Абхорсен - Гарт Никс

– Это не лихорадка, – устало промолвила Лираэль. – Но я действительно надеюсь, что недуг отступает, – надеюсь ради нас обоих. А теперь сиди спокойно – я отгребу чуть дальше от берега. Мы останемся под прикрытием тростников, но мне хочется посмотреть, что происходит на озере. И, пожалуйста, не шуми.

– Хорошо, конечно, – кивнул Ник. – На самом деле выбора у меня нет, верно?

Лираэль отчаянно захотелось попросить прощения, но она прикусила язык. Да, ей было ужасно жаль Ника. Не его вина, что древний дух зла выбрал злополучного паренька для своей инкарнации. Ник будил в Лираэль самые что ни на есть материнские чувства: беднягу надо бы уложить в постель, заботливо укрыть одеялом, напоить отваром из ивовой коры. А следом накатили совершенно неуместные досужие домыслы: а как бы он выглядел, будь он здоров? Пожалуй, юноша очень даже хорош собой… Но Лираэль тут же отогнала эту фантазию. Ник, конечно, враг поневоле – но тем не менее враг.

Тростниковая лодочка была легкой как перышко, и все равно грести руками за отсутствием весел оказалось непросто. Тем более что все время приходилось одним глазом приглядывать за Николасом – так, на всякий случай. Но тот лежал себе, откинувшись на высокий нос лодки, и казался всем довольным. Пару раз девушка перехватила его взгляд исподтишка, но юноша не пытался ни бежать, ни позвать на помощь.

Лираэль гребла минут двадцать, с трудом, сколько хватало сил, но вот наконец тростники поредели, красная вода посветлела до розоватого оттенка, теперь сквозь нее просматривалось илистое дно. Солнце стояло высоко в небе, так что девушка рискнула вывести лодку к самому краю тростникового болота, чтобы оглядеть озеро, не покидая при этом убежища.

Сверху их по-прежнему прикрывали тростники, клонясь друг к другу. И все равно Лираэль испытала большое облегчение, обнаружив, что никаких ворон-кровавиков поблизости не чувствует. Возможно, потому, что здесь, вдали от топких берегов, течение было сильным, а утреннее солнце светило так ярко.

Но хотя ворон-кровавиков видно не было, на поверхности озера что-то двигалось. В первое мгновение Лираэль воспрянула духом, подумав, что это, скорее всего, Сэм или отряд стражи. Но девушка тут же поняла, что перед нею, – и одновременно Ник нарушил молчание.

– Смотри – мои баржи! – воскликнул он, уселся и замахал рукой. – Значит, Хедж и вторую раздобыл – и уже загрузил!

– Тише! – зашипела Лираэль и резко потянула его вниз.

Сопротивляться Ник не пытался. Он внезапно нахмурился и схватился за грудь:

– Кажется, я… я рано обрадовался…

– Борись с этим! – властно перебила его Лираэль. – Ник, ты должен бороться изо всех сил!

– Я попытаюсь… – начал было Ник, но не закончил фразу. Голова его с глухим деревянным стуком откинулась назад. Глаза закатились, видны были только белки, а у носа и рта заклубились тоненькие струйки дыма.

Лираэль с силой ударила его наотмашь по лицу:

– Сопротивляйся ему! Ты – Николас Сэйр! Скажи мне, кто ты!

Глаза Ника вернулись в обычное положение, хотя из ноздрей по-прежнему сочился дымок.

– Я… я – Николас Джон Эндрю Сэйр, – прошептал он. – Я – Николас… Николас…

– Да! – настойчиво подтвердила Лираэль. Она положила меч рядом с собою, взяла руки юноши в свои и непроизвольно передернулась, чувствуя, как под ледяной кожей в крови струится Свободная магия. – Расскажи мне о себе, Николас Джон Эндрю Сэйр! Где ты родился?

– Я родился в Амберне, моем родовом поместье, – прошептал Ник. Голос его постепенно набирал силу, а дым редел. – В бильярдной. Нет, это шутка, если что. Мама меня за такое на месте убила бы. Конечно, я появился на свет так, как подобает Сэйру, в присутствии врача и акушерок. Двух акушерок, никак не меньше, и светского врача, понятное дело.

Ник закрыл глаза, и Лираэль крепче, до боли сжала его руки.

– Расскажи мне… что угодно! – потребовала девушка.

– Относительная плотность орбилита, помещенного в ртуть, составляет… Понятия не имею, чего она составляет… В Корровии снег выпадает только в южных Альпах, а основные перевалы – это Крискадт, Джорстчи и Корбук… Синехвостая ржанка в среднем откладывает двадцать шесть яиц за пятьдесят четыре года жизни… Более ста тысяч южаков нелегально высадились в прошлом году… Шоколадное дерево изобретено…

Юноша прервался на полуслове, глубоко вдохнул и открыл глаза. Лираэль подержала его руки в своих еще немного, но, убедившись, что взгляд Ника вполне осмыслен, а дыма не видно, разжала пальцы, снова подобрала свой меч и пристроила его на коленях.

– Я здорово влип, да? – спросил Ник. Голос его дрожал. Он упрямо глядел вниз, не поднимая головы и пряча лицо, и старался дышать как можно ровнее, чередуя вдохи и выдохи.

– Да, – подтвердила Лираэль. – Но Сэмет, и я, и… наши друзья… сделаем все, чтобы спасти тебя.

– Но ты не веришь, что у вас получится, – тихо проговорил Ник. – Эта… штуковина… внутри меня. Что она такое?

– Я не знаю. Но это частица великого древнего зла, и ты помогаешь ему обрести свободу, чтобы сеять хаос и разрушение.

Ник медленно кивнул. Затем поднял голову и встретился взглядом с Лираэль.

– Я словно во сне, – просто сказал он. – Большей частью я сам не знаю, сплю я или бодрствую. Минуты не проходит, как уже все забываю… И ни о чем не в состоянии думать, кроме как о полуша…

Юноша умолк. В глазах его отразился страх, он потянулся к Лираэль. Девушка сжала его левую руку, но меча не отложила. Если тварь внутри его одержит верх и не отпустит ее, придется отрубить себе кисть.

– Все в порядке, в порядке, в порядке, – повторял про себя Ник, раскачиваясь взад и вперед. – Я его контролирую. Объясни, что я должен делать.

– Ты должен продолжать бороться, бороться изо всех сил, – наставляла Лираэль, сама не зная, что к этому прибавить. – Если мы не сумеем удержать тебя рядом, то, когда придет время, ты должен будешь сделать все, что сможешь, чтобы остановить… остановить зло. Обещай мне!

– Обещаю, – простонал Ник сквозь зубы. – Слово Сэйра. Я остановлю его, обязательно! Лираэль, пожалуйста, поговори со мной. Мне необходимо отвлечься, не думать постоянно о… – Расскажи мне… расскажи… а где родилась ты?

– На леднике Клэйр. – Лираэль заметно нервничала. Ник все крепче стискивал ей пальцы, и девушке это очень не нравилось. – В родильной палате госпиталя. Некоторые Клэйры рожают у себя в комнате, но в большинстве своем мы… то есть они… предпочитают родильные палаты, потому что там народу полным-полно, а всем вместе куда веселее…

– А твои родители?.. – выдохнул Ник. Он задрожал крупной дрожью и заговорил быстро и сбивчиво. – Расскажи мне о них. Про моих-то и рассказывать нечего. Отец – неудавшийся политик, хотя энтузиазмом так и брызжет! Вот его старший брат преуспел куда больше. Мама вечно на светских раутах и приемах и слишком много пьет. А как так вышло, что ты – тетя Сэмета? Чтобы ты приходилась сестрой Оселку или Сабриэль – у меня это просто в голове не укладывается. Я с ними знаком. Они же совсем старые – гораздо старше тебя. Им, наверное, уже под сорок… Говори со мной, прошу тебя, говори…