, и теперь нам будет что рассказать друзьям. Я даже как-то соскучился по своим соседям по палате, по медсестрам и даже по нашему врачу, хотя он и прописывает нам эти ужасные уколы. Да и есть регулярно все-таки приятнее и полезнее, чем от случая к случаю.

– Только там нас так вкусно не кормят, – вздохнула бывшая Смерть.

– Зато спим в своих постелях, – возразил на это Всадник без головы. – Хорошо, что в эти дни дождя не было, а то простудились бы мы с тобой и заболели. Ты хочешь болеть?

– Да не очень, – вынуждена была ответить Смерть.

– Вот и я тоже! – вздохнул Всадник без головы.

– Ну, давайте прощаться! – со слезами на глазах сказала Смерть и полезла ко всем обниматься, не пропустив и жеребца, которого, растрогавшись, поцеловала в нос.

Всадник последовал ее примеру, и они, пообещав, что непременно к нам вернутся – ну уж это вряд ли! – наконец подошли к машине, но не сели в нее сразу, а стали раскланиваться со всеми так, словно они были на сцене, а в глазах у них стояли слезы. Смотреть на это было до того больно, что я даже отвернулась. «Бедные люди! – подумала я. – Что же такого страшного могло случиться в их жизни, что они повредились в рассудке? Наверное, близкие, если они у них, конечно, есть, от них отказались, а иначе не стали бы они сбегать в чисто поле, а поехали к себе домой. Значит, и дома-то у них нет, а есть только больница, где они и проведут остаток жизни. А может, они вылечатся? – промелькнуло у меня в голове, но я тут же отбросила эту мысль. – Скорее всего, нет! Иначе бы близкие от них не отказались! Эх, бедолаги-бедолаги!» – вздохнула я и сказала:

– Ну, поехали, что ли?

Они покорно сели в машину, а я за руль, и мы направились в Боровск. Около ворот диспансера я остановилась и предложила:

– А давайте сделаем так, словно вы сами сюда вернулись? Без нас? Например, надоело вам бродяжничать и вы захотели домой? Сможете сыграть?

– Конечно! – дружно и радостно ответили они. – Мы же артисты! И тогда доктор не будет уж очень сильно нас ругать!

– Хотя уколы все равно пропишет! – вздохнул Всадник.

– А вам не попадет за то, что вы нас не нашли? – обеспокоенно спросила Смерть.

– Что-нибудь придумаем, – ответила я, чувствуя в горле противный комок – этот несчастный человек еще и волновался о том, чтобы нас не наказали.

– Спасибо вам большое! – поблагодарил меня Всадник.

– Дай бог вам всего самого хорошего! – поддержала его Смерть.

– Да идите уж! – сказала я, отвернувшись, чтобы скрыть навернувшиеся на глаза слезы.

– До свиданья! – сказали они и вышли из машины.

Они вошли в ворота, но, не удержавшись, обернулись и помахали нам руками. Увидев, что им навстречу уже бегут санитары, я быстро тронула с места, сказав:

– Несчастные люди!

– Да уж! Не дай бог дожить до такого! – согласились со мной сидевшие в машине санитары.

Машина уехала, и теперь началось уже настоящее застолье, благо поводов было целых три. Во-первых, Харитонов получил своего жеребца целым и невредимым, во-вторых, сбежавшие психи благополучно возвращены в больницу и больше никто не будет нарушать мирную жизнь нашего поселка, а в-третьих, Харитонов торжественно вручил Камалю оставленный в залог документ, и счастью шейха не было предела.

– Это твой паспорт? – спросил я его.

– Нет паспорт, – помотал головой он. – Это есть свидетельство, что я есть настоящий потомок пророк Мухаммед.

– И что тебе это дает в России? – удивился я.

– Искандер! Ты не понимать! Тут есть мой фотография, и я могу обратиться в духовный управлений ваша страна!

– Ну, хоть что-то! – порадовался за него я.

– У вас, Александр, тоже есть повод для радости, – сообщил мне донельзя довольный Харитонов. – Как и было обещано, нашедшему нашего Снега полагается премия! Это те деньги, которые были оставлены лжешейхом в залог за коня!

Тут он достал из своей барсетки такую толстую пачку долларов, что я просто не поверил своим глазам.

– Да берите же! – протягивая мне деньги, настойчиво сказал он.

Я взял эту премию и, оглядевшись по сторонам, решил положить деньги в оставленную Марусей сумку из-под продуктов, потому что барсетки у меня с собой не было, а в нагрудный карман рубашки они просто не поместились бы.

– Везет же некоторым! – завистливо вздохнул Мажор.

– И это говорит о том, что честным быть гораздо выгоднее, чем мошенником, – назидательно сказал я. – Учти на будущее!

– Мой благодарность быть еще большой! – заверил меня Камаль и, повернувшись к Харитонову, сказал: – Я буду купить этот жеребец! Как только я возвращаться на родина, я тут же дать приказ свой слуга, и он будет приехать сюда и купить! Только вы он никому не продавать!

– Посмотрим! – неопределенно сказал Харитонов. – Не я эти вопросы решаю. У завода хозяин есть!

– Я буду говорить ваш хозяин, и мы будем понимать друг друг! – важно покивал на это шейх.

– Кстати, господин Камаль! – осторожно начал Мажор. – У вас есть ко мне какие-нибудь претензии?

– Нет! – великодушно ответил шейх. – Ты просто молодой и поэтому глупый человек. Ты обманывать, как и я. Но ты быть потом умный!