Птица и меч - Эми Хармон

— Пусть улетают, Ларк. Пора заканчивать.

Туго натянутые волосы и резкий рывок, обжегший кожу у основания черепа, прояснили мой разум как раз достаточно, чтобы сплести финальную мольбу.

— Могущественнее меча, — пробормотал Тирас, и меня накрыло теплой волной его облегчения.

Истрепанные крылья вольгар затрепетали, силясь приподняться над землей. Я скорее услышала, чем увидела, как оставшиеся твари исчезают в облаках, после чего наконец позволила себе расслабиться и отключиться — от царящего вокруг хаоса, запаха крови и бремени собственного дара. Кель что-то торжествующе орал, вокруг раздавались крики триумфа. Они золотыми перьями касались моего лица.

— Она ранена? — спросил кто-то, и я почувствовала, как вокруг тела сжимаются стальные обручи. Я плыла среди солдат с запрокинутой к небу головой.

— Мы это сделали, ваше величество! — Один из воинов ударил короля по спине, и я проехалась щекой по грязной нагрудной пластине.

Тирас нес меня сквозь толпу, а стальные обручи были его руками.

Я пойду сама.

— Ты будешь отдыхать.

Я пойду сама.

— Упрямая женщина, — пробормотал он. — Спи.

И я уснула.

ПРОСНУЛАСЬ Я В ТРАВЕ, среди чужих стонов, проклятий и густой вони крови и мертвечины. Рядом заржал Шиндо, и я машинально протянула руку, чтобы успокоить его и себя заодно. В изголовье обнаружилась фляга; я с благодарностью утолила жажду, а остатками воды ополоснула лицо и руки.

На землю спустилась ночь, но вокруг царило оживление. Кто-то хлопотал над ранеными, кто-то стаскивал трупы в кучу, кто-то с тревогой вглядывался в небо. Я поднялась на слабые ноги и побрела в сторону деревьев. Мне отчаянно требовалось уединение, тишина и место, где я могла бы спокойно смыть кровь и копоть. Волосы слиплись от грязи, а кольчужная рубаха, хоть и удерживала тепло, но до боли натерла непривычное к доспехам тело.

Бой не был окончен, он замер до утра, и я невольно поежилась от мысли, что уготовил нам завтрашний день. Ветер не доносил ни единого слова. Лесные звери спрятались или разбежались. Ночные звуки казались приглушенными, деревья безмолвствовали; даже листья переговаривались шепотом или затихли совсем. Смерть заставила жизнь затаиться.

Я углубилась в подлесок, чтобы справить самые насущные нужды и молясь, чтобы меня никто не увидел. Впереди потянуло прохладной водой, и я, по примеру Буджуни, принюхалась, прислушиваясь. Теперь я отчетливо ощущала влажную землю и болотный мох. Бегущий по лагерю ручей брал здесь начало и был намного полноводнее и шире.

Я двинулась на запах и тихий плеск волн о камни. Как и повсюду, вода несла жизнь, и я старалась ступать осторожнее, на всякий случай вглядываясь в окаймлявшие берег стебли тростника. Ручей слабо мерцал в темноте, в крохотных зеркалах заводей перемигивались звезды. Все дышало покоем и миром. Я опустилась на колени у кромки воды. Штаны тут же промокли, а в ноги впилась острая галька, но я с облегчением тянулась к воде, пока отражение луны у меня перед глазами не пересекла знакомая черная тень.

Я в ужасе вскинула голову к небу: над деревьями один за другим бесшумно пролетали вольгары. Времени на раздумья не было. Я распласталась на животе, боясь выдать себя неосторожным движением или даже вздохом. Птицелюди вернулись не сами. Их кто-то послал, а мы были совершенно не готовы.

Тирас! Тирас! Вольгары здесь! Вольгары вернулись!

Я в панике посылала эту мысль во все стороны, уже не заботясь о том, кто может меня услышать. Похоже, враги уловили мой беззвучный крик первыми, потому что тишина тут же взорвалась визгами и воплями. Я вскочила на ноги и бросилась бежать, боясь, что птицелюди отрежут меня от стоянки войска.

В голове не осталось ни одной связной мысли — только обагренное ужасом «вольгары». Я неслась вперед, не разбирая дороги и даже не пытаясь срифмовать какое-нибудь заклятие. Внезапно один из птицелюдей метнулся вниз, и воздух наполнился хлопаньем мощных крыльев. Я запнулась и упала, чудом избежав заточенных когтей. Вольгар разочарованно взвизгнул и взмыл в небо, однако его место тут же занял другой. Пока он пикировал, я сделала отчаянный рывок, и когти без всякого для меня ущерба проехались по кольчуге, лишь в последний момент запутавшись в растрепанной косе.

Я, чтобы освободиться, изо всех сил дернула ее — напрасно. От ужаса происходящего я едва могла соображать. Вольгар расправил широкие крылья и начал подниматься в небо, увлекая меня за собой. Извернувшись, я уцепилась за когтистую лапу. Я боялась, что меня утащат, больше, чем упасть с высоты. Вольгар хрипло вскрикнул от неожиданности, а в следующую секунду уже захлебнулся кровью. Пернатый живот навылет пробило джеруанское копье.

Пережив краткий миг невесомости, я ударилась о землю с такой силой, что из груди вышибло дух. Кости были целы, но некоторое время я могла только лежать и мелкими глотками проталкивать в легкие воздух.

— Ларк! — заорал Тирас. — Беги к деревьям!

Его голос наконец вывел меня из ступора. Вокруг кипела битва. На меня со всех сторон обрушивался звон клинков, крики мужчин и грохот тяжелых копыт. Я больше не понимала, где лес и ручей, право и лево, друзья и враги. Сейчас я была в самой гуще боя, а потому сделала единственное, что подсказывали мне инстинкты: упала на землю, подтянула колени к груди и закрыла глаза, лихорадочно сплетая заклятье.

Я швырнула слова в воздух, и они, взмыв над деревьями, хищно разлетелись в поисках жертв. Первые несколько секунд бой продолжался, как прежде, и я повторила заклятие настойчивее, все шире опутывая вольгар невидимой сетью. В этот раз результат не заставил себя ждать: небеса наполнил свист, и птицелюди устремились к земле, точно пушечные ядра. Визг и вой сменились душераздирающим хрустом. Я уже не вытирала забрызганные кровью щеки — сейчас меня больше волновало, как выбраться из-под крыла мертвого вольгара, каменной плитой придавившего меня к траве.

После отчаянной борьбы мне все-таки удалось подняться на ноги — только чтобы снова присесть и закрыть голову руками, спасаясь от очередного птицечеловека.

— Ларк! — разнесся над схваткой голос Тираса. — Где ты?

Я из последних сил принялась карабкаться по горе тел. Здесь! Я здесь. Я почувствовала, как ко мне в испуге метнулся Шиндо, и скорее инстинктивно вытянула вперед руку. Тирас ухватился за нее и втащил меня на коня, усадив позади себя. На нем не было ни доспехов, ни шлема, ни перчаток — лишь обычная туника и меч в голой руке. Вольгары застали нас совершенно неготовыми. Я обняла короля за пояс и сжала коленями круп Шиндо. Бой продолжался.