Я Кирпич - О'Санчес

Сижу, такой, обнимаю на коленях пакет с покупкой для моей Дэви, незваной и негаданной электронной сожительницы, которую Невод мне принес, и тут мое внимание привлек промельк… типа, взгляд с красноватым отливом… Нервы-то шалят, я на каждый чих готов реагировать… и обостренно реагирую. Шмыг по проходу мимо меня – я рефлекторно скосил глаза – карлик остановился, обычный скучный человек маленького роста, мужеского пола, нескладно скроенный, как и все люди, страдающие недостатком соматотропина в организме… А стоит лицом ко мне, губы широко раздвинуты, и я вдруг вижу, что это не улыбка и не иная какая подходящая случаю гримаса… Это оскал, а зубки у него во рту… все здоровые такие, плоские, желтоватые, не сказать чтобы очень ровные, зато каждый размером со стандартную подушечку жевательной резинки! Я моргнул – нет, просто карлик стоит, маленький такой, важный, даже надутый. Покетбук читает. Я напрягся… особыми такими жилками… бицепсами-трицепсами головного мозга… теми самыми, которые во мне проснулись давеча на Елагином острове… – и опять!.. Под личиной обыкновенного маленького человечка, читающего невзрачную книгу, смотрит на меня – зубы лошадиные оскалены – злобное уродливое существо, словно гном-злодей из комиксов или фильмов-ужастиков… Воздух между нами задрожал, как над расплавленным асфальтом – и этот… типчик… опять преобразился в обычного лилипута, читающего макулатуру в мягкой обложке… Левая рука за спинку сидения держится, в правой открытая книжка, он в нее уткнулся и на меня ноль внимания. Зубов не видно, зрачков не видно, улыбки нет, оскала нет. Но эти новые мускулы ментальные, что во мне шелохнулись, все подрагивают, словно упражнений требуют. Я подбавил усилий – и опять воздух поплыл… Стоит, урод, в упор на меня глядит! Зрачки мрачные, огромные, с красным отливом, оскаленный рот полон огромных неопрятных зубов! Ни за что он не держится, никакого покетбука в руках у него нет, обе пясти то сжимаются в кулаки, то разжимаются… Когти на них дрянные, неубедительные, в отличие от зубов, и похожи на длинные грязные ногти. И вот мы взглядами столкнулись, до этого я всё как бы чуть в сторону смотрел, избегая прямых «гляделок»…

Б-бымс, остановка – и тут карлик этот юрк от меня взглядом, да как прыгнет в открытую дверь, наискось, ступенек не касаясь, да как помчит на четвереньках прочь, поперек проспекта Испытателей, через рельсы, через проезжую часть, в «четную» сторону домов, то есть, противоположную от моей. И сгинул между домами, карликовыми высотками; там когда-то общаги располагались, но потом их превратили во что-то иное, столь же унылое и малопрезентабельное… Автомобильная суета на улицах города в этот час невелика, но кое-какое шевеление всегда имеется, даже глубокой ночью, однако в те короткие мгновения, когда гном на четвереньках (не карачках! – но опираясь на ступни и ладошки!) бежал по проспекту, с риском попасть под колеса, я не заметил никакой реакции со стороны водителей. На кошку или собаку – и то почти всегда реагируют, а тут – словно бы ослепли… Или карлик этот невидим для них для всех… кроме одного меня… Ну, а коль скоро так, то мы имеем конкретный стопроцентный случай психического помешательства – моего личного – закамуфлированного под лицезрение карликов, крыс, гномов, летающих объектов… Классическая галлюцинация, клинический случай. Но я не верю в свое умопомешательство – и точка! Я реалист, поэтому волшебство, магия, нечистая сила – вот эта вот вся хренотень – представляются мне гораздо более вероятным объяснением происходящих событий!

Следующая остановка – моя. Спасительные заморозки в мозгу борются с размягчением серого вещества, в то время как руки цепко держатся за купленный девайс, а ноги уверенно выносят меня из трамвая.

