Дамиан... - Екатерина Юдина

обратно вниз. Ладони у него большие, грубые и шершавые, но, когда он вот так гладил меня, я была готова выгибаться от удовольствия. Вот только, стараясь держать сознание ясным, я потянулась к последним пуговицам и наконец-то расстегнула их.

Дамиан мне не мешал, а я, будто бы даже не дыша, сняла его рубашку и положила ее рядом с собой, после чего посмотрела на парня. Он стал еще более массивным, хотя и раньше казался мне огромным. Дамиана вообще можно было бы назвать совершенным, если бы не шрамы, а они были огромными и, уродуя кожу, занимали плечо, часть шеи и торса. Учитывая те увечья, которые так же имелись на лице, картина была совершенно неприглядной. Я смотрела на Дамиана и чувствовала, как сердце ныло, трещало и разрывалось на части. Что же я натворила?

Я потянулась к нему и опять обняла, лбом уткнувшись в торс. Пыталась скрыть взгляд, ведь понимала, что Дамиану он не понравится. Он бы точно не хотел, чтобы я смотрела на него именно так.

— Извини, — прошептала. — Намеренно я никогда бы не сделала такое с тобой.

— Прекрати, Мила — Дамиан, наверное, все же что-то почувствовал в моем голосе.

— Но…

— Это не мешает мне жить.

Я чувствовала, что он говорил правду. Ему плевать на шрамы, но я все равно ощущала острое сожаление, которое болезненно стиснуло сознание. Вот только, уродливым я Дамиана не считала. Даже несмотря на увечья, совершенно никакого отторжения у меня не было.

Подняв голову, я поцеловала его, а потом положила ладонь на плечо Дамиана, пальцами касаясь шрамов. Вот только, он почти сразу убрал мою руку и, наклонившись, поцеловал шею. Уже давно понял, что это мое слабое место и этим пользовался, заставляя меня в одно мгновение потерять рассудок и стать настолько податливой в его рукой.

Нечто подобное казалось моим личным затмением, ведь на сознание наплывала темнота и тут же наступало помутнение, после которого по телу проходили разряды тока — сначала маленькие, но, чем ближе они подбегали к шее, или к низу живота, тем сильнее становились. Вспыхивали там и возгорались, а я ерзала и с силой цеплялась за край тумбочки, на которой сейчас сидела. Уже была готова подойти к грани и получить оргазм лишь от поцелуев.

— Дамиан… — простонала его имя и, повинуясь рукам парня, немного откинулась назад, уже теперь упираясь руками в твердую поверхность позади себя, а Дамиан поцелуями спустился ниже. Оставил легкий укус на плече и, сжимая мои волосы, провел языком по ключице, после чего губами коснулся груди.

Я сразу зашипела и сжалась. Слишком острым и до безумия приятным было это прикосновение, а, когда Дамиан прикусил сосок, после чего обвел его языком, я вовсе забилась будто в лихорадке. Комната поплыла и я громко простонала, но, попытавшись ухватиться за ту нить, которая все еще держала мое сознание в целостности, я прошептала:

— Подожди. Дамиан, пожалуйста, остановись, — слишком прерывисто и еле слышно. — Что будет потом? Я не хочу просто секса, после которого я опять буду видеть рядом с тобой всяких шлюх.

— Я не имею привычки рядом с собой держать шлюх, — поцелуй за ушком распалил и пронес по телу очень сильный трепет, но слова Дамиана заставили меня встрепенуться, а сознание проясниться.

— А как же та брюнетка? А Нерея? — спросила и, извернувшись, спрыгнула с тумбочки, после чего отошла на несколько шагов. Увидев его глаза, поняла, что Дамиан очень сильно хотел. Более того, был на пределе, но уже теперь я желала дойти до крайней точки и решить все. — Я… Я не хочу, чтобы вокруг тебя вились всякие девки. Это неприятно. Даже больно.

— Ревнуешь? — Дамиан еле заметно приподнял бровь.

— Да, черт возьми, ревную, — эти слова сорвались с губ вместе с раздирающими душу эмоциями. Я сделала еще шаг назад и небрежно смахнула пряди волос, упавшие на лицо. — Я ненавижу то, что ты женат и меня злит то, что по одному щелчку пальцев, вокруг тебя тут же соберется толпа шлюх. Да что там говорить? Они и так постоянно вьются вокруг тебя. А я… — запнулась и ощутила, как щеки покраснели, но все то, что бурлило в груди, не дало сейчас остановиться и промолчать. Пустить и тихо, но я продолжила: — А я хочу, чтобы ты был только моим.

Я неловко отвела взгляд в сторону, и совершенно не заметила того, что Дамиан, подобно хищнику уже в следующее мгновение оказался рядом со мной. Схватил за руку и, обернув к себе спиной, заставил руками опереться о раковину.

— Я тоже хочу, чтобы ты была только моей, — сжав мои волосы в ладони, он сказал это на ухо. — И ты думаешь, что на тебя мужики не смотрят? Бл*ть, они постоянно пожирают тебя взглядами. Смотрят на твои ноги, талию и грудь. Проклятье, ненавижу, когда ты в слишком открытой одежде. Они не должны видеть то, что должен видеть только я.

— Нет ничего такого, — я отрицательно качнула головой и, даже плотно сжав губы, не смогла сдержать стона от того, что Дамиан прикусил мочку моего уха и сильнее прижался ко мне, давая ощутить то, насколько сильно его мышцы были напряжены, а тело раскалено, будто сталь.

— Есть, Мила и я не понимаю хорошо или плохо то, что ты этого не замечаешь.

— Если не замечаю, значит, другие мужчины меня не интересуют.

— Недавно ты рассматривала телохранителей, — Дамиан буквально вдавил меня в раковину и прорычал эти слова на ухо.

— Потому, что тебя хотела забыть, — на эмоциях сказала, а потом опустила голову и уже более тихо добавила: — Но у меня ничего не получилось. Даже на свидание сегодня собиралась лишь бы перестать думать о тебе и тех девках, которые тебя окружают, но… мне плевать на свидание.

Воздух пылал и искрился. Казалось, что все вокруг плавилось и сознание бурлило. Еще немного и точно произойдет взрыв, а затем то, что неминуемо будет похоже на извержение вулкана.

— Станешь моей женой, — на этот раз не спрашивал. Ставил перед фактом, но я все равно прошептала:

— Хорошо.

Слово произнесла так легко, но в противовес этому в груди все защекотало от волнения. Действительно? Стать женой Дамиана? Это тяжело укладывалось в сознании и почему-то вызывало дрожь, смешанную с трепетом. Пока что я вообще не понимала, как такое возможно — мы с ним муж и жена.

Дамиан наклонился и оставил на плече несколько поцелуев. Горячих и жадных, но, главное, очень интимных и до жути собственнических.

— Даже сопротивляться