А потом он убил меня - Натали Барелли

магазинах, куда я обратилась, мне предложили клиники, куда нужно записаться, чтобы обсудить, так сказать, корень проблемы.

— Да нам просто для вечеринки! — объясняю я девушке в очередном магазине.

— А-а, у вас что-то вроде маскарада? Тогда вам лучше съездить в специализированный отдел карнавальных костюмов, и лучше выбирайте магазин покрупнее.

Но и такой вариант не годится: маскарадный парик мне не нужен. Я вовсе не собираюсь выглядеть как Людовик XIV и начинаю немного нервничать, что не успею закончить поиски к сроку. В следующем магазине из списка все та же история. На витрине у них рядами выставлены парики всевозможных цветов и размеров, но исключительно дамские.

Я уже собираюсь уходить, когда менеджер в зале интересуется, что я ищу.

— Парик, только для мужчины. Но знаете, не пиратский какой-нибудь и не напудренный дворянский, просто, понимаете…

— Да, понимаю, мужской парик, — кивает он. — У меня их не так много, но давайте поглядим.

На нижней полке боковой стены обнаруживается рядок париков. Я не заметила их, когда вошла, но даже с такого расстояния вижу, что они и близко не годятся.

— А его можно покрасить? — спрашиваю я, показывая на один. Раз уж больше ничего нет, нужно стиснуть зубы и найти способ обойтись тем, что удастся добыть.

— Этот нельзя, он из искусственных волос. Идите сюда.

Я шагаю за ним в дальнюю часть магазина. Она напоминает салон причесок с большими зеркалами и вращающимися креслами.

— Вот здесь, — менеджер магазина делает широкий жест рукой, — мы проводим полное обслуживание клиентов. Подбираем подходящие парики, можем при необходимости подстричь их и покрасить в тон настоящих волос. Парик нужен вам лично?

Я собираюсь сказать «нет», но передумываю.

— Да, для роли в любительском спектакле.

— Вы играете мужчину?

— У нас по нескольку ролей. Труппа маленькая, ну, знаете, как бывает в самодеятельных постановках.

— Если честно, я не в курсе. А что за пьеса?

— «Смерть коммивояжера».

— Занятно должно получиться.

— Надеюсь.

Он снимает с четырех пластмассовых голов парики и один за другим кладет на прилавок.

— Если какой-то из этих приблизительно подходит, его можно покрасить и подстричь, как вам нужно. У вас есть на уме какой-то образец?

— Ну-у, пожалуй, Билл Клинтон, только на двадцать лет моложе, и волосы чуть длиннее. И немножко потемнее.

— Та-ак… — тянет он, явно подразумевая: «Любой каприз за ваши деньги». — Как насчет вот этого? — Он поднимает один парик так, чтобы я могла рассмотреть. — Вот тут немного подкоротим, а на макушке сделаем погуще, и можно добавить легкую волнистость.

— Да, я прямо вижу! А по бокам получится немного седины пустить?

— Не вопрос. Давайте посмотрим, подходит ли размер. Присядьте, пожалуйста.

Я сажусь, куда велено, а менеджер натягивает на меня парик и показывает, как заправить под него волосы. Вид у меня дурацкий. Пожалуй, такая маскировка никуда не годится.

— Тесновато немножко по ощущениям, — замечаю я.

— Так и должно быть. Вы же не хотите, чтобы он сползал при каждом движении.

Я подробно объясняю, что мне нужно, расписываю в деталях и цвет волос, и стрижку. Если менеджера и удивляет такая дотошность, виду он не подает. Я же плачу за все, так что какое ему дело?

— Когда вам нужен готовый результат? — спрашивает он, сняв с меня парик.

— Хорошо бы завтра.

— Ах, нет. Не получится. У нас уже есть заказы, и…

— Я добавлю за срочность.

Мы сходимся на несусветной сумме. Я представляюсь Джекки Коллинз — первым именем, которое пришло мне в голову, — и вношу аванс в размере ста долларов наличными. И заодно прихватываю женский парик, черный боб с челкой, синтетический и более дешевый. Я расплачиваюсь за него прямо на месте и объясняю:

— Это для другой роли.

— Спасибо, мисс Коллинз. Жду вас завтра после трех.

Я чувствую огромное облегчение, но все равно нервничаю, что, может, не дала себе достаточно времени, чтобы воплотить план в жизнь. И детали пока не продуманы окончательно, но уже меня беспокоят. Вот, например, парик: как ни старайся, идеальным он не выйдет. Я решаю купить мужскую панамку, просто на всякий случай. И напоминаю себе, что времени в обрез. Джим сейчас абсолютно непредсказуем. Нужно разобраться с ним, пока он не разобрался со мной.

* * *

Кэрол говорит, что хочет встретиться снова, всего разок, и это настораживает. Может, она решила пойти на попятную? Или не смогла уговорить Джима на морскую прогулку? Очень ранним солнечным утром я снова отправляюсь на облюбованную пристань на пробежку. Идеальное прикрытие, скажу я вам: на пирсе по обе стороны от меня есть и другие бегуны.

Я выбираю судно. Не слишком большое, не слишком маленькое, как раз то, что нужно. Такие катамараны с подвесным мотором можно арендовать — так называемый фрахт без экипажа, — и рассчитаны они на двоих. Мне говорят, что на борт можно взять двоих детей, но только на день. Не наш случай: нам нужно и ночь захватить. И уж конечно, никаких детей не предусмотрено.

Мы с подельницей снова встречаемся возле парка Грамерси. Прямо за углом я заприметила кофейню и теперь молча веду туда Кэрол. Только когда мы располагаемся внутри, я спрашиваю:

— В чем дело?

— Даже не знаю, я…

— Ты ведь не собираешься сдаться?

— Нет-нет. Просто ему быстро становится хуже. Он одержим, а наш план меня пугает. Эмма, если что-нибудь сорвется…

— Господи боже, так, значит, не допусти, чтобы сорвалось!

Я глубоко вздыхаю. Злость на Кэрол делу не поможет. Надо держать себя в руках. Кэрол кивает. Мы сидим рядом, сблизив головы, и говорим вполголоса. Она рассказывает, что Джим уже открыто, не прячась, роется в ее вещах.

— Дай сюда свой одноразовый мобильник. — Я протягиваю руку.

— Нет! Зачем?

— Потому что это единственная улика, которая может тебя выдать. Я тебе его завтра верну, когда можно будет уже не беспокоиться. Ну же, Кэрол, давай сюда.

Ради всего святого, можно подумать, я ее мамочка! Убираю телефон в сумочку и внимательнее смотрю на Кэрол. Она так волнуется, что почти дрожит.

— Пожалуйста, возьми себя в руки, а иначе все запорешь, понятно тебе? Мы почти у цели, Кэрол, слышишь? Просто продержись денек.

Она снова кивает. Я провожу с ней еще какое-то время, развлекаю разговорами, чтобы она справилась с паникой, заставляю еще раз пересказать наш план. Когда мы добираемся до той части, где ей нужно подать заявление о пропаже Джима, она выпаливает:

— Я не смогу обратиться к копам!

Я раздраженно вскидываю руки.

— Почему вдруг? Кэрол, я не могу подать заявление, ты сама знаешь. Предполагается, что я вроде как