– А ну, стоп! – мысленно говорю я трамваю, и поезд, уже начавший, было, движение, покорно останавливается, предварительно выпустив из вагонных утроб классические трамвайные звуки: взвизги, скрежет, пыхтение, – то есть, все необходимое несовершенному образцу общественного транспорта, обладающему изрядной массой, дабы преодолеть инерцию физического движения, заданного электрическим импульсом.

Ну-ну. Команду-то я дал мысленную, пусть и не куску железа непосредственно, а, скорее всего, женщине-вагоновожатой, но мое магическое повеление, претворяясь в жизнь, оформлено по всем правилам реальности – гремит, пыхтит и скрежещет.

Трамвай стоит – секунду… и другую… Мое внутреннее время тянется медленнее, чем обычно, я успеваю удивиться своему успеху и дать в эфир дополнительную мыслепатему: «Сезам, откройся!»

Лязг открываемых дверей ни с чем не спутаешь, мне даже и оборачиваться не надо: открыты все четыре двери двойного вагона, никто оттуда не выходит, никто не входит.

А я стою, такой, не оборачиваясь, с понтом дела жду, пока можно будет по «зебре» законно перебраться через проезжую часть на пешеходный тротуар нечетной стороны проспекта Испытателей…

Лучшее средство против иллюзий и совпадений – эксперимент, и я продолжаю мысленно командовать:

– Ну-ка, закрылись двери!

Лязг-лязг – они захлопнулись, и трамвай поехал…

– А ну, стоп! Еще раз открылись!

Пых-бзых-крых! Б-блинн! Промежутка времени, буквально в одно мгновение длительностью, между новым повелением и повторной остановкой трамвая, мне хватило, чтобы разочароваться в своей экстрасенсорной способности на что-то там влиять, а потом вновь воодушевиться и ошалеть от конкретно продемонстрированного результата.

По-прежнему не оборачиваясь, я перешел, даже перебежал, через дорогу и порысил к дому, чтобы не на ходу, не на открытой местности, а в тиши своего дома-крепости поразмыслить над испытанным. Что это у меня в руках? А! Еще и Дэви нужно террабайтами покормить. Псевдоразумная Дэви только что убеждала меня в отсутствии телепатии и нечистой силы. Что она теперь на это скажет? Кстати о Дэви: я же пообещал ей не «блинкать», не разбрасывать «блины» в своей устной, письменной и мысленной речи! Вернее будет сказать, что это я сам себе пообещал, под влиянием чатовых разговоров… А ведь только что не сдержал! Слабак. И, кстати… а с чего я взял, что трамвай меня слушался? Ведь я не оборачивался, следовательно, и не видел, как он тормозил, если вообще тормозил, да двери открывал-закрывал? Вдруг ничего этого не было?

– Но я слышал! Собственными ушами!

– Но не видел! Слуховые же галлюцинации могут быть ничуть не менее убедительны, чем зрительные. Уж если я кошмарных карликов начал прозревать, то почему бы и…

Вот так вот, сердце на разрыв: иду по улице и прыгаю-ныряю мыслями поочередно в ванны с кипятком и ледяной водою, чисто Иван-царевич перед первой свадьбой: либо в сказку попал, либо в бред. Однако минуты не прошло, как посреди пустыря, отделяющего красный кирпичный дом, в котором я живу, от проезжей части проспекта Испытателей, получил я подпитку – солидную такую – насчет сказочной реальности: р-раз – слева сбоку прямо в голову мне летит нечто! Я сначала шлёпот по воздуху услышал, потом левым боковым зрением увидел источник этого шума, а потом уже инстинктивно среагировал. Но за мгновение до того, как пригнуться, втянув голову в плечи, я словно бы отмахнулся – ударил с помощью этих самых новых ментальных сил… как невидимой палкой. И опять мир вокруг меня стал немножко медленнее, поэтому я успел рассмотреть остальных вспугнутых голубей, полетевших прочь, и ошметки той несчастной птицы, которую принял я за неведомую угрозу.