Дзержинский. Кошмарный сон буржуазии - Иосиф Уншлихт

Кржижановский Глеб Максимилианович – ученый-энергетик, академик. Член ЦК партии в 1924–1939 гг. Член ВЦИК, ЦИК СССР.

Кто из нас, имевших исключительное счастье работать в непосредственном контакте с Владимиром Ильичом, не знал Ф. Э. Дзержинского еще задолго, порой до личного знакомства с ним? Его бурная, страстная, цельная натура с такой исключительной яркостью выявляла себя в эти вулканические годы развертывающейся социальной революции, он стоял с беззаветным мужеством на таких передовых постах, что личность его приобретала своеобразный, легендарный характер еще при его жизни. Он не горел ровным спокойным пламенем, он был огнедышащим факелом, либо зажигавшим сердца людей своим великим энтузиазмом верующего борца, либо опалявшим своих противников бешеной ненавистью.

Карающим мечом рабоче-крестьянской революции был он, и нужны были богатырские силы, чтобы выполнить эту роль с такой исключительной силой, с какой выполнил ее Феликс Эдмундович. Он был бестрепетен в те решительные минуты, когда перед ним с одной стороны на чаше весов лежали кровные интересы рабочего класса, шансы благоприятных перспектив гигантской мировой борьбы революционного пролетариата, а на другой – цепи и охвостья старого мира…

«Неужели это он, – думал я в часы и дни первого знакомства с Феликсом Эдмундовичем, всматриваясь в тонкие черты его лица и любуясь его открытыми, спокойными, ясными голубыми глазами. – Вот этот высокий, стройный человек в скромной солдатской шинели, с таким исключительно добросовестным вниманием прислушивающийся к своему собеседнику, – это и есть знаменитый Феликс?»…

Мое личное знакомство с Феликсом Эдмундовичем имело место почти исключительно на почве хозяйственных вопросов. Первый бурный всплеск революционных волн завершился и трансформировался в стихиях громадного советского хозяйственного строительства. Республика рабочих и крестьян, только что одолевшая гигантское военное напряжение, казалось, изнемогала от тяжких ран экономической разрухи. Миллионы людей страдали от голода, топливный кризис свирепствовал с небывалой силой, транспортный кризис заставлял В. И. Ленина часами размышлять над движением маршрутных грузов, спасающих красную Москву от гибели в двойных роковых объятиях голода и холода. Валюта стремительно катилась вниз…

Хозяйственная работа в эти начальные годы восстановительного хозяйственного процесса являлась настоящим полем брани. Это была вторая ставка всего вражеского лагеря пролетарскому миру – не выдержат, погибнут!

Феликс Эдмундович не мог не быть участником борьбы на самых передовых позициях. Не выпуская из рук «винтовки», он должен был стать в ряды хозяйственников, и приказ В. И. Ленина, назначившего его главой транспорта, реализовал лишь то, что неизбежно должно было случиться в той или другой форме по воле самого Феликса Эдмундовича. С этого момента и началось мое общение на хозяйственной почве с Феликсом Эдмундовичем, началась новая эра деятельности этого замечательного человека, сумевшего с такой исключительной быстротой занять самое выдающееся положение среди наших хозяйственников и навеки сочетать свою рыцарскую фигуру с ответственнейшими этапами нашей борьбы с великой разрухой.

В чем же секрет этого изумительного успеха, этой изумительной трансформации воина в мирного работника?

Прежде всего, разгадка в том, что работник на поле пролетарского хозяйственного строительства не может не быть одновременно воином. Наше строительство есть непрестанная борьба, требующая великого напряжения и разума, и воли. Закаленный десятками лет революционной борьбы, вынесший на своих плечах муки подполья и каторги, Ф. Э. Дзержинский был как раз типом того строителя, строителя-вождя, который требовался внутренней логикой послеоктябрьских событий.