Гамбит - Михал Холева

– Мы на месте. – Голос Соколиного Глаза в наушнике вырвал Вежбовского из задумчивости. – Карлос, приготовь оборудование, поставим тут первый набор, потом возвращаемся. Лейтенант говорила, что передатчик должен быть через каждые полкилометра, но думаю, что мы – на всякий случай – можем расставить их немного гуще.

– Что-то я не секу этот вольтанутый план, – жаловался СиДжей. Вместе со Шкафом он поставил ящик, который они тащили, в грязь. – Активные сенсоры – это ведь херня, а не решение. Такие ставятся возле стационарных баз. Картрайт рассчитывает, что они будут глухие и слепые, или что?

– Может, она просто хочет четких указаний. – Марчин поглядывал, как техник достает части первой из нескольких активных сенсорных систем и поспешно скручивает их в конструкцию размером по пояс взрослому человеку. – Не проскользнут рядом. Впрочем, мы должны их расставить и в зоне главной границы. Видимо, она предпочитает, чтобы ее не застали врасплох.

– Ага. Только, сука, понять бы еще зачем: они же будут светиться, как лысина Нив.

– Всегда можно уменьшить их эмиссию.

– Да охренеть, – фыркнул СиДжей. – И когда ты это сделаешь? Как узнаешь, что они уже смотрят? Тогда ведь немного поздновато, нет? Наш единственный шанс – это неожиданность. Если они это пофиксят… – Он поставил готовую конструкцию и похлопал по цилиндрическому навершию открытой перчаткой. Потом обошел оборудование вокруг и пнул одну из трех ног штатива. – …Тогда будут знать не только что мы тут притаились, но и то, что мы о них знаем. И внезапности хана. И что-то мне подсказывает, что это не у нас будет преимущество. Стабилен и готов к включению.

– Прекрасно, Карлос, активируй – и возвращаемся. – Соколиный Глаз полностью проигнорировал ворчанье португальца. – Сорен, теперь ведешь ты, я беру на себя арьергардную охрану. Делаем остановку каждые четыреста метров и ставим передатчик.

– Да. – Торн не имел намерения болтать.

– Нахрена вам эти передатчики? У нас не было обычных однонаправленных? – продолжал баламутить оператор. – На Перешейке можно идти только в одну сторону, и управление нашему охеренно крутому сенсору нужно как чирей на заду. Как и двойная система контроля данных. Есть ведь причина, по которой такое вот никогда не используется за пределами постоянных баз. Просто повышаем вероятность аварий…

– Имея в виду, что они нам нужны рабочими не больше двух суток, это не слишком серьезная проблема. У тебя что, какие-то претензии к Картрайт? – Шкаф взялся за ручку со своего конца ящика.

– Ага, она делает все, чтобы нас убить. А я себя прекрасно чувствую и живым.

– А мы себя не чувствуем прекрасно, когда ты живой… – проворчал Вежбовский, всматриваясь в то место, где исчезла морщинка на воде.

– В отличие от вас, я в этом понимаю.

– Берись за ручку. Я сам не понесу.

– Тебя раздражает, что прочие связисты около лейтенанта, а тебе приходится возиться в грязи вместе с нами, обычными людьми? – засмеялась Киса.

– Ох, отвали. – СиДжей поднял ящик, и они двинулись назад.

Марчин отвел взгляд от поверхности воды и глянул вверх, на темное небо, скрытое за камуфляжем несущихся облаков.

Фронтовая база «Киев»

19 июня 2211 ESD, 20:17

Вечер в «Киеве» был наполнен беспокойством, лихорадочными приготовлениями и запахом выкуренных украдкой сигарет. Солдаты проверяли оружие и амуницию, но скорее пытаясь убить время, чем от реальной необходимости, – разобранный и собранный десяток раз автомат вряд ли мог чем-то удивить своего владельца. Некоторые пытались спать, но мало кому это удавалось. Вежбовский не был исключением. Правда, он знал меньше, чем офицеры, но не думал, что в близящемся бою они сумеют нивелировать преимущество американцев, независимо от того, какой у Картрайт был план. А это означало, что их ждет изнурительное сражение, что они просто должны сделать наступление противника слишком дорогим, чтобы тому захотелось напирать и дальше. Что это не будет легкая схватка.

Нервничал он даже больше, чем перед выброской. Пытался разложить пасьянс, но не сумел сконцентрироваться. Написал, а потом стер длинное письмо к Барбаре. Она бы наверняка и так знала, что он желает ей сказать. Потом добрый час он сидел и всматривался в автомат, ожидая сирены. Когда Киса попросила его, чтобы он пошел с ней проверить Малого, он был почти ей благодарен.

– Он вот уже несколько часов безвылазно сидит около «Суслика» и, кажется, вообще не реагирует на остальных, – объяснила просьбу светловолосая медичка, когда они шли к площадке «подушек». – Я подумала, что стоит к нему заглянуть. А в компании всегда веселее.

– Точно. – Улыбка должна была оказаться приветливой, но едва сумела преодолеть уровень нервной гримасы. – У меня все равно сейчас работы нет.

– Я рада, что все еще остаюсь опцией, лучшей от «скуки», – проворчала она, но совершенно без злости.

– Ты? – Вежбовский фыркнул. – У тебя с этим нет ничего общего. Я о Малом переживаю.

– Черт, я знала, что ты неровно дышишь к большим парням… – вздохнула она в притворном расстройстве. – Что ж, мне остается СиДжей.

– Если твой выбор настолько драматичный, то, возможно, я приму это во внимание, – оскалился он. – Но я бы предпочел не оказаться причиной, по которой ты была бы обречена на него.

– Истинный джентльмен…

– Не благодари.

Площадка судов на воздушной подушке находилась неподалеку от взлетки «мангустов». Машины стояли рядком, низко осев с выключенными двигателями. Около трех из них крутились техники, готовясь к ночной операции. Около четвертого в ряду «Суслика» горело несколько ламп, но работал там только один человек. Гигантская фигура, не дававшая и шанса спутать Малого с кем-то другим.

– Знаешь, Малой, я думаю, что тебе стоило бы сделать перерыв. – Вежбовский оперся о бронированный корпус машины и постучал костяшками пальцев в отложенный в сторону шлем коллеги. – Ты скоро понадобишься нам в пристойном виде.

– Все нормально. – Ириам Трашич даже не обернулся. – Я нашел проблему в фильтрах. Должен с ней справиться, просто дайте мне пару часов.

– У нас может не оказаться пары часов. – Киса глянула на него озабоченно. – Когда ты в последний раз спал?

Малой на миг замер и в задумчивости потер короткую щетину на голове.

– Вчера, – ответил наконец. – Утром, кажется.

– Тебе не кажется, что это несколько давно? – Марчин приподнял бровь. – Сутки на ногах – и твои умения резко снижаются.

– Высплюсь, когда закончу, – прервал его Трашич. – Я нужен «Суслику».

– Ты ведь говорил, что он в идеальном состоянии.

– Помнишь Двенадцатку? Он постоянно выходил из строя. – Рослый техник погладил машину. На его простом, симпатичном лице была нарисована печаль. – Боюсь, что сейчас будет то же самое. Что-то нам в последнее время не везет. Если что-то может испортиться – наверняка выйдет из строя. И это не вина «Суслика» – это моя вина.