Кто посеял ветер - Неле Нойхаус

— Завтра может быть поздно.

— Я не вполне понимаю, в чем заключается ваша проблема. Экспертиза была проведена безупречно. Мои сотрудники руководствовались предоставленными вами данными и…

— Дело в том, что эти данные были не вполне… корректными, — перебил его собеседник.

Айзенхут начал осознавать всю серьезность положения. Проклятье. Одна несущественная, незначительная любезность, оказанная знакомому, могла стать камнем преткновения. Именно этого ему и не хватало — теперь, во время рекламной кампании, посвященной выходу его новой книги…

— Надеюсь, я ослышался, — холодно произнес Дирк. — Я позвоню вам позже, из отеля.

Он лежал в постели и ждал, когда за Никой и Рики захлопнется входная дверь, затем встал и спустился в подвал. К его разочарованию, дверь ее комнаты оказалась закрыта. Несколько секунд он в раздумье смотрел на фанерную дверь и дешевый замок. С помощью вешалки для одежды он без проблем открыл бы ее, но потом не смог бы закрыть. Окно комнаты было зарешечено. Он уже был готов отказаться от этой затеи и дожидаться более удобного случая. Однако стремление разузнать побольше о Нике было сильнее уважения к неприкосновенности ее частной жизни — особенно теперь, когда он знал, кем она была в действительности. Ее неискренность вызывала у него ярость.

Янис еще раз взглянул в нерешительности на дверь, затем взбежал по лестнице в спальню, открыл платяной шкаф и выбрал из него прочную на вид деревянную вешалку. Если ему повезет, она ничего не заметит. Спустя несколько минут он открыл дверь и вошел в комнату Ники, которая раньше, должно быть, служила залом для занятий фитнесом.

В одном углу располагались беговая дорожка и велотренажер, одометр которого показывал длину пробега около десяти километров. У стены стояла скамья для поднятия штанги из положения лежа. Рики уже давно собиралась продать этот хлам на аукционе «Ибэй», но никак не могла собраться. Взгляд Яниса скользнул по аккуратно заправленной постели, столу, на котором стоял букет полевых цветов, книжной полке. Он пробежал глазами по корешкам книг. Беллетристика, преимущественно детективы и биографии. Знакомые названия из списка бестселлеров. Вероятно, Ника была любительницей чтения и приобрела эти книги уже после того, как поселилась у них, поскольку они выглядели довольно новыми.

На выкрашенных в белый цвет стенах висели картины, которые Рики регулярно приносила со строительных рынков, где она была завсегдатаем. Это были тосканские пейзажи, дешевые репродукции известных полотен. Подобного рода произведения искусства заполняли весь дом и вызывали у Яниса отвращение, но они являлись элементами стиля интерьера, который нравился Рики. Он подошел к стенному шкафу и открыл одну дверцу. Там были аккуратно развешаны причудливые предметы одежды Ники — расшитые цветочками платья, юбки и вязаные кофты. Янис выдвинул ящик и без всякого зазрения совести изучил его содержимое: обычное хлопчатобумажное нижнее белье белого цвета, бюстгальтеры телесного цвета размером 75В, белые и серые носки. Никаких чулок в сеточку, ажурного белья и мини-юбок, а именно это он и ожидал найти. Ника отнюдь не принадлежала к категории утонченных женщин.

Янис открыл вторую дверцу шкафа, за которой стояли оба чемодана, с которыми она приехала сюда. Ничего. Разочарованный, он уже хотел было закрыть дверцы шкафа, как вдруг его взгляд наткнулся на угол дорожной кожаной сумки, торчавший из стопки сложенных шерстяных одеял. Он наклонился и потянул сумку за угол. Она оказалась на удивление тяжелой и плотно набитой. Кожа была старой и изношенной. Даже не будучи специалистом, Янис оценил ее высокое качество и с растущим нетерпением открыл две застежки.

— Вот это да, — удивленно пробормотал он, увидев лэптоп «Макбук».

Помимо него, таинственная госпожа предпринимательница имела также айфон! Кроме того, в сумке была связка ключей, шкатулка с украшениями и портмоне с водительскими правами, удостоверением личности, загранпаспортом и несколькими кредитными карточками

Почему Ника обманывала их с Рики и выдавала себя не за ту, кем являлась в действительности? Янис задумался. А не знала ли Рики о ее истинном лице и не принимала ли участия в этом фарсе? Но зачем? Это было в высшей степени странно. Янис тщательно осмотрел несколько предметов одежды, также находившихся в сумке. Джинсы, блузки, два блейзера, две пары туфель… Внезапно Янис вздрогнул, словно обжегся. Он в недоумении смотрел внутрь раскрытой сумки. Что бы он ни ожидал найти в комнате Ники, на такую находку он точно не рассчитывал.

Пия затормозила позади полицейского автомобиля, стоявшего перед воротами двойного гаража, вылезла из салона и огляделась. Рабенхоф находился в двух километрах от Эльхальтена и располагался на опушке леса, посреди обширного зеленого поля. Посыпанная щебнем дорога доходила только до стоявшего чуть в стороне амбара. Асфальтированная дорога делала перед усадьбой резкий изгиб и вела дальше в сторону леса. Пия вошла во двор усадьбы и остановилась. Жилой дом, воплощенное уродство в верхнебаварском стиле из потемневшего от старости дерева, под фронтоном которого красовались оленьи рога, имел галерею и был окружен верандой. К своему немалому облегчению, Пия увидела сидевшего на ступенях веранды графа Генриха фон Боденштайна, бледного, но, по всей очевидности, целого и невредимого. Благодарение богу, он жив! Кирххоф неоднократно встречалась с отцом своего шефа, достойным всяческого уважения человеком, и этот скрючившийся на деревянных ступенях старик со спутанными седыми волосами и застывшим взглядом мало соответствовал ее воспоминаниям о нем.

Ее шеф выглядел чрезвычайно встревоженным. Он неподвижно стоял возле отца в неудобной позе и тщетно пытался найти слова утешения. Разумеется, о том, чтобы обнять отца, не могло быть и речи, ибо, как хорошо было известно Пие, в семье Боденштайн всегда культивировалось самообладание и тактичность, в ущерб сердечности и состраданию. Стоило ли удивляться его беспомощности.

— Пия, — с облегчением произнес Оливер и двинулся ей навстречу. — Погибший был лучшим другом моего отца. Он нашел его около часа назад и все еще находится в состоянии сильного шока.

— Понятное дело, — сказала Пия. — Что он говорит?

— Ничего. — Боденштайн пожал плечами.

— Сейчас я отдам кое-какие распоряжения.

Пия поручила двум полицейским, стоявшим на почтительном расстоянии, перекрыть покрытую щебенкой дорогу, дабы сохранить имевшиеся там следы шин. Когда те отправились выполнить поручение, она вернулась.

— Как вы себя чувствуете? — обратилась она к старому графу, сев рядом с ним на узкую деревянную ступеньку и положив ладонь на его руку.

Старик вздохнул, поднял голову и уставился на нее невидящим взглядом.

— Людвиг был моим старым другом, — произнес он хриплым голосом. — Это ужасно, что ему довелось умереть подобным образом.

— Мне очень жаль. — Пия взяла его узловатую ладонь в свою и осторожно пожала. — Я попрошу своих коллег, чтобы они отвезли вас домой.

— Спасибо, но мой автомобиль… — заговорил он, и вдруг его голос задрожал. — Телль тоже лежит там. Рядом с Людвигом. Лиса… лиса… она